То есть в паре. Браслет Конрада он зачаровывал вместе с Кейном. Похоже, либо Николас сам не хотел с кем-то связываться вне занятий, либо это с ним не пожелали, но Айден ставил на первое. А ему ведь пригодились бы лёгкие обезболивающие чары. Полностью от головы не спасут, но помочь смогут.

Взяв книги, они заперли дверь комнаты, и Николас кинул одежду в корзинку для прачечной. Они двинулись по мягкому ковру в общем потоке студентов, которые из жилых комнат неохотно тащились к кабинетам.

– Кстати, твоя магия действовала любопытно, – заявил Николас. – Она не разбивала нос, не было удара. Что-то взорвалось внутри, лопнуло и брызнуло кровью.

– Ты сейчас правда считаешь, что твой развороченный нос – это любопытно?

– Не будь занудой. Я понимаю, примерно так императорская магия может воздействовать на сердца и убивать. Ну сходится с тем, что я читал.

– Ты читал об императорской магии?

Николас посмотрел на Айдена так, будто заподозрил его в побеге из приюта для душевнобольных:

– Мы её в лицее проходили. На втором курсе.

В кабинете мистера Саттона царило приподнятое настроение. Ритуалистику любили больше скучных лекций, так что студенты уже сгрудились тут и там группками, предвкушая занятие. Николас небрежно кинул стопку учебников на стол и вальяжно устроился на стуле. Наклонился и негромко сказал, чтобы не слышали другие:

– Пойдём первыми.

– Рехнулся?

– В нашем случае чем быстрее начнём, тем быстрее закончим. Чего тянуть-то?

Это было справедливо, но Айден даже ответить не успел, потому что Николас перешёл сразу к делу:

– В связке есть направляющий и есть тот, кто страхует. На наше общее счастье, я предпочитаю именно направлять. Так что держи общее полотно и следуй за мной.

– Ты же помнишь, что говоришь с наследным принцем?

Айден понимал, что выбрал не очень удачное время, чтобы напомнить о своём положении, но тон Николаса его раздражал. Хотя его сейчас всё раздражало.

– Я помню, – ровно сказал Николас. – Помню, что ты можешь меня убить. Поэтому страхуй. Я сам сделаю остальное.

Спорить и правда было глупо, Николас знал, что делать, а вот Айден – нет. Но в этот раз он и правда места себе не находил. Он уже видел, что могла его магия. И с Николаса станется ещё что-нибудь выкинуть.

– Действуй по плану, – буркнул Айден.

Николас кивнул и твёрдо сказал:

– Обещаю.

Выпрямился, и на его лицо вернулась полуулыбка, словно он в купальню пришёл, а не на ритуалистику, где сейчас предстояло зачаровывать, а они даже не успели потренироваться. Ни разу. Не то чтобы тренировки были обязательным условием, но в их случае Айден предпочёл бы любую подстраховку.

– Да успокойся ты, – сказал Николас. – Раздражает. Держи свою магию под контролем, и всё.

Он отбарабанил пальцами по столешнице замысловатый ритм и поднял руку, едва прозвучал звон колокола:

– Мы первые, мистер Саттон.

– Какое похвальное рвение, мистер Харгроув. Я полагаю, мистер Равенскорт, вы согласны?

– Да, мы идём первыми.

Айден искренне надеялся, что он шагает между рядами как принц. Ну хотя бы как студент. А не как цыплёнок, который вылупился из яйца и на дрожащих ножках ковыляет вперёд.

Очень некстати вспомнилось, как храмовым цыплятам сворачивали шеи, прежде чем они превращались в обед.

Когда они вышли в заднюю часть комнаты, где проводились ритуалы, Николас наклонился и едва слышно прошептал:

– Покажем им класс, храмовый мальчик.

На этот раз Николас не настаивал садиться лицом друг к другу, но Айден сам же первым так сделал. Это всего лишь второй раз, когда они работают в связке. Всё, что может помочь, сейчас лучше использовать.

– Вы знаете сегодняшнее задание, – монотонно начал Саттон. – Вспомним, как делаются простейшие ритуалы.

Мысленно Айден взвыл. Вспомним! Простейшие! Хотя всё равно лучше той магии, что была на первом курсе Академии. Конрад рассказывал: ритуалы, которые позволяют передавать данные на расстоянии. Очень полезная штука. Если отметить письмо как срочное, оно отправится не с почтовым экипажем, а как раз через двух магов, один из которых здесь, в Академии, а второй во дворце.

Понятное дело, ничего секретного не передашь. Но после смерти Конрада дознаватели были здесь уже к утру, потому что узнали обо всём почти мгновенно. Если бы Конрад не умер, а был ранен, ещё до рассвета к его услугам были бы лучшие лекари столицы.

Студентов не заставляли передавать данные на такие дальние расстояния, но на первом курсе они тренировались индивидуально: из одной комнаты направляли мысль преподавателю в другой. Это работало отчасти как связка, так что мало того, что требовало хорошей магической подготовки, так ещё могло ненароком открыть часть эмоций.

Айден меньше всего хотел, чтобы Саттон ощутил хоть что-то из его мыслей.

– В этом году, на втором курсе, мы с вами проведём несколько сложных ритуалов, – продолжал Саттон. – Как вы знаете, они позволяют лучше сосредотачивать магию и направлять её.

Николас не скрывал скуки. Краем глаза Айден видел, что остальные тоже не впечатлены тем, что слышали много раз. Интересно, преподаватель обязан рассказывать о безопасности и магии перед каждым практическим занятием или это желание самого Саттона?

Или мера предосторожности. В прошлом году погиб студент. Этот не успел начаться, а уже вспышка дикой магии.

– Напоминаю всем, что на вашем курсе позволяется не только зачаровывать самостоятельно вне занятий, но и проводить ритуалы. Разумеется, не запрещённые.

Если бы кто-то когда-то соблюдал эти правила! В каждой второй комнате на полу расчерчивались круги для попыток ритуалов, которые сложнее тех, что проходят по программе. Об этом редко говорили, но на самом деле те, кто практиковался сам, всегда лучше владели магией, так что это даже не считалось нарушением.

Конрад рассказывал, как однажды они чуть не спалили жилую комнату, потому что практиковались с огнём. Заниматься подобным надлежало в специальных залах! Но это неинтересно. Роуэн тогда поддакнул, что и у них подобное случалось.

Переводить чистую энергию магии в простейшие вещи вроде огня, света, воды – этому учили первым делом ещё в лицее. Потом начинались зачарования, ритуалы, работа в связке и в круге. На последнем курсе магии уделялось основное внимание, но, на счастье Айдена, в этом году ещё можно выдохнуть.

Саттон продолжал рассказывать о безопасности, о принципе работы связок и о нынешнем ритуале. Ничего сложного, даже вычерченных мелом кругов не требовалось.

Между Николасом и Айденом лежало пять необработанных камней с чарами, каждый разного цвета и размером с детский кулак. Они едва заметно вибрировали. Вообще-то, при следующем ритуале студентам самим придётся вычерчивать символы и подготавливать предметы, но сегодня «вспомнить простейшее».

– Начинайте, – наконец отдал команду Саттон.

Оживившись, Николас выпрямился, закрыл глаза, и Айден почти сразу ощутил его поднявшуюся магию. Он явно только и ждал момента, когда можно будет начать, напоминая норовистую лошадь, в нетерпении бьющую копытом перед скачкой.

Закрыв глаза, Айден сосредоточился. Его магия расстилала сеть, подготавливала почву и страховала, пока Николас бодро скручивал собственную вокруг камней. Айден не мог видеть, скорее ощутил, как Николас поднял руки, чтобы проделать сложную систему пассов, которая связывала воедино магию и камни ритуала, чтобы создать туман. Изначально это было военным заклинанием, хотя там, конечно, участвовал целый круг магов.

Айден одними губами прошептал необходимые формулы на кальтонском. Ничего сложного. Хотя ему больше нравились зачарование, где не требовались такие замысловатые ритуалы. Это ведь их Саттон называл «простейшими»?

Повернув руки ладонями вверх, Айден поднял их, удерживая собственную магию. Не думать о ней. Выпускать клубящиеся тени, но не размышлять о том, что они могут взбрыкнуть. Держать, отдавая часть силы партнёру.