Сейчас он сидел за длинным столом из темного дерева, который принадлежал еще Хаббеллам. Он переоделся в последнюю оставшуюся у него смену чистого белья, оранжевые вельветовые брюки и поношенную хлопчатобумажную толстовку с дырками на обоих локтях.

- Понятия не имею. Может, и никто. Я знаю потому… что… Хамфри вообще еще никогда не удавалось ничего от меня скрыть, особенно если дело действительно серьезное и важное. Правда, я не уверена, что он догадывается, насколько я не одобряю этого плана.

Денни ел, но не забывал и про главное.

- И что же им нужно?

Прюитт скинула ботинки, заложила руки за голову и тяжело вздохнула. Худощавая, строгого вида женщина лет сорока, чем-то даже похожая на мужчину. Каштановые волосы коротко острижены, местами проглядывает седина. Денни решил про себя, что в жизни она намного приятнее, чем на видеоканалах и голограммах, которые ему приходилось видеть. Он уже не сомневался, что этой женщине можно доверять, она была прямой, честной и откровенной.

- Я думала, что стоит вам рассказывать, а что нет. И вам, и мне было бы намного легче, если бы вы не проявили столько упрямства и не вернулись к своим медведям. Я и уединилась-то сейчас именно для того, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию и найти подходящий выход. А теперь вот еще вы.

Денни места себе не находил от нетерпения и потому шел напролом.

- Кто подсунул малыша хефна в берлогу к Розетте?

- Это я могу вам сказать точно. Хамфри. Малыш не его, но подложил его именно он.

- Медведице вводили транквилизаторы? - встревожился Денни.

- Не знаю. Наверное.

- Черт бы их побрал! А что сделали с Рокетом? Вторым медвежонком?

- Этого я тоже не знаю. Может, отдали в реабилитационное отделение для сирот.

- Чертовы выродки! - Денни в ярости ударил кулаком по столу, и в пустой миске громко зазвенела ложка. - Но зачем? Зачем заменили Рокета на малыша хефна?

- Зачем? - Прюитт состроила гримасу. - Вы уверены, что хотите знать? Тогда вам уже не отвертеться.

- Они вмешались в жизнь моих медведей, конечно же, я хочу знать! И вообще, неужели можно увязнуть еще больше?

- О'кей. Я сама узнала обо всем около месяца тому назад. Оказывается, хефны занялись восстановлением биосферы Земли не из чисто альтруистических побуждений. Оказывается, что хефны и гафры… - Она еще раз посмотрела на Денни, потом отвела взгляд. - В общем, дело вот в чем. Взаимоотношения между хефнами и гафрами не ограничиваются связью хозяин - слуга, о которой мы уже знаем. Между ними существуют отношения полового симбиоза.

Денни чуть не упал со стула.

- Симбиоза?

- Ну да. Генетически они совершенно разные, но размножаться друг без друга не могут. Все хефны мужского пола. Все гафры женского. На том корабле были семейные пары. И искал корабль подходящую планету для размножения: естественную, не испорченную среду обитания. Потому что их родная планета по какой-то неизвестной мне причине стала для этого непригодна.

- То есть, прилетев на Землю, они искали подходящую планету для размножения?

- Именно.

- Четыреста лет тому назад?

- Да.

- И оставили здесь хефнов, зная, что вернутся, останутся и будут заниматься воспроизводством потомства на нашей планете! Только, видимо, их задержали какие-то технические неполадки, потому что вернулись они лишь в две тысячи шестом году, и к этому времени Земля уже перестала быть естественной, неиспорченной планетой.

- Все верно.

- А теперь самое главное. - Денни отодвинул пустую миску и положил руки на стол. - Почему им надо размножаться именно здесь?

- Насколько я понимаю, - медленно ответила Прюитт, - постнатальное развитие младенцев хефнов предполагает, что какое-то время они должны провести в естественной среде, причем под присмотром настоящего дикого хищника. Они должны расти и воспитываться как детеныши хищных зверей. К две тысячи шестому году на нашей планете почти не осталось хищников, которые могли стать нянями для их малышей, да и людей стало слишком много.

- Боже. - Денни был потрясен, в нем проснулся биолог. - С ума сойти. В это невозможно поверить. - Он с минуту думал, потом спросил: - А шимпанзе? Крупные кошки?

Прюитт встала, убрала со стола пустую посуду и принесла корзинку со сморщенными желтыми яблоками.

- Популяции крупных кошек плохо восстанавливаются, их еще слишком мало, кроме, разве что, львов и пум, но самое главное - хефны не очень хорошо ладят с кошками. - Она набрала полведра воды, поставила его возле стола и принялась мыть яблоки. - Шимпанзе могли бы стать подходящим видом. Известен случай, когда группа шимпанзе вырастила брошенного нигерийского мальчика, но хефнам нужны были виды, поддающиеся быстрому восстановлению в своей естественной среде обитания. Виды с более коротким периодом беременности, производящие на свет по нескольку детенышей, виды, у которых период младенчества и детства проходит быстрее, а следовательно, и результаты можно получить скорее. - Прюитт фыркнула. - Я еще думала, почему Хамфри так интересовался нашими мифами и легендами о детях, выращенных дикими животными. Когда мы, ученики, были еще детьми, он много говорил с нами об этом. Например, о Тарзане.

- Волки! - вскричал Денни. - Ромул и Рем. Маугли. Те две девочки в Индии. Бог ты мой, вот почему в проект вошли койоты!

Отодвинув пустую корзину, Прюитт принесла большие миски, ножи и газету. Она расстелила газету перед собой и кивнула:

- Ну да. Они исключили те виды, которые по каким-либо причинам не могли быстро восстановиться в испорченном климате планеты. Например, тигров, шимпанзе и волков - эти виды слишком специализированны, приспособлены к жизни в определенных условиях. Теперь уже, конечно, и они подлежат восстановлению, но койоты гораздо легче приспосабливаются к тяжелым условиям окружающей среды, они никогда не были под угрозой вымирания, несмотря на то что их отлавливали, травили и убивали. Да вам все это известно. Хефнов заинтересовали восточные, крупные койоты, но потом они решили, что бурые медведи подходят гораздо больше. - Прюитт говорила и одновременно чистила яблоки, разрезая их на четыре части, вынимая сердцевину и бросая дольки в миску.