– Да, мам… – прошептала Люда. – Готова…
– Веди! – приказала мужу Евгения.
Отец закончил свои сборы – пока дочь переодевалась, он отломал от почти готовой перегородки длинную квадратную палку и обмотал её тряпкой, чтобы не загнать занозу от грубо отёсанного бруска. Накинув через плечо сумку, подкрался к двери и припал к ней ухом.
– Тихо! Пошли! – прошептал папа, осторожно отодвигая засов.
За звоном телефонов и грохотом железа тихий скрип петель совсем потерялся, но лоб Андрея покрылся испариной. Ему показалось, что дверь отворилась с оглушающим скрежетом…
В коридоре не увидел никого. Тусклый, жёлтый луч фонарика выхватил разбросанный мусор, пятна крови на полу и стенах, размазанные отпечатки ладоней на соседней двери. В памяти всплыл план бункера – длинные и узкие коридоры отходили от широкой центральной аллеи. В других убежищах вместо ответвлений были огромные бараки, в этом же, «элитном», их разделили на комнатушки. Ещё одним отличием был длинный и широкий коридор в центре, ведущий к «штабу» – защищённому командному пункту с несколькими полноценными квартирами класса «люкс». Кому понадобилось превращать такое шикарное убежище в могильник с ожившими мертвецами, Андрей не понимал. Да и не до того сейчас...
– Надо выбраться… – прошептал отец, выходя из комнаты и зачем-то пригибаясь.
Пробираясь по узкому и длинному коридору, Люда пыталась унять дрожь в коленках и подкатывающую тошноту. Воняло кровью, дерьмом и рвотой, пробивался химический запах. Так воняют ожившие мертвецы… Только их здесь не было. Где-то далеко ухали громкие удары по железу – так же недавно отец колотил в дверь. А сейчас он идёт впереди, выставив перед собой фонарь и палку. Позади неторопливо шагает мать, её твёрдая поступь придавала девочке немного уверенности. Если мама рядом – всё будет хорошо…
* * *
Перед выходом из «отнорка» отец остановился, прислушиваясь. Фонарь на всякий случай пригасил, уткнув лампой в куртку. Шум, создаваемый Владом, слышался намного громче, но и шорох множества ног стал более явным. Где-то там, в пугающей темноте, толпились зомби, пытаясь добраться до источника шума. Надо пройти мимо них, чтобы не услышали, не погнались, перекрыв путь к слабой, но надежде на спасение. «Не жди до конца, беги, пока буду шуметь!» – вспомнились слова умирающего мужчины, так и не ставшего товарищем. Сколько прошло, десять минут или больше? Больше… Чёрт… Надо торопиться… Скоро он затихнет, и всё… Уже стучит реже и тише… Только телефоны звонят по-прежнему.
Подсветив на пару мгновений коридор за углом, Андрей вышел и свернул направо, вторая секция с пищеблоком там. Толпа зомби совсем рядом, а позади тихонько пискнула дочка и раздался шёпот жены. Тише девочки, тише… Снова подсветил, в нескольких шагах впереди перевёрнутая коляска. Жестом показал девочкам на опасность и почти прижался к стене, чтобы не задеть. Впереди справа темнеет провал нового «отнорка», что в нём? Пусто. А где вторая дочка, среди этих, или смогла спрятаться? Может, она там, в одной из комнат? Как её спасти, когда шум стихнет? Может, посмотреть? Но нет… Позади жена с дочерью. Завязнут – не выживут. Надо потом как-нибудь выбраться самому…
Очередной проблеск света и два десятка шагов. Едва не задел ногой ведро, наклонился, аккуратно переставил подальше, чтоб девчонки не нашумели. Толпа совсем рядом – забились все в коридор, ведущий к штабу. Влад совсем редко лупит, ослаб, наверное. Только трель звонков, надолго ли? Некогда думать, вперёд, вперёд! Вон, впереди новый коридорчик, после него ещё два и выход в соседнюю секцию! Можно будет побежать, не догонят! Но где же Натка… Зачем она пошла?.. Надо было не пускать! Но кто же знал…
У нового коридорчика Андрей остановился, переводя дыхание. Тревога за младшую взорвала мозг, сердце билось как пулемёт. Только бы выжила, спряталась… Но это потом… А сейчас…
Луч фонаря, тусклый и слабый, показался слепящим лучом прожектора, когда высветил происходящее за углом. На растерзанном трупе сидела девочка со смешными хвостиками-кисточками, отрывая от мёртвого тела куски плоти худыми окровавленными ручками. Добыча отвлекла её от шума и стука, но свет фонаря заставил оторваться от пожирания плоти…
– Наташа? – деревянными губами прошептал отец, не веря своим глазам.
Внутри лопнула натянутая струна, звеневшая тихой надеждой, и папа едва сдержал крик. Но тишину разорвал вопль матери…
– Наташа! – заорала мать, отталкивая отца в сторону и бросаясь к любимой дочери. – Наташа!!!
Отец едва не выронил фонарь и оцепенел с открытым ртом, не в силах проронить ни слова. Слева, в десятке метров, зашевелилась толпа, зашаркали, приближаясь, ноги мертвецов. Направив в их сторону луч, Андрей увидел десятки белёсых глаз на оплывших лицах, выглядящих особенно жутко в тусклом свете. Зомби медленно и неумолимо приближались, растекаясь по коридору зловонной рекой.
– Бежим! – выкрикнул отец, хватая дочку за руку и дёрнувшись в сторону жены.
Но тут же отшатнулся, увидев, как младшая уже вцепилась в новую жертву. Женя попыталась вырваться, но зубы обратившейся в зомби девочки уже сомкнулись на запястье пока еще живой женщины. Та вскрикнула и перестала вырываться, вместо этого крепко обняв то, что совсем недавно было её дочкой.
Андрей с Милой рванули по быстро сужающейся тропинке между надвигающейся стеной мертвецов и бетонной стеной бункера. Выскочили на простор и рванули к двери между секциями, почти достигнув желанной цели. «Если повезёт, можно её закрыть» – пронеслось в голове отца, но мысли тут же вылетели прочь от резкой боли, пронзившей левую стопу.
В сторону покатился огнетушитель, попавший под ногу. Андрей рухнул на покрытый склизкой жижей пол, выронив фонарь и едва не повалив на себя дочку. Люда с трудом удержала равновесие, пробежала ещё несколько шагов и остановилась.
– Папа! – закричала девочка, бросаясь к барахтающемуся на скользком бетоне отцу.
– Беги! Беги на кухню! – стараясь не застонать от резкой боли, прошипел Андрей.
– Не-ет! – заорала Люда, пытаясь помочь отцу подняться, но тот оттолкнул её и пополз на четвереньках, скрипя зубами при каждом движении.
– Беги, бля! Быстро! – заревел папа. – Я обещал, что ты выживешь! Пошла вон отсюда!
Люда испугалась злобы отца больше толпы зомби, настигавшей их. Всегда тихий и добрый, за всю жизнь ни разу не повысил голос и не поднял руку… А тут… Девочка развернулась и что есть духу побежала в сторону кухни.
Заметив, что дочка сбежала, Андрей оглянулся. Тусклый свет откатившегося в сторону фонарика позволил увидеть молчаливую, шелестящую одеждой и неверными шагами толпу, неотвратимо надвигающуюся из темноты. Идущие в первых рядах зомби начали поднимать руки и щёлкать челюстями, послышалось сдавленное сипение воздуха, выходящего из лёгких мертвецов.
Не пытаясь подняться, левую стопу при каждом движении пронзало нестерпимо острой болью, Андрей изо всех сил заработал руками и здоровой ногой. Метр, другой… Слишком медленно! Руки скользили по чавкающей под ладонями крови, разъезжаясь в стороны, нога не давала надёжной опоры. Пару раз едва не зарылся лицом в липкую жижу…
Полный боли женский вопль, резанувший по ушам, на мгновения заставил толпу остановиться, но ненадолго. Добыча – тёплая, шевелящаяся, живая, была слишком близко, чтобы отвлекаться на шум позади…
Зомби подходили всё ближе, в нос ударил густой химический смрад, и Андрей развернулся к толпе лицом, сидя на полу. Луч фонаря заметался в стороны под ногами бредущих мертвецов. Повинуясь инстинкту, мужчина пытался ползти спиной вперёд, но получалось ещё хуже, чем раньше. Бесполезно барахтаясь, даже не мог закричать – глотку свело спазмом от страха и удушающей вони.
Внезапно чья-то сильная рука схватила Андрея за шиворот и потащила вглубь пустой секции. Мужчина едва не обмочился от испуга, но вместо этого сипло заскулил и тут же потерял сознание от ужаса, захлестнувшего разум. Неведомая сила волочила его неизвестно куда, а перед гаснущим взором колыхались тёмные силуэты щёлкающих зубами мертвяков, протягивающих руки вслед добыче…
