Киваю и протягиваю свой смартфон. Помимо Хамелеона, Егор устанавливает мне защиту от прослушки и шпионских программ.

Отлично. Надо будет, чтобы такую же он поставил маме и Виктору. И сотрудникам Астетики тоже. А в будущем — вообще всем тем, кто будет на меня работать.

Прощаемся с Егором, и я уезжаю домой.

Теперь у меня появился новый работник, пользу от которого трудно переоценить. Я не шутил насчёт перспектив. Наличие такого отдела едва ли не важней, чем наличие гвардии. Современные дворянские войны чаще ведутся в инфополе и судебных кабинетах, чем «на земле».

Даже когда я стану полноправным членом рода Грозиных — мне не помешает иметь личные силы.

Да что там не помешает! Мне обязательно нужно их иметь. Интриги внутри рода наверняка ведутся такие, что волосы дыбом встают.

Кстати, о Грозиных. Нужно позвонить одному из них. Снова достаю телефон и набираю номер:

— Здравствуй, Максим. Есть разговор.

Тот вздыхает в трубку и говорит:

— Здравствуй. Мне сейчас некогда.

— Вот и хорошо, потому что это не телефонный разговор. Давай встретимся вечером.

— Я не хочу.

— Не будь таким занудой, братишка. Давай поедем в Наследник, поужинаем вместе. Я хочу узнать тебя получше.

Помедлив, Максим уточняет:

— Так ты хочешь узнать меня получше или у тебя есть разговор?

— Одно другому не мешает.

— Не люблю путать дела с личным общением. Выбери что-нибудь одно.

Блин, он странный. И почти такой же подозрительный, как дядя Виталий.

Хотя, учитывая что у него лёгкая форма аутизма, ничего удивительного. Максим может нормально жить и работать, но с общением у него явные проблемы.

Даже жаль его немного. В целом он показался мне хорошим парнем.

— Тогда выбираю общение.

— Ты меня удивил. Я думал, выберешь дела.

Не буду уточнять, что после ужина мы вполне можем обсудить дела на парковке, например. Насколько я понимаю, смена обстановки поможет Максу спокойно переключиться.

— В семь подойдёт? — спрашиваю. — Я забронирую нам отдельную комнату, чтобы никто не беспокоил.

— Хорошо, — со вздохом соглашается Максим. — Только не опаздывай.

— Буду вовремя. Пока.

Вечером я приезжаю в ресторан заранее. Заказываю себе чай и жду, пока появится двоюродный брат.

Дверь кабинета открывается ровно в семь. Секунда в секунду. Не удивлюсь, если Максим стоял снаружи и специально смотрел на часы, чтобы зайти вовремя.

— Здравствуй, — я киваю.

Руку не протягиваю. Уже понял, что тактильный контакт ему не по душе.

Макс тоже отвечает кивком, садится напротив и нажимает кнопку на столе. Когда появляется официант, то глядит мимо него и говорит:

— Как обычно.

— Конечно, господин. А вам? — обращается ко мне.

— То же, что и ему.

— Сию минуту.

Когда официант уходит, Максим поправляет стоящие на столе солонку и перечницу. Морщится и ставит их иначе, пока те не занимают идеальную, по его мнению, позицию.

— Могу я задать вопрос? — спрашивает он.

— Конечно.

— Зачем ты на самом деле меня позвал?

— Я же сказал. Хочу поближе с тобой познакомиться. Мы братья, как-никак.

— И за этим ничего не стоит?

Стоит, конечно же. Через Максима я рассчитываю улучшить отношения с дядей Юрием. Пока что мой единственный союзник в семействе — дядя Виталий. Но его нельзя назвать надёжным, он ведёт свою тайную игру. Макс в этом плане кажется проще.

— Дед почти напрямую сказал, что рассматривает вопрос о возвращении нас с мамой в семью, — говорю я. — Уверен, скоро мы будем видеться чаще. Поэтому я был бы рад подружиться.

— Грозины не так часто собираются вместе, как ты думаешь.

— Но всё же мы одна семья. Стоит поддерживать хорошие отношения, разве нет?

На лице Максима медленно появляется улыбка, а потом он вдруг начинает хохотать.

Честно говоря, это выглядит немного безумно. Но я спокойно жду, когда он объяснит, в чём дело. Что-то же его рассмешило?

Закончив смеяться, Максим снимает очки и протирает линзы, а затем говорит:

— Ты вообще не понимаешь, как всё устроено в семье.

— Буду признателен, если расскажешь.

— Мы все друг другу враги, — Макс поворачивается в мою сторону, но глядит сквозь меня. — У каждого свои интересы, и каждый готов потопить другого. Все вокруг только и ждут, когда князь умрёт.

— Зачем?

— Чтобы заявить своё право на пост генерального директора Династии.

— Ты хочешь сказать, когда наш дед скончается, твой отец и дядя Виталий начнут бодаться за то, кто станет главным?

— Конечно. Дед Алексей тоже подключится, и сторонние акционеры. Князь Жаров, например. Начнётся война за трон. Чёрт! — Максим вдруг резко мотает головой и говорит. — Всё, хватит. Пожалуйста. Я не хочу об этом говорить.

— Ты прав, не стоит, — соглашаюсь я. — Лучше расскажи, как тебе работается в министерстве? Чем именно ты занимаешься?

— Зачем тебе?

— Просто интересно узнать, над чем ты трудишься.

Сцепив пальцы в замок, Макс какое-то время размышляет, а потом начинает рассказывать. Со всеми подробностями — во сколько приезжает на работу, на каком этаже находится его кабинет и так далее.

Чего у него не отнять, так это беспощадной дотошности к деталям. Уверен, что свою работу он выполняет безукоризненно.

Слушаю вполуха. Раздумываю над тем, что сказал Максим до этого.

Война за трон, значит.

Конечно, я предполагал, что так и будет. Но всё же думал, что в роду Грозиных есть хоть какое-то единство. Мне казалось, что Юрия воспринимают не только как наследника титула, но и наследника высшего поста Династии.

Оказывается, что нет. Выходит, дядя Виталий тоже метит на место дедушки. А также Алексей, и другие, включая князя Жарова. Максиму виднее, он с младенчества варился с ними в одном котле, в отличие от меня.

Что же это значит?

А то, что ещё один кандидат не станет лишним в этой борьбе. И что шансы есть у каждого.

Зависит от того, кто как будет готов воевать…

Скоро нам приносят еду — куриные отбивные с ягодным соусом и запечённым картофелем. А на десерт — морковно-свекольный торт с орехами и сухофруктами.

Интересный у Максима вкус. Мне такой ужин не слишком нравится. Хотя весьма необычно, особенно овощной торт.

Когда мы заканчиваем с десертом, Макс глядит на часы и сообщает, что до десяти ему нужно оказаться дома. Что ж, никаких вопросов.

Не сговариваясь, одновременно достаём бумажники, чтобы оставить чаевые официанту.

— Позволь мне, — говорю с улыбкой. — Будем считать, что я угощаю.

— Не хочу быть должным, — хмурится Максим, глядя мне куда-то в район подбородка.

— Никаких долгов. Это просто братский жест.

Макс медленно убирает бумажник в дипломат и, вздохнув, говорит:

— Знаешь, Александр, у меня нет друзей. Я просто не понимаю, как надо дружить.

— Это не так уж сложно. Надо просто общаться, поддерживать друг друга и быть готовым помочь в трудной ситуации.

— Я тебя слышу, но всё равно не понимаю. Ты ведь уже заметил, что у меня есть особенности?

— Ты аутист, не так ли?

— Да, — Макс кивает. — И я не всегда понимаю мотивы других людей. Скажи мне, только честно — ты пытаешься подружиться со мной из-за каких-то целей?

Мне приходится взвесить за и против, чтобы дать ответ. Лгать не хочется, но как Максим воспримет правду? Трудно сказать. Его мозг работает немного не так, как у обычных людей.

— Отчасти да, — говорю я. — Мне пригодится твоя поддержка внутри семьи. Да и в целом, ты разумный человек, на которого можно положиться.

— Понятно, — Макс заметно мрачнеет.

— Я не закончил. Может, тебе непросто это понять, но ничто не мешает дружить и одновременно быть полезными друг другу. Ты мне нравишься, несмотря на особенности. Думаю, мы можем стать тем поколением Грозиных, которые положат конец семейной вражде.

Впервые за всё время Максим смотрит мне в глаза. Недолго, всего секунду. Но мне кажется, что для нас обоих это достижение.