От этой речи веет таким жутким холодом, что у меня волосы встают дыбом по всему телу. Не знаю, как графиня, а вот я ни капли не сомневаюсь в том, что дедушка готов всё это сделать.

— Я понятно объяснил? — уточняет князь.

— Ты не посмеешь так со мной поступить, — с трудом выговаривает Зинаида.

— Это шутка? Ты посмела покуситься на жизнь моего внука, а я не посмею тебя разорить?

— Ты не посмеешь, потому что тогда всё будет обнародовано. Весь мир узнает детали о делах наших семей.

Графиня явно на что-то намекает, но я не знаю, на что. Видимо, какая-то щекотливая информация, известная только ей и деду.

Зато ясно, что покушение она уже не отрицает.

— Ты думаешь, тебе поверят? — равнодушно спрашивает князь. — Да и кто сказал, что я позволю тебе говорить публично?

Он жмёт кнопку на столе. Через пару секунд в дверь бесшумно просачивается официант. Григорий Михайлович смотрит на часы:

— Через полторы минуты, ровно в два часа, пусть зайдёт моя охрана. Передай приказ: задержать графиню и увезти на допрос. Поднять первую гвардейскую роту, пусть готовятся к захвату поместья Белозерских. Также передай, пусть вызовут адвоката по уголовным делам. Мне надо написать заявление.

Официант молча кланяется и выходит.

Графиня бледнеет и двумя руками хватается за столешницу. Такое чувство, что она едва не рухнула в обморок.

— Теперь ты поняла, что я серьёзно? — спрашивает князь. — Слушай дальше. Я могу отменить приказ. Потому что мой внук хочет поступить благородно и призывает меня проявить милосердие. Но у него есть условия. Александр?

Я подаюсь чуть вперёд, ловлю паникующий взгляд Белозерской и говорю:

— Условия простые. Я отказываюсь от наследства, но хочу сохранить право выкупа доли в Цитате в течение пяти лет. По цене, которая действительна на сегодняшний день.

Замолкаю и жду реакции. Зинаида хлопает глазами и восклицает:

— Это всё⁈

— Да, это всё.

— В чём подвох?

— В цене акций, которую мы закрепим в договоре. Даже если через два года они будут стоить в десять раз дороже, я выкуплю их по сегодняшней цене.

— А если они станут дешевле?

— Тогда я не стану их выкупать. Послушайте, у нас мало времени. Детали можно обсудить потом.

— Он прав, — говорит князь. — Осталось полминуты, и у меня тоже есть условие. За то, что обратила оружие против моей семьи, ты увеличишь долю Александра ещё на пять процентов. То есть он сможет выкупить не десять, а пятнадцать процентов. А также мы с тобой подпишем обязательство о неразглашении. Наедине.

— Сволочи. Вы, Грозины, все сволочи! — с искренней ненавистью в голосе произносит графиня.

Через пару секунд открывается дверь, и в комнату входят два охранника. Вопросительно смотрят на князя, и тот опускает веки. Мужики хватают Белозерскую, а она вопит:

— Отпустите меня! Я согласна, согласна!

— На все условия? — уточняет Григорий.

— Как будто ты оставил мне выбор, мерзавец! Да, на все!

— Оставьте её.

Охранники усаживают Зинаиду обратно и спрашивают:

— Остальные приказы в силе, ваше сиятельство?

— Придержите пока. Оставаться в готовности. И нотариуса сюда.

— Так точно.

Раскрасневшаяся Белозерская резкими движениями поправляет платье и причёску. Бросает взгляд на нас с дедом, но мы оба невозмутимы. Как будто ничего не случилось.

Князь опять нажимает кнопку на столе и говорит прибывшему официанту:

— Ромашковый чай даме.

— Не надо чай, — огрызается графиня. — Водки.

— Что желаете на закуску?

— Не стесняйся, — Григорий повелительно ведёт рукой. — Всё за мой счёт.

Зинаида морщится и говорит:

— Тогда ничего.

— Принеси тарталетки с икрой, — приказывает дед, не обращая внимания на её слова.

Официант молча кланяется и удаляется.

Князь достаёт из-под стола портфель с тиснёным гербом Грозиных. Достаёт оттуда несколько листов бумаги и две ручки.

— Пишите. Александр, отказ от наследства. Зинаида, принятие отказа. В двух экземплярах каждый. Укажите все условия, в том числе дополнительные пять процентов. Если будут трудности с формулировкой — спрашивайте.

Князь откидывается на диванчике и спокойно пьёт чай, пока мы с графиней пишем. Стоит тишина, только из общего зала ресторана доносятся приглушённые голоса.

Скоро приезжает нотариус, изучает наши документы и заверяет их. Я получаю свои копии бумаг, и Григорий Михайлович говорит:

— Можешь ехать, Александр. Нам с графиней надо кое-что обсудить наедине.

— Хорошо, ваше сиятельство. Я могу пообедать в общем зале?

— Ты сам себе хозяин, — пожимает плечами князь.

— Тогда всего доброго. Госпожа Белозерская, был рад знакомству. Полагаю, мы ещё встретимся.

Выйдя из комнаты, я не чувствую под собой ног. Такое ощущение, будто лечу. Улыбка не сходит с лица. Бумаги у меня в руках — это щит, сделанный целиком из золота.

Теперь Белозерским нет смысла меня убивать. Когда графиня отойдёт от шока, то поймёт, что я действительно обошёлся с ней благородно. Да, право выкупа будет висеть. Но с точки зрения Белозерских не факт, что я вообще решу им воспользоваться.

Или что смогу. Сорок пять миллионов — немалая сумма.

— Чего желаете, Александр Сергеевич? — рядом со мной появляется официант и раскладывает меню.

— Откуда вы меня знаете?

— В этом ресторане мы обязаны знать всех членов семьи Грозиных.

Ничего себе. Удивительно. Неужели дедушка распорядился?

Хотя, при графине он твёрдо называл меня своим внуком и членом семьи.

— Посоветуйте мне что-нибудь из рыбы.

— Попробуйте стейк из тунца. Подаётся с хрустящей спаржей и сливочно-шпинатным соусом под шапкой из голубого сыра и пармезана.

— Несите.

Блюдо не успевают подать. Я вижу, как из отдельной комнаты вылетает графиня Белозерская и несётся к выходу. Дедушка появляется через пару минут.

Я вскакиваю из-за стола и иду ему наперерез. Охрана преграждает путь, но мне плевать.

— Ваше сиятельство, уделите ещё пару минут.

— У меня совещание, — бросив взгляд на часы, отвечает Григорий. — Спрашивай, только быстро.

— Если бы меня убили, кому бы отошла моя доля по завещанию? Белозерским или Максиму?

Дед едва заметно сдвигает брови, но его взгляд тяжелеет на целую тонну.

— Мне не нравятся твои намёки.

— Я тоже не в восторге, — пожимаю плечами. — Но хотелось бы знать.

Князь мотает головой, и мы отходим к фонтанчику в глубине зала. Охранники встают за нами на почтительном расстоянии.

— Ты что имеешь в виду? — грозным шёпотом спрашивает Григорий. — Думаешь, это Максим или Юрий хотели тебя убить?

— Я не хочу так думать. Но как знать.

— Ты шутишь? Из-за десяти процентов грёбаной Цитаты? Мой сын или внук не станут пачкать руки из-за подобной мелочи.

А ведь и правда. По сравнению с Династией компания Белозерских — ничто. Пыль под ногами. Вся целиком она не стоит даже одного процента Династии. А ведь у Юрия десять процентов, у Максима — пять.

— Простите, ваше сиятельство. Если подумать, это и правда глупо звучит.

— Странно, что ты сам этого не понял, — с разочарованием говорит Григорий.

— Но вы так и не ответили на вопрос. Кто бы получил мою долю?

— Упёртый мальчишка. Белозерские бы получили. Ты думал иначе?

— Спасибо за ответ, — я благодарно киваю.

— Кстати, у меня тоже есть вопрос. Как ты достал доказательства, что это графиня хотела тебя убить?

— Никак. Я блефовал, у меня ничего нет. А у вас?

Впервые вижу на лице князя намёк на улыбку. Уголки его губ едва заметно приподнимаются.

— Неплохая партия, Александр.

— Благодарю, ваше сиятельство, — я кланяюсь, пряча собственную улыбку.

— Ты мог бы потребовать больше. Но сам назвал условия.

— Если бы я что-то забрал у Белозерских, они захотели бы отомстить. А так я вроде бы остался с пустыми руками.

— Вот именно, вроде бы. Условия выкупа хорошие. Если акции поднимутся в цене, ты можешь неплохо заработать. Ты поступил дальновидно.