У нас росла прелестная здоровая девочка. К слову, младшая. Старшая тоже была прелестная, но когда она пошла в школу, начались проблемы – сначала плоскостопие, потом село зрение на один глаз. Диагноз врачей был неумолим: только плаванье и лыжи. Младшую я ещё в детском саду отдала на художественную гимнастику, а потом и на плавание. Мышечный корсет сам себя не построит, а в школу идти такая неизбежность. Вот до десяти лет и была девочка с идеальным здоровьем. Только малоешка. Иногда так засидится за мультиками в выходной над завтраком, что мы обедать приходим, а она ещё не поела.

Давайте я назову дочку Енот – личное имя здесь писать не хочу, хотя с ним тоже связано немало шуток в тему. А енот по натуре деструктор – рушит всё, до чего дотягивается.

Так вот, у Енота была подруга – Светочка, светлая девочка такая, но что-то там странное с мамой было такое, что вроде бы она то разрешала дочке дружить с Енотом, то внезапно передумывала. В общем, дружба на качелях маминого настроения долго не продержалась. К десяти годам Енот подружилась с другой одноклассницей – Анжелой, тоже светлой во всех смыслах девочкой. К слову, Енот от природы смугляшка с красивыми слегка вьющимися волосами каштанового цвета и глазами, как две смородины, в пушистых тёмных ресницах – уж если посмотрит, как кирпичом одарит. Так что её вниманию к светленьким и голубоглазым девочкам я не удивлялась. Так вот Анжела ходила в театральный кружок в библиотеке, и Еноту тоже срочно стало надо туда. Пообедать теперь стало реальной проблемой. А папа Енота – Большой Енот – к тому времени уже три года страдал от неспецифического язвенного колита (НЯК) и похудел за полгода со ста двенадцати килограмм до несчастных восьмидесяти и продолжал худеть, не смотря на лечение. Нам было о чём беспокоиться – но, знали бы, где соломки подстелить, да.

Енот так увлеклась новым миром театральной студии и библиотеки, что пропадала там часами на сушках и воде. Пару раз случился кишечный грипп, который хорошо лечился таблетками энтерофурила, а в летние каникулы Енот настояла поиграть в школьный лагерь – и там упала в обморок в парке! Скорую помощь учителя не вызвали, отсиделась дочка на лавочке и пришла домой.

Дурдом, скажете вы.

Да, мне звонили, я даже пыталась добежать до парка, но они уже вернулись в школу. По жаре водить детей в парки из асфальта и бетона обычная практика выживания в городе школьных лагерей – мы в советское время вообще купаться ходили за восемь остановок от школы и даже были силы не утонуть и вернуться пешком обратно.

Больше я детку в школьный лагерь не пустила – до кучи их Учительницей была та самая преподаватель татарского языка, которая переучилась на английский и терпеть не могла мою дочь по умолчанию. Ну, бывает в жизни печальное совпадение – здесь они сыпались пачками.

У Енота началась кровь в стуле – это когда какает жидко и с кровью. Мы пошли в поликлинику сдаваться на опыты – хотя бы сделать анализ крови. А нас в скорую помощь запихнули и по больницам экстренный тур – раз стул жидкий, повезли в инфекционку. Но там не дураки сидят – гемоглобин у девочки измерили, взяв таки анализ крови и оказалось, что пятьдесят семь единиц это не инфекционный случай. И повезла нас та же самая скорая в районную (региональную) детскую клиническую – потому что умные дяди и тёти от правительства кинули весь бюджет туда, и городские клиники тихо похоронили к тому времени. Там за нас быстро взялись хирурги, но отправили терапевту и потом гастроэнтерологу – УЗИ внутренних органов в соседнем терминале пешком по коридору – как хорошо, что вы натощак, то есть голодные! Анализ крови и мочи, рентген грудной клетки в живую очередь, ФГДС на шестом этаже соседнего корпуса. И всё пешком с дочкой, которая конечно худенькая, но свои тридцать пять кило весит, и на ручки уже, как маленькую, не возьмёшь. Так по стеночке и ползали до двух часов дня.

Тут я сделаю лирическое отступление – когда я была грудным младенцем, моя маман умудрилась дважды неудачно попасть со мной в больницу. Матерей тогда не кормили, а у меня аппетит был отменный, не смотря на заражение крови и отравление антибиотиком. Так что я, с её рассказами, за всю свою жизнь успела словить такую больничную фобию, что мне стало даже хуже, чем моей дочке с её гемоглобином ниже плинтуса.

В общем, когда Еноту таки выбрали в огромном арсенале районной больницы диагностическое отделение и палату, я была в состоянии полного шока и хотела только уйти оттуда – желательно живой и своими ногами, да. Муж меня вывез домой – вернее за вещами – и тут позвонила лечащий врач:

– Тут надо подписать разрешение на переливание крови. И вообще, как это вы ушли, не поговорив со мной.

– Мне стало плохо. – не стала я объяснять, что это первая наша больница и я тупо посидев час возле дочки, никого не нашла, спросила у сестёр что и как и просто вышла.

Тогда можно было уйти просто так, без пропуска даже – это сейчас везде замки, ключи, охрана. Но не буду забегать вперёд.

В общем, провели мы с ней там сорок один день – я прочитала в палате "Дом в котором…" Мириам Петросян, которую мне подсунула старшая дочка.

"Ты не пациент, ты здесь проездом. Пробегом. Ты уйдешь, когда вздумается. Помни об этом и терпи" (с) оттуда – книга, которая помогла мне выжить. И сейчас я так же пересматриваю прошедшие годы, собирая этот пазл из моей истории и жизни Енота.

У Енота гемоглобин 5.9 (при её норме обычно 14)

давление 110 на 80 в инфекционной, 103 на 61, пульс 120 в больнице приёмном покое, болей нет, только при пальпации определённых точек – живот ей надавили сегодня основательно. Все симптомы очень широкие, никак пока не получается их сузить, увы.

Веса потеря 2 кг (34 кг в начале июня и 32 кг сегодня)

Ребёнок очень хочет есть, но пока диагноз не поставят ей нельзя именно есть, пить можно.

Сейчас деть под капельницей (похоже на водичку – физраствор?)

Она не плакала (после отделения фгс видимо уже всё отключается – неизбежность настигает) вообще умничка, но у неё дикая слабость – идёт по улице-коридору и:

– Мам, я присяду?

Папа сказал, что уже в первой же больнице бился бы в истерике и не поехал бы дальше.

Старшая притихшая.

Я никому из родни не могу дозвониться – может и к лучшему, лично я сейчас могу только хамить. И снова меня приняли за медика.

Хирург мило приговаривал про колясочку – это у них традиция такая или правило, на инвалидной коляске в отделение из приёмного доставлять. Так что у деть куча впечатлений:

+ на машине скорой помощи через весь город проехала

– все пальцы на кровь искололи

+ все хотят, чтобы она попысала и покакала

+ называют принцессой

+ катают на инвалидной коляске

+ трогают живот

и остальное по списку.

Постельное бельё нам выдали, еду приносят прямо в палату

Мне туда можно с 9 до 14 и с 16 до 19 – на охране выписывают одноразовый пропуск.

Что ещё? – мы успели!

И радостное от хирурга:

– Это не ко мне, я вас сейчас положу, но не ко мне!

Не любит резать маленьких девочек и я его понимаю!

Деть обрадовалась резиночкам для плетения браслетов, и станочку

оказалось, что в наборе есть крючок, тут же сплела чудище с ушками, розовое и смешное. Чудище было всем продемонстрировано и распущено, на всякий случай! Вдруг резиночек не хватит на другую задумку.

Поела котлет.

Пила кисель.

Бульон, суп-лапшу и одну котлетку она не съела, я забрала домой.

Вчера её просили не есть, что деть радостно и делает.

Я вылила там из тарелок борщ и гречневую кашу с мясом, которые ей оставила сердобольная буфетчица.