Но в этот самый миг мой слух дал мне понять, что в бездну по стеклянным стенам с горы скатился уже самый последний камень и образ снова покрылся тьмой. В отчаянье и разорвавшей душу тоске я закричал что есть сил и провалился в самую глубь песчаных ковров.

Проснулся я от резкого, страшного крика. Он был настолько ужасен, что я сразу открыл глаза. В каждом его мгновении чувствовалась такая черная и страшная безысходность, что мир становился маленьким и неуютным.

Когда я проснулся, она была еще рядом. Божественно красивая и бесстыдно нагая, она лежала, положив голову мне на грудь. Ее густые каштановые волосы подобно темному ручью стекали по моей белой коже. Ее длинные изящные пальцы вырисовывали у меня на плече странные магические иероглифы. Как раз там, где играл солнечный зайчик.

Я перевел взгляд в сторону. Там, на столе, на жестком папирусе, стояли ненавистные мне песочные часы. В них не было ничего живого. Одна лишь только мертвая, механическая реальность давала им почву для произрастания. Отвернувшись от них, я вновь повернулся к ней, мне вдруг жутко захотелось найти эту жизненность и чувствительность рядом. Я слегка потянулся, чтобы ее поцеловать, но прежде, чем наши губы успели соприкоснуться, я услышал как в бездну упала первая песчинка.