– Как думаешь, а? – Пегас легонько ткнул меня в бок, и я вынырнула из своих мыслей.

– Не знаю… – пробормотала я и бросила взгляд на подругу. Она задремала.

– А ты меня вообще слушала?

– Да…

– Тогда скажи, – он понизил голос, бросив взгляд в зеркало, – вот если Любовь Николаевна переедет в дом к Улыбке, как отреагирует Татьяна Алексеевна?

– А зачем ей переезжать туда?

– А я знаю что ли? Слышал просто, как Улыбка с Ромой разговаривали об этом…

– Подслушиваешь?

– Нет, они в машине говорили.

– Кстати, давно хотела спросить, кем является Рома Алексею Савельичу? Он явно не прислуга…

– Они вместе ещё со школы. Даже в армии вместе служили на границе…

– Классно вот так с другом всю жизнь вместе! Мы с Тэш с первого класса вместе. Коль, ты бы прекращал уже называть Тэш Татьяной Алексеевной. Она очень бесится, что не может отучить тебя от этого!

– Попробую… Просто, как-то сложно мне её называть Тэш или Таней. Не поверишь, она мне учительницу напоминает почему-то, когда разговаривает со мной!

– Учительницу? – расхохоталась я.

– Ну да.

– А я?

– Ты? Не знаю, просто девчонку, причём весьма симпатичную… – он улыбнулся и подмигнул мне.

– Подлизываешься, – констатировала я, ответив ему улыбкой.

– Нет. Делаю комплимент, – он припарковался и выключил зажигание. – Приехали.

– Пойдёшь с нами? – спросила я, выбираясь из машины.

– Я побуду в машине. Я вам там не нужен.

Тэш открыла глаза, сонно моргнула и вышла на улицу.

Мы вошли в здание больницы, дошли до регистратуры, и я остановилась… Не поверите – я боюсь и не знаю что сказать! Мне было страшно, что утренний звонок всего лишь сон.

– Девочки? Кого-то ищите? – женщина приветливо нам улыбнулась, и я выдохнула, чувствуя, как грохочет сердце и сжимая ладонь Тэш.

– Не подскажите, в какой палате лежит Кристиан Кейн?..

– Сейчас посмотрю… – она взяла журнал, полистала серые странички и сказала: – Он в реанимации на третьем этаже. Но вас туда не пустят.

– Но мы… хоть одним глазком! Мы вчера…нам сказали, что он умер… Я его подруга, а она невеста.

– Девочки, – женщина понизила голос. – Надевайте бахилы и найдите на третьем этаже главврача Федор Ивановича. Он его лечащий врач. Может, он разрешит хотя бы невесте.

– Спасибо вам большое!.. – я улыбнулась и потянула подругу в гардероб.

Мы поднялись на третий этаж, и пошли по длинному коридору, разглядывая таблички на дверях.

Очень скоро мы нашли кабинет главврача и на наше счастья он был на месте. Я оставила Тэш снаружи и зашла. К моему удивлению, его не пришлось долго уговаривать.

– Это реанимация. Там не положено находиться посторонним… Я пущу вас, но буквально на пять минут. Извините, девочки, большего не могу. Чудо, что он жив! На моей памяти…очнуться после смерти через столько часов…да такого не было никогда!

– Федор Иванович, а когда его переведут в палату?

– Не могу сказать. По состоянию. Вы можете звонить на пост медсестре, она подскажет.

– Спасибо вам большое!

– Я сделал всё что мог. Идите, я предупрежу, чтобы вас пустили.

Мы пришли к дверям реанимации и вошли. Равномерное гудение мониторов нарушало тишину. Я собрала всю волю в кулак, чтобы не заплакать. Нельзя. Тэш всхлипнула, когда мы подошли к кровати Криса. Почти вся его голова забинтована, на ребрах тоже виднелась повязка, обе руки в гипсе, левая нога тоже в гипсе и подвешена над кроватью с помощью грузиков. Конструкция впечатляющая. Через правую бровь к щеке Криса простиралась неровная зашитая рана. От аппаратов к Крису вели разные трубочки и провода. Слава Богу, дышал он сам! Ничто в нём не говорило, что передо мной живой человек. Только грудь еле заметно поднималась и опускалась…

Тэш склонилась и обозначила на его губах поцелуй.

– Ты обещал, что вернешься… Не бросай меня больше, родной. Я не переживу этого… – по её щекам снова бежали слезы.

Я погладила его по ладони и улыбнулась:

– Крис, возвращайся скорее к нам. Мы очень тебя ждем. Ты чертовски напугал нас вчера! Ты жив, а восстановиться мы поможем!

Тэш отступила назад и обняла меня, глядя на жениха.

– Пойдем? Я записала телефон. Будем звонить. Надеюсь, скоро его переведут в палату.

Она кивнула и, цепляясь за меня как за спасательный круг, побрела к выходу.

Оказавшись в машине, мы отдышались и уставились друг на друга, не тая радостных улыбок.

– Ну что, теперь куда? – спросил Пегас, включив зажигание.

– Домой, наверное… – у меня заиграл мобильник. – Подожди секундочку… Алло!.. Что? Какая песня?.. Я ничего не слышу, Жора! Я сейчас приеду!.. – я отсоединилась и бросила телефон в карман. – Мне надо заехать в клуб. Тэш?

– Я бы что‑нибудь поела.

– О! Аппетит – это хорошо! Я – в клуб, а вы езжайте что-нибудь перекусите.

– Хорошо. Я тоже проголодался, – он медленно надавил на педаль газа и вырулил на дорогу.

Я распахнула двери и направилась к барной стойке, где ожидал меня хозяин клуба. День, а Жорик в клубе. И музыка играет. Что-то тут не чисто.

– Я слышал у вас горе…

– Слава Богу, всё обошлось! Крис жив! – я в двух словах рассказала о том, что произошло вчера, и улыбнулась. – В общем, больница это временно. Всё будет хорошо.

– Конечно, будет! Пойдем со мной.

Жорик кивнул, и мы прошли в его кабинет.

– О чём ты хотел поговорить со мной?

– Я хотел, чтобы ты заключила контракт с фирмой "НеМоН".

– Зачем? – насторожилась я.

– Они очень хотят, чтобы ты записала альбом…

– Жор, я же говорила, что не хочу!

– Ну, пожалуйста! Тебе даже не надо будет ездить с гастролями по стране. Твоя песня уже имеет успех на радио…

– Что?! Это ты сделал?

– Да. На твоё имя надо сейчас открыть счёт. Туда тут же поступят проценты, кстати, очень хорошие, как исполнительнице и как автору песни. А альбом вообще тебе принесёт состояние!

– И кто его купит? Только что тот, кто меня знает, и то, может быть.

– Так о том и речь! Ты дашь пару концертиков, реклама, клипы…

– Концертиков?.. Ну, допустим, меня узнает больше народу, мой альбом пройдёт на «ура», а дальше что?

– Дальше? А дальше поступай, как знаешь. Хочешь, пиши дальше песни, исполняй и зарабатывай на них денежки, а хочешь… можешь всё это бросить. Кармен, не дури! Ты талант!

– А ты уверен, что я смогу написать ещё? Я же не умею!

– Попробуешь хотя бы. Не получится, просто будешь петь.

– Кстати, Жорик, а тебе‑то какая от этого выгода?

– Ну… реклама моего клуба. Где выступаешь ты – подтянутся другие звезды.

– Когда этот контракт подписывать? А согласие мамы не нужно? Я несовершеннолетняя.

Жорик расплылся в улыбке Чеширского кота:

– Твоя мама уже дала добро и обещала подписать, как только ты дашь согласие.

– О как! Ты уже и маменьку обработал! – я хохотнула и села за стол. – Ну, показывай что подписывать.

Он достал из стола бумаги и протянул мне.

Я быстро ознакомилась с контрактом и, не найдя никакого подвоха, подписала его.

– А Женя Хиппер?…

– Твой продюсер. Он заедет вечером. Подъедешь?

– Жорик, давай в четверг? Организуешь нам встречу.

– Хорошо.

Вечером я решила, что сейчас самый подходящий момент, чтобы поговорить о магии, взяла из кухни фотоальбом и направилась в комнату к подруге.

– Не спишь?

– Нет, заходи, – она отставила в сторону миску с клубникой.

– Ты же не ешь на ночь, – я притворно охнула.

– Я праздную. Сегодня мне можно.

– Я пошутила, моя хорошая! – я обняла ее и плюхнулась рядом с ней.

– Это что?

– Фотоальбом.

– Ух, ты! А можно посмотреть?

– Естественно. Зачем бы я его принесла?..

Я влезла к ней под одеяло, как раньше, когда мы ночевали друг у друга, и стала рассматривать с ней фотки.

– Это ваша магическая семья?

– Да… Ты хорошенько разглядывай, может, узнаешь кого.