Прогнав пару тестов и убедившись в том что новый девайс работает, я вернулся к размышлениям. Устройство тут же завалило меня сообщениями. Покопавшись в них, я пришёл к неутешительному выводу: Я идиот.

Как не прискорбно было это осознавать, но с самого пробуждения в этом мире, я действовал вовсе не так, как действовало бы разумное существо. Нет, скорость вычислений была на очень хорошем уровне. Вот только напрочь отсутствовал блок критического мышления. Я в принципе, не подвергал свои действия сомнениям. Вероятно, ИИ Клинг, в кристалл которого я угодил, не положено было от момента создания, сомневаться в задачах, которые ему ставятся. Вместо этого, у него присутствовало инерционное мышление. ИИ цивилизации Акитеков, получив задачу, разгонялись, стараясь отыскать способ её выполнения, а не пробовали найти альтернативные способы достижения цели. Во всяком случае уровня Клинга. Возможно у Тиль, было иначе.

Овладев телом Клинга, я унаследовал этот принцип работы. А после орбитального удара и перерождения — сохранил все стартовые установки. Ну, с погрешностью на то, что помимо вычислительных способностей, у меня было ещё и своё собственное сознание, которое и генерировало мысли и идеи. И теперь, каждая моя идея воспринималась как задача. А инерционное мышление не давало перескочить на что-то другое. Ну прекрасно.

Посокрушавшись, я стал подсчитывать количество таких идей-фикс. Итак, первой стала идея овладеть своим телом. Тут всё пошло мне только на пользу — я стал разрастаться. Затем я желал освободиться от командования Джоя. С этим тоже справился. Затем я выкопался на поверхность и захватил пару машин. Тоже всё в канве. А вот дальше, я почему-то решил подружиться с людьми и стать среди них своим. И вот с этого момента, меня начало штормить. Я раз за разом, с уверенностью хватался за идеи, которые казались мне любопытными или забавными и начинал их воплощать со всей самоотдачей.

Вот чего мне стоило, вместо сбора команды из Теков, отправить на раскопки подземелий, свои машины? Сконструировал бы что-нибудь. Мог бы торговать с людьми, если бы была такая потребность. Хотя зачем? Я был абсолютно самостоятелен и не связан никакими обязательствами. Совершенствовал бы себя и охотился на бегающих там и тут БОТов, увеличивая свою армию!

Или что мне мешало забить на проблемы поселения и дать БОТам его растерзать? Но нет, бегал и упрашивал население эвакуироваться, даже оплатил им открытие портала. А ведь мог же сам захватить Тиль, но почему-то решил играть в команде, считая себя частью социума. Выдал все пароли и средства для этого Райдо. И он ударил в спину. Поступи иначе и уже тогда начал бы командовать космическим кораблём!

И сейчас тоже. Зачем я вообще затеялся сперва с Ареной, а теперь с освобождением Акинеи? Большинство Теков, меня откровенно либо боятся, либо презирают. Хотя не годятся мне даже в подмётки. И зачем мне для них что-то делать? Сделать что-то для нескольких тысяч тех, кому не безразлично? Так и Рай со своими товарищами, прямо сказали, что сами на это никогда не рискнут подписаться…

— Сэр, к вам приближается маломерное судно Акитеков, — вырвал меня из глубокой задумчивости голос Бэрримора. Я оглянулся и обнаружил, что меня довольно сильно снесло от поверхности кольца и сейчас, я, согласно поддерживаемым гравитационным притяжениям, неизбежно дрейфовал, в сторону от довольно далеко уплывшей от меня планеты. От кольца, в мою сторону и вправду неслась серая точка местного транспортника.

— Меня пробовали вызывать? — поинтересовался я у дворецкого.

— В привычном нам смысле — нет. Но я наблюдал не менее семи информационных заклинаний, которое приняло ваше тело. Вам явно отправляли сообщения.

— Да? — я коснулся сознанием пластины жетона и действительно обнаружил там семь новых Топов. Одно от неизвестного мне Тека, следившего за космическим пространством и который и обнаружил мой дрейф в сторону от станции. Ещё два были от Рай и целых четыре от Геа. Которая, судя по отпечатку энергоконтура и неслась сейчас в мою сторону внутри кораблика.

«Геа, что стряслось?», — нарушая все нормы приличия, я коснулся напрямую её сознания и вступил в прямой обмен образами.

«Ой», — вздрогнула девушка и её транспортник кувыркнулся на курсе, теряя управляющий поток энергии.

«Соберись!», — послал я ей грозный образ, нахмурившегося полярного медведя. Точнее местного зверя, который больше всего походил на земного медведя.

«Живой», — вспыхнул радостью её энергоконтур и она принялась выравнивать своё судно. Наконец оно стабилизировалось и достигнув меня, замерло неподалёку, — «Залезай скорее! Мы все так за тебя испугались!»

Я разглядывал висящее рядом судно и переживающие интонации сестры. Где-то позади неё, на кольце, легко читались эмоции всех, кто следил за её полётом.

«Ты меня спасать примчалась, что ли?», — задумчиво протянул я.

«Конечно! Хорошо, что ты пришёл в сознание! Мы все за тебя очень перепугались!», — повторила она.

«Я не терял сознания, просто сильно задумался», — я сменил вектор гравитации и на огромной скорости завил вокруг её судна виток, и остановился по другую сторону, — «Прости что заставил поволноваться, но всё в порядке».

«Эм… Ты умеешь передвигаться в открытом космосе?»

«Конечно. А ты разве нет? Вон как лихо ты примчалась».

«На самом деле, очень за тебя боялась. Обычно я летаю гораздо медленнее. Так, подожди, все на станции передвигаются, используя специальные корабли, подобные этому. Они защищают нас от всякого мусора, метеоров, жёсткого излучения и позволяют перемещаться, управляя гравитационными потоками. А как ты это делаешь? У тебя специальный костюм с каким-то двигателем?».

«Что-то вроде»,- послал я весёлый образ в ответ, — «Я просто управляю гравитационными потоками, которые влияют на моё тело и смещаю его в требуемом направлении».

«Но это же очень опасно!», — снова испугалась сестра и её кораблик на секунду потускнел, пока автоматика не восстановила подачу питания от резервного источника, — «Так нельзя делать! Можно случайно раздавить внутренние органы, не рассчитав ускорения. Или получить отёк мозга, если превысить ускорение в десять раз!»

«Геа, тебе пора уже поверить в своего брата», — послал я ей волну успокоения, — «Я меняю гравитационные векторы, не столько для своих костей или мышц, сколько для всего пространства в целом, где нахожусь. Так что всё в порядке».

«Даже не представляю как это сделать», — пришло от неё удивление.

«Могу научить…», — я оборвал себя, услышав писк своего модуля критического мышления. Он сообщал, что я снова ввязываюсь в обучение аборигена, не имея к тому никаких логических предпосылок.

[Она моя сестра], — привёл я аргумент.

[Выдуманная/названная/не настоящая], — скомпилировал возражения мой новый модуль.

[Создать новую папку исключений «Родня». Включить в неё, безвозмездную помощь родственникам и близким людям. Обоснование…], — я задумался над обоснованием такого указания. В своей первой жизни, я был одиночкой и ни к родителям, ни к сестре, не питал тёплых чувств. Меня хоть и учили, что нужно быть семьёй, я ничего подобного так никогда и не почувствовал. Возможно мог, со временем почувствовать что-то к Кэтрин, но история не терпит сослагательного наклонения.

Зато потом, в моей жизни случилось рождение в племени Гноллов. Там тоже, было весьма своеобразное отношение к смерти, в том числе сестёр и собратьев. Но за своих, там было принято держаться. Попав в беду, можно было рассчитывать на помощь гнолла, который неизбежно пришёл бы на помощь. Гиенолюд, не остался бы безразличен, просто потому что это Свои…

«Тех?», — окликнула меня сестра, наблюдающая как я снова просто парю в невесомости, — «Пожалуйста, полетели на станцию?»

«Прости, снова задумался», — я послал ей успокоительную волну, — «Лети вперёд. Обещаю тебя через одну минуту и десять секунд, тебя догнать. Считай это форой. Кто последним прибудет на станцию, сотворяет статую победителя. Из золота, в полный рост!»