– Нам пора. – сказал я и подхватил ее на руки, как невесту, не обращая внимания на ее слабые протесты.

Я пронес ее через толпу ошеломленных гостей, к выходу из особняка, где ждала моя машина, словно самый ценный трофей, который я только что отвоевал у врага. Их взгляды, полные шока и непонимания, скользили по нам, но мне было плевать. Она моя, и я заберу ее с собой, чего бы это ни стоило. Я усадил ее на заднее сиденье и сел рядом, притягивая ее к себе и не давая возможности сбежать.

– Куда мы едем? – спросила она, глядя на меня с опаской.

– Домой. – ответил я, лаская ее волосы. – Туда, где ты всегда должна была быть.

Она ничего не ответила, только прижалась ко мне, словно ища защиты от самой себя, от своих противоречивых чувств, от меня. Я обнял ее крепче, чувствуя, как ее тело дрожит.

Она будет моей. Навсегда. В этот раз точно. Никто и ничто не сможет отнять ее у меня.

Спустя несколько минут ее губы оказались возле моей шеи, оставляя влажный след на коже, а руки блуждали опасно близко к моему члену, который начал набухать в штанах, отзываясь на ее прикосновения, как на зов сирены. И как бы мне ни было приятно почувствовать это, как бы ни хотелось уступить ее ласкам, я не собирался делать с ней что-либо в машине. Не здесь, не сейчас, и особенно некогда я в таком состоянии, а она не в себе.

Я обернулся и нежно взял её за лицо, заглядывая ей в глаза, которые были расширены и блестели странным, нездоровым блеском.

– Что с тобой? – спросил я серьезным тоном, но, когда заметил ее расширенные зрачки, громко выругался, проклиная все на свете. Я быстро сложил два плюс два и понял, что происходит. – Ты пила шампанское после того, как убежала от меня?

Она молчала, только смотрела на меня своими затуманенными глазами, и я понял, что она даже не понимает, что происходит. Ее мысли были затуманены, а чувства обострены. Моя маленькая мышка вместо ответа подвинулась ко мне еще ближе и попыталась поцеловать, но мне пришлось подавить собственное желание и отстраниться от неё.

– Грета, черт возьми! Ты пила шампанское или нет? – прорычал я, пытаясь достучаться до ее разума сквозь пелену наркотика.

Она замешкалась на несколько секунд, словно вспоминая, и потом промямлила:

– Да, я заметила, что что-то не так с моим другом, и попробовала его напиток, но там ничего не было. А потом… я почувствовала, что хочу поцеловать тебя, но ты запрещен, поэтому я решила попробовать с ним. – прошептала она, ее голос был тихим и хриплым, а щечки покрылись румянцем.

В этот момент мне хотелось стереть этого «дружка» с лица земли, уничтожить его за то, что он был рядом с ней в такой момент, и мог почувствовать вкус её поцелуя, если бы я не вмешался.

Я громко выругался и мысленно проклял себя. Мне нужно было предположить этот вариант и предупредить официанта не давать ему бокал с наркотиком. Но если Назарио сделал все правильно, как мы и договорились, то моей мышке будет очень плохо от сильного желания и похоти, которые она не сможет утолить.

– Проклятье! – вырвалось у меня.

Я должен был защитить ее, но вместо этого позволил ей попасть в ловушку. Теперь мне придется вытаскивать ее из этого состояния, унять бурю, которая бушует внутри нее, и только после этого наказать того, кто посмел тронуть то, что принадлежит мне. Я разберусь с ним позже, когда Грета будет в безопасности. Месть – это блюдо, которое подают холодным.

Сейчас самой важной проблемой было как доставить ее домой, не поддавшись этим приятным прикосновениям и мягким губам, которые шептали мое имя как молитву. Ее тело прижималось ко мне, ища утешения и освобождения, ища меня – единственного, кто мог утолить этот огонь, который разгорался в ней с каждой секундой.

Я чувствовал, как мое самообладание начинает таять, как лед под палящим солнцем. Я хотел обладать ею и утолить нашу жажду. Но я знал, что не могу. Не сейчас и не так.

Но она как будто пыталась разрушить весь мой самоконтроль, всю выдержку и силу воли. Оседлав мои колени, она прижалась ко мне всем телом, ее груди терлись об меня, бедра двигались в такт моему дыханию, а губы искали мои. И когда она нашла их, она поцеловала меня так страстно, так жадно, так отчаянно, что у меня закружилась голова, а мир вокруг растворился в тумане похоти.

Ее язык проник в мой рот, сплетаясь с моим языком в танце страсти. Руки обвили мою шею, притягивая меня к себе. Я ощущал ее жар, ее запах, ее вкус. Я терял контроль и уступал ее напору.

– Грета… – прошептал я, ее имя сорвалось с моих губ, как стон, как мольба, как признание в поражении. – Я не могу…

– Ты можешь. – ответила она, ее голос был хриплым, но уверенным. – Ты должен.

Но я не должен был. Грета моя малышка, моя ответственность, моя любовь, и я должен был позаботиться от неё, даже когда отказать ей – это было последнее, что я хотел сделать.

– Piccola, потерпи немного, скоро мы будем дома. – прошептал я, когда, наконец, смог взять себя в руки и отстраниться от неё, прерывая этот сладкий, мучительный поцелуй.

Я прижал ее к себе еще крепче, пытаясь сдержать свои желания, и защитить ее от самой себя, от действия наркотика, который разжигал в ней пожар. Я знал, что эта ночь будет долгой и мучительной, что мне придется бороться с собой, со своими инстинктами и желанием. Но я вытерплю. Ради нее. Ради нас.

Спустя бесконечные минуты, как мне показалось, машина припарковалась возле моего дома в Венеции, который я купил несколько лет назад втайне от отца. Об этом месте знали лишь пару человек, и никто из них сегодня меня не потревожит, а с остальным я разберусь завтра. Сейчас все мысли были заняты только Гретой.

Мой член болел так сильно, что я с трудом сдержался и не трахнул Грету прямо в машине, не поддавшись ее страстным ласкам и мольбам. С трудом, но я смог подавить желание и оттеснить его на задний план. Я помог ей выбраться из машины, снова взяв её на руки в стиле невесты, и понес в дом. Она была легкой как перышко, но ее жар, ее запах, ее близость – все это было невыносимо.

Я чувствовал ее горячее дыхание на своей шее, ее руки, которые обвивали мою спину, ее тело, которое прижималось ко мне, ища спасения. Я знал, что она не понимает, что творит, что это наркотик говорит за нее, но это не делало ситуацию легче.

Я вошел в дом и направился в спальню, где аккуратно уложил ее на кровать. Она смотрела на меня своими затуманенными глазами, полными желания и мольбы.

– Подожди здесь. – сказал я, пытаясь сохранить остатки самообладания, хотя внутри меня все кричало, все рвалось к ней. – Я сейчас вернусь.

Я вышел из спальни и направился в ванную, где включил холодную воду и плеснул ею себе в лицо, пытаясь охладить свой пыл, и унять хаос, который бушевал внутри меня. Но когда я вернулся в спальню, просто замер на месте, пораженный увиденным. Грета лежала обнаженная в моей постели, ее тело было покрыто тонким слоем пота, волосы растрепались, а губы слегка приоткрыты. Она была прекрасна, как греховное видение, как запретный плод, который манил меня своей сладостью и обещал райское наслаждение.

– Я хочу тебя, Фабио. – прошептала она таким блаженным голосом, что это полностью снесло весь мой самоконтроль, оставив лишь первобытное желание обладать ею.

В этот момент я был готов сделать всё, лишь бы порадовать её, утолить жажду, и дать ей то, что она так отчаянно просит. Но капля здравого смысла все еще не была затуманена похотью. В этой ситуации я не мог ее трахнуть и воспользоваться ее беспомощностью. Но я мог ослабить эту жажду и похоть, которая разрывала нас изнутри.

Поэтому, подойдя к кровати, я подтолкнул ее к краю, раздвинул ножки и упал на колени между ними. Её розовое сокровище, покрытое соками возбуждения, блестело в свете луны, которое попадало в комнату через окно. Я не смог сдержаться и облизал губы в предвкушении, предчувствуя пиршество вкуса и аромата, которое меня ожидало. Я уже чувствовал ее сладкий вкус на языке, а ее запах, который сводил меня с ума, пробуждая во мне зверя, который жаждал обладать ею.