Стыд и отвращение к самой себе затопили меня с головой. Как я могла допустить такое? Неужели я действительно отдалась ему? Слезы обиды и разочарования застилали глаза, но я изо всех сил сдерживала их, не желая показывать собственную слабость.

Фабио, казалось, совершенно не смущался своей наготы. Он спокойно начал одеваться, бросая на меня насмешливые взгляды. Я поспешно натянула на себя простыню, пытаясь хоть как-то прикрыть тело.

– Что, малышка, забыла, как вчера умоляла меня трахнуть тебя? – ухмыльнулся он, застегивая рубашку.

Его слова обожгли меня, подобно удару плетью. Я почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Неужели я действительно сама напросилась на это? Нет, этого просто не может быть!

Я попыталась вспомнить, как оказалась в этой постели, в объятиях человека, которого одновременно желала и ненавидела, и память услужливо подсовывала обрывки вчерашнего вечера: бал, поцелуй на балконе, встреча с Винченцо, горький вкус шампанского, ссора с Фабио на улице… Дальше всё было размыто, но я вспомнила, как оказалась здесь, и что самое ужасное – как приставала к нему, и не только.

– Вот черт! – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как краска стыда заливает щеки.

В памяти всплывали смутные образы, от которых становилось еще хуже. Я помнила, как тянулась к нему, расстегивала его брюки, сама…

– Не волнуйся, мы не переспали вчера. – неожиданно произнес Фабио, словно прочитав мои мысли. – Я ещё не совсем мерзавец, чтобы воспользоваться тобой в таком состоянии.

Его слова заставили меня поднять глаза. В его взгляде не было привычной насмешки или презрения, только холодная отстраненность и какая-то непонятная грусть.

– Что это было? – спросила я, вспомнив обрывки нашего разговора в машине. – Кто-то накачал меня наркотиками?

– Ты. – коротко ответил он, заправляя всё еще твердый член в штаны.

Я уставилась на него в недоумении. Невольно мне вспомнилось, как он чувствовался у меня во рту, и моё тело отреагировало на это вспышкой возбуждения. Нет, я не могла позволить своим мыслям пойти в этом направлении. Слишком опасно, слишком… заманчиво.

– Что это значит? – спросила я, стараясь думать обо всех отвратительных вещах, лишь бы унять жар, который начал зарождаться внутри меня.

– Ты выпила шампанское своего дружка, а в нем был возбуждающий наркотик. – процедил он сквозь зубы.

На мгновение мне показалось, что в его голосе промелькнула ревность. Но этого всего лишь воображение, верно?

Однако эта ситуация заставила меня задуматься. Мог ли Фабио быть причастным к этому? Мы так и не смогли выяснить, зачем он встречался с Скварчалупи. Когда они оба зашли в кабинет, сигнал пропал, и наши жучки больше не работали. Как будто там было какое-то устройство, которое просто сломало их. Я была расстроена, что операция провалилась, и именно поэтому выпила тот злосчастный бокал.

Но кто подсыпал наркотик? Лаззаро или кто-то другой? Мой напарник вряд ли бы это сделал, да и, насколько мне известно, он не баловался ничем подобным, даже пил редко.

– Ты хочешь сказать, что он подсыпал себе что-то, и я случайно приняла это, выпив из его бокала? – спросила я, пытаясь разобраться, что произошло, и могло ли это быть как-то связано с Фабио.

Я хотела узнать ответ на этот вопрос и в то же время боялась. Что, если он действительно причастен ко всему этому? Как я должна была поступить? Сдать его коллегам? Но это же Фабио… Готова ли я стать причиной того, чтобы его арестовали и посадили? Хотя, если быть честной, я не была уверена, что у него нет своих людей среди моих коллег, и кто-нибудь из них не вытащил бы его из тюрьмы. Но если я буду «крысой» и сдам его, что тогда будет между нами?

В груди заныло старое чувство. Я любила Фабио с тех пор, как была подростком. Он был старше, красивее, опаснее всех, кого я знала, и я без памяти влюбилась в него, зная, что это запретно, что это неправильно. А он… он разбил мое сердце, растоптал мои чувства и ушел, оставив после себя лишь пустоту и боль. И вот теперь он снова ворвался в мою жизнь, заставляя меня сомневаться во всем, что я знала и во что верила.

Мои эмоции были настоящим хаосом. Ненависть и любовь, страх и желание, недоверие и надежда – все это смешалось в душе, создавая невыносимое напряжение. Я не знала, как поступить, и что делать. Фабио всегда был моей слабостью и проклятием, и сейчас он снова держал меня в своих руках, как марионетку. Я ненавидела себя за то, что до сих пор не могла забыть его, за то, что продолжала любить этого опасного и жестокого человека.

Я взглянула на него, пытаясь прочесть его мысли, но его лицо оставалось непроницаемой маской. Лишь в глубине глаз мелькнуло что-то похожее на… сожаление? Или это было просто мое воображение?

– Нет, твой дружок не подсыпал туда ничего. – произнес Фабио, когда, наконец, закончил одеваться.

Он выглядел в костюме очень… сексуально и греховно. Черная ткань рубашки, словно вторая кожа, облегала его мускулистое тело, подчеркивая каждое движение, каждый изгиб. Я не могла оторвать от него взгляда, несмотря на то, что все еще была обнажена. Я смотрелась в поисках своего платья и нижнего белья. Они были разбросаны на полу, и я, прикрывшись тканью, медленно приподнялась, чтобы подобрать их.

Но неожиданно боковым зрением я сначала заметила, а потом услышала, как рядом со мной на кровати упала рубашка Фабио. Я замерла, сердце бешено забилось в груди. Неужели он хотел, чтобы я… надела ее? Воспоминания нахлынули, как цунами, унося меня в прошлое, в те подростковые годы, когда я тайком таскала его толстовки, вдыхая их запах и чувствуя себя защищённой. Он ворчал, конечно, но никогда не забирал их обратно.

– Что это? – спросила я, выгнув бровь в притворном безразличии, и пытаясь скрыть бушующее во мне волнение.

– Одень пока это. – холодно произнес он и направился к выходу из комнаты. – Я распоряжусь, чтобы тебе доставили одежду.

И на этом мужчина, не дожидаясь ответа, просто вышел, оставив меня одну. Я осталась сидеть на кровати, сжимая ткань в руках. Она еще пахла его одеколоном, дорогим табаком и чем-то еще, неуловимо знакомым и до боли родным. Я прижала ее к лицу, вдыхая его запах, и на глаза навернулись слезы.

«Что он задумал? Зачем привез меня сюда? Зачем эта показная забота?» – вопросы роились в моей голове, как разъяренные пчелы, но ответа на них не было.

Я медленно поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Отражение показало мне бледную девушку с растрёпанными волосами и потекшим макияжем. Я не узнавала себя. Где та сильная, независимая женщина, которая привыкла держать всё под контролем? Вместо неё я видела лишь потерянную девочку, которая снова попала под власть человека, который когда-то разбил ей сердце.

Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки, и моя память услужливо подбросила воспоминание, как Фабио прошлой ночью целовал меня и шептал, что я его навсегда. Почему? Зачем? Что это значит? Неужели это очередная его игра – месть за то, что мы следили за ним? Или он просто хочет поиздеваться надо мной, потому что понял, что я до сих пор что-то чувствую к нему?

От этой мысли по телу пробежала дрожь. Я не могла позволить ему играть со мной, как с куклой. Я должна была узнать правду, какой бы горькой она ни была.

Но сейчас мне нужно было принять душ и привести себя в порядок. Сложив свои вещи стопкой на прикроватную тумбу, я отправилась в ванную. Я уж точно не собиралась оставлять свои вещи в квартире бывшего сводного брата, и…

Когда я, наконец, вышла из ванной, одетая лишь в его рубашку и с еще влажными от душа волосами, я оглянулась. Несмотря на роскошный интерьер комнаты, здесь не было особо личных вещей, которые могли бы дать мне хоть какую-то подсказку о Фабио. Книжный шкаф привлек мое внимание, и, подойдя ближе, я провела пальцем по корешкам книжек.

Когда я увидела знакомое название, моё сердце болезненно сжалось в груди. В этот момент в памяти всплыло воспоминание, которое я так отчаянно пыталась забыть.