— Почему вы покинули свои посты, — крикнул я, обращаясь к собравшимся, — почему ушли со стены?!

— Мы хотим жрать, — заорал в ответ здоровенный разбойник, один из тех головорезов, на которых мне указал Холин, — дай нам вина, ветчины и сыра!

— Хорошо, — я согласно кивнул, — если я дам вам все это вы вернетесь на стену?!

— И еще мы хотим денег, — выкрикнул кто-то из толпы.

Стоящие у ворот наемники поддержали его радостным ревом.

— Заплати каждому из нас по две монеты и тогда мы подумаем, — глумливо заявил великан, которого, кажется, звали Пупон.

Похоже, солдаты восприняли мои слова, как проявления слабости. Подстрекаемые зачинщиками мятежа они окончательно осмелели. Безумные требования посыпались на меня со всех сторон.

— Пусть откроет кладовые! — выкрикнул кто-то.

— И амбары, и храм! — поддержали смутьянов из толпы.

Я повернулся к Ниману.

— Ты все еще хочешь вести переговоры? — тихо спросил я.

Мальчишка не успел ответить, потому что кто-то из бандитов прокричал, — хватит шептаться, спускайся к нам!

— Нет, — сказал Ниман, сжимая рукоять меча, — с меня довольно.

— То-то, — буркнул я и шагнул на лестницу.

Видя, что я спускаюсь, Пупон раздвинул своих сторонников могучими руками, словно сухой тростник и направился ко мне навстречу. Он нагло ухмылялся, чувствуя себя победителем. Похоже, бандиты свято уверовали в то, что я пойду на все лишь бы уговорить их сразиться с кочевниками. Понимая, что отряд слишком мал для того, чтобы отразить атаку степняков заговорщик собирался выставить свои условия.

Слишком поздно Пупон увидел на моем жезле тлеющий фитиль. Он сначала замедлился, потом вообще остановился и уставился на меня во все глаза. Наверно, если бы сзади на него не напирали товарищи, разбойник с радостью отступил бы, но пока он соображал, что делать дальше, я поднял руку и молча, спустил курок. Грохот выстрела оглушил собравшихся во дворе, а могучее тело Пупона, словно мешок с картошкой рухнуло на землю. Огненная молния и короткий вскрик смертельно раненного бандита мгновенно отрезвили собравшихся во дворе наемников, но прежде, чем они успели что-нибудь предпринять, дворяне схватились за мечи и бросились к нам на помощь. Замелькали обнаженные клинки, и несколько разбойников стоящие у самой лестницы повалились на землю, обливаясь кровью. Остальные кинулись врассыпную. Спасаясь от разъяренных воинов, бандиты попытались укрыться в храме, но все двери оказались заперты на замок. Кого-то смерть настигла на ступенях храмины, кого-то у ворот. Оставшиеся в живых люди Колуна попытались вскарабкаться на стену. Теперь они искали спасения там, откуда совсем недавно намеренно ушли. Несколько человек добежали до дальней лестницы и помчались вверх словно зайцы, перепрыгивая сразу через две ступени, а самые отчаянные понадеявшись на ловкость и силу рук, попробовали вскарабкаться прямо по стене. Одного такого храбреца сбросил вниз ударом ноги, охранявший башню оруженосец. Оглушенный падением разбойник распластался на земле, словно раздавленная жаба. Двоих слуги закололи прямо на ступенях, но все-таки большинству беглецов удалось пробиться наверх, где их встретили наши люди, вооруженные арбалетами и копьями. Перепуганные и окруженные со всех сторон разбойники сгрудились на смотровой площадке.

— Бросьте оружие, — крикнул я, — если будете сопротивляться, мы перебьем всех до единого.

Солдаты, оставившие свои посты, но не примкнувшие к людям Колуна, как только во дворе началась резня, в страхе забились под лестницы или спрятались между амбарами. Все время пока шел бой они так и оставались в своих укрытиях боясь высунуться наружу. Сейчас они в ужасе смотрели на меня и не понимали, как следует поступить. С одной стороны, я дал недвусмысленный приказ, но с другой — мои солдаты не наставляли на них оружие.

— Я обращаюсь к людям из банды Колуна, — сказал я, — сдавайтесь, пока мы не отправили вас всех в преисподнюю.

После резни, устроенной нами во дворе бунтовщиков осталось меньше половины. Загнанные в угол перепуганные бандиты принялись разоружаться. Кинжалы, клевцы и топоры полетели на камни.

— Сгоните их всех в амбар, — распорядился я, — если станут шуметь, убивайте без жалости.

Ко мне подошел Зумон, толкая перед собой одного из зачинщиков мятежа. Разбойник был ранен, но все еще мог стоять на ногах.

— Если не возражаешь, я хотел бы его расспросить, — сказал дворянин, — пусть расскажет, что они хотели с нами сделать и как.

Я согласно кивнул. В том, что дворянин сумеет разговорить разбойника, я не сомневался. Воины это умели. Конечно, я был не сторонником пыток, но сейчас мне важно было узнать правду.

— Отведи его на задний двор.

На земле осталось лежать одиннадцать мертвых тел. Осматривая убитых, я сокрушенно покачал головой. Хороши бойцы у Колуна. Почти все разбойники были убиты ударами в спину. Никто из них не захотел сражаться. Когда мы схватились за мечи, большинство попыталось спастись бегством. Неужели они надеялись на то, что без труда одолеют нас? Вот к чему приводит глупость и безнаказанность.

— Соберите оружие, — приказал я Холину, — оно нам еще понадобиться.

— Сделаем, — он тяжело вздохнул и поднял с мостовой первый кинжал.

С заднего двора раздался крик полный ужаса и боли. Это Зумон приступил к допросу.

Закончив осмотр двора, я зашел в амбар, в котором сидели пленные бандиты. При моем появлении присмиревшие разбойники боязливо переглянулись. Они не ждали от меня ничего хорошего, а вопли несчастного собрата недвусмысленно давали понять, что церемонится с ними никто не собирается.

— Кто из вас решил поднять мятеж? — спросил я.

Люди молчали.

— Я повторяю вопрос, — сказал я и потянул меч из ножен, — кто из вас затеял смуту?

Испуганные блеском клинка наемники отступили к стене и неожиданно вытолкнули вперед маленького мужичка, одетого в кожаный панцирь с оторванным наплечником. Похоже, во время скоротечного боя по нему скользнул меч какого-то дворянина, но серьезной раны не нанес, крови я не заметил.

— Это все Пупон, господин, — еле слышно промямлил он, — и его друг Шипун.

— Что с ними стало?

— Их убили, господин.

— Хотите последовать за ними? — прямо спросил я и поднял меч на уровень глаз.

Наемники попятились, но отступать было некуда, задние уперлись в стену амбара.

— Или вы пойдете на стену и будете сражаться вместе со мной, — добавил я, — или всех вас зарежут прямо в этом сарае, а тела бросят на потеху воронам.

Маленький мужичок оглянулся, словно ища поддержки у остальных, потом опустился на колени и сказал, — мы будем сражаться, господин.

— Не слышу!

— Мы будем сражаться, — хором ответили наемники, один за другим опускаясь на сухую солому, устилавшую пол.

Зумон довольно скоро закончил допрос. Замученный им разбойник многое успел рассказать под пыткой, прежде чем ему даровали быструю смерть.

— Колун решил, что ты хочешь ограбить монастырь, поэтому и отправил своих людей, — сказал Зумон, вытирая кровь с правой руки обрывком холста, — он думал, что его головорезы смогут принять участие в дележе добычи.

— Вот, как, — удивился я.

Теперь многие странные слова, сказанные на прощание старым разбойником, стали мне понятны.

— Когда бандиты поняли, что ты не собираешься разорять обитель, они решили поднять мятеж. Понадеялись на то, что остальные простолюдины их поддержат.

— Глупая затея, — задумчиво сказал я.

— Согласен, — Зумон кивнул головой, — но это еще не все. Скоро сам Колун будет здесь. Он говорил своим, что хочет лично убедиться в том, что его доля награбленного никуда не денется. Он рассчитывает забрать сокровища и вернуться в город до появления орды.

Так или иначе, порядок в обители был восстановлен. Мертвецов вынесли за ворота и сбросили в неглубокий овраг, а потом тела засыпали землей. Ритуал погребения был нарушен, но я не хотел, чтобы трупы смердели. Стояли теплые солнечные дни и непогребенные тела могли доставить нам много неприятностей.