– Ладно уже, – улыбнулась Линда, – давайте, рассказывайте все. Почему мы здесь? Зачем мы здесь? Как все было? Кто это придумал?

Файна закатила глаза и пошла на кухню. Генрих как-то странно улыбнулся и пристально посмотрел Линде в глаза.

– Линда, ты серьезно сейчас? Хватит уже ломать комедию, – в его голосе звучали такие неприятные ноты, которых прежде девушка не слышала, это было открытое пренебрежение на грани неуважения.

– Генрих, я действительно ничего не помню, – серьезно без улыбки сказала Линда. – Сначала твоя почти взаправдашная смерть, потом похороны, потом мы здесь в деревне возле Лондона. И между похоронами и «мы здесь», я ничего не помню. Как мы сюда приехали? Зачем? Что это за место? Мы от кого-то скрываемся?

– Линда, мы здесь живем уже два года.

– Мы? Здесь живем?

– Да, мы! Ты, я и Файна. Это наш дом. Это наша ферма.

– Два года?! – удивлению Линды не было предела. – Я что, не помню период в два года? А почему ты инсценировал свою смерть? У тебя были проблемы?

– Линда, я не умирал ни понарошку, ни по-настоящему. Откуда эта выдумка в твоей голове? Что за бред?

– Но как же так? Мы жили в Канаде в Торонто, у нас там был огромный особняк, прислуга, водители, телохранители. Ты – ученый и бизнесмен, у тебя степень кандидата наук. Я – художница. У Файны своя сеть магазинов с одеждой….

– Линда, хватит! Выпей еще таблеток. Ты несешь полную чушь! – совсем разозлившись, сказал Генрих.

– Не буду я пить никакие таблетки, пока вы не объясните, что происходит! – закричала Линда.

Генрих с таким призрением посмотрел на нее, что у девушки внутри все потухло. Еще ни разу в жизни она не видела такого бесчувствия в глазах мужа.

– Я тебе объясню! Твоя обязанность кормить скотину, доить коров, готовить обед и смотреть за домом. А вот эти свои кисти-мазалки выкинь из головы. Царицей она себя возомнила! Прислуга, телохранители…. Вот лопата, а там навоз! Добро пожаловать в наши хоромы!

Генрих плюнул прямо на пол и вышел из комнаты. Боль обиды и непонимания заполнили душу Линды. Она закрыла лицо руками и расплакалась.

Спали они отдельно, Линда в спальне, а Генрих лег на диване. Линда так и не смогла уснуть, она думала про Генриха и про себя. Неужели она не помнит целых два года? Неужели Генрих за это время так изменился? В его глазах нет ни капли любви к ней. Что произошло, что так повлияло на него? Он стал совсем другим, совсем не похожим на того прежнего ее любимого Генриха. Утром она решила, что еще раз поговорит с ним. Как только она услышала, что муж встал, девушка зашла к нему в комнату.

– Генрих, пожалуйста, выслушай меня. – Она подошла к мужу вплотную и взяла его за руки. – Я действительно не могу вспомнить некоторые события. И я хочу, чтобы ты помог мне их вспомнить. Ты бы мог мне рассказать некоторые подробности?

– Хорошо, – кивнул Генрих, – что ты хочешь знать?

Искра понимания мелькнула в его глазах, но взгляд оставался холодным.

– Как мы сюда приехали и почему ты инсценировал свою смерть?

Во взгляде Генриха появилось нетерпение, но он попытался взять себя в руки.

– Линда, тебе все это приснилось. Ты три дня была в полу-сознании и бредила. Я живой, я стою перед тобой, и я не умирал ни по-настоящему, ни понарошку. Мы живем в этом доме с тех пор, как поженились. Ты говоришь, что мы переехали с Торонто, но подумай сама, как это возможно, если мы никогда там даже небыли.

– Я не знаю, – поникла девушка.

– Линда, тебе это придумалось. Все мы знаем, что у тебя очень богатая фантазия, возможно, она перекрыла твой разум. Пей таблетки, которые прописали, и все будет хорошо.

– Если мне все это приснилось, тогда почему я помню всю прошлую жизнь там, в Торонто и ничего не помню здесь?

– Возможно, когда ты упала в обморок, то сильно ударилась головой. В общем, пей таблетки и иди доить коров.

– Но я не умею доить коров! – воскликнула девушка.

Генрих только пожал плечами и ушел.

На протяжении всей недели Линда принимала лекарства, но вспомнить что-то новое она не смогла. С каждым днем у нее становилось все больше непонимания и раздражения, от присутствия в этом доме и с этими людьми. Ее не тянуло к Генриху, он стал ей противен. В нем не было и малой доли того замечательного Генриха, которого она знала раньше. Сейчас этот человек вызывал в ней отвращение, грязный неотесанный мужик, не ухоженный, без капли сочувствия и сострадания. Вся его жизнь – это работа на поле в этой глухой деревне.

Они ссорились каждый день. Он заставлял ее кормить скотину, а она просто убегала в сад.

Однажды, сидя под своей любимой яблоней, Линда вдруг подумала, а ведь она может вернуться в Канаду и посмотреть на их прежний особняк. Что здесь ее держит? Даже если их дом продан, то у людей она, возможно, узнает какие-нибудь подробности.

Эта идея вспыхнула в ней словно зажженная спичка. Линде казалось, что она больше не выдержит и минуты в этом ужасном месте. Она тут же вскочила и молниеносно побежала в сторону дома. Ей надо найти деньги, чтобы поехать туда. То, что денег в доме нет, она уже знала, потому что еще неделю назад обшарила все что можно. Скорее всего, деньги могут быть в амбаре, где у Генриха мастерская. Почему она раньше там все не проверила? Наверное, из-за того, что это была территория мужа, а он ее раздражал, и все что с ним связано – тоже.

Забежав в амбар и оглянувшись по сторонам, девушка поняла, что в этом хламе Генрих не оставит свои сбережения. Значит надо подняться на верх. На втором ярусе амбара она увидела идеальный порядок. Несколько шкафчиков, письменный стол, а в углу то, что она меньше всего ожидала увидеть – мольберт. За ним огромным рядом стояли картины. Она вытаскивала одну за одной, и на каждой было запечатлено ее воспоминание. Вот их особняк, вот их место отдыха на Мальдивах, вот пейзаж на побережье Флориды, белые постройки Греции, их яхта, кафе в Турции, где они ели сладости, вилла друзей в Италии, был даже портрет Генриха в смокинге, и очень много фрагментов из их жизни в Торонто.

«Значит, все это правда, – подумала девушка, – значит, это все было. Зачем Генрих и Файна меня обманывают?». Она открыла письменный стол, там оказалась целая пачка аккуратно сложенных купюр. Пересчитав, Линда поняла, что на дорогу ей этого хватит.

В поездке не возникло никаких сложностей. Благополучно перелетев океан, она оказалась в Канаде. В аэропорту взяв такси, Линда прямиком направилась в свой особняк. Настроение было волнительным. Воздух, деревья, дома – все было ей знакомо и веяло родными местами. Линда напомнила себе, что надо быть осторожной, потому что не известно из-за каких событий им пришлось от сюда уехать и изменить образ жизни.

Она подошла к воротам и позвонила. Вышел охранник, которого она не знала, но Линда уже придумала, что сказать.

– Добрый день. Моя подруга дала мне этот адрес. Она сказала, что будет гостить у вас несколько дней. Могу ли я ее увидеть?

Охранник буркнул: «Подождите», и ушел. Через несколько минут у ворот появилась милая пожилая дама. Линда обрадовалась тому, что хозяйка не отослала обратно охранника со словами: «Вы ошиблись», а вышла сама, значит есть шанс. Линда сказала ей тоже самое. Женщина открыла двери калитки и пригласила девушку в дом. Было очевидно, что никакая подруга здесь не гостила. Но этой даме было одиноко и любопытно, поэтому она охотно согласилась пообщаться с Линдой.

За чашкой чая с хрустящим свежим печеньем, девушка выяснила, что эта милая старушка живет здесь почти всю свою жизнь. Ее муж умер несколько лет назад от неизлечимой болезни. Дети переехали в другой город и иногда навещают ее, чтобы она могла насладится общением с внуками. По мере того, как женщина рассказывала свою историю, Линда все больше и больше приходила в уныние. Не было ни одной зацепки, что она здесь когда-либо жила вместе с Генрихом. Неужели она и правда придумала свою прежнюю жизнь. Но как такое может быть? И почему тогда она не помнит жизни на ферме?