Крупный план: рисунок Адама. В действительности он совсем не плох. Фактически на порядок удачнее любого в зале; один, правда, может стать лучше к концу недели, но в данный момент на нем видны лишь цифры замеров и геометрические фигуры. Его автору невдомек, что натурщица отдыхает, – он увлечен определением границ медиального отдела ее фигуры и производит вычисления в уголке листа.
Адам выходит на лестницу, заполоненную женщинами из нижней студии. Они подкрепляются плюшками из пакетиков. Он возвращается в студию.
Девушка, которой давал наставления молодой мистер Молтби, подходит к Адаму и рассматривает его рисунок.
– Довольно типично для понедельничного утра.
Слово в слово повторила отзыв молодого мистера Молтби о ее рисунке.
Натурщица снова садится в заданную позу и снова чуть-чуть иначе; бумажные пакетики убраны, трубки выбиты; многообещающий ученик просчитывает зону прямоугольника.
Смена декораций.
Понт-стрит, 158. Лондонский дом мистера Чарлза и леди Розмари Квест
Судя по интерьеру, продюсеры таки предприняли наконец кое-какие попытки удовлетворить социальные чаяния Глэдис и Ады. Да, там очень мало мрамора и нет напудренных лакеев в бриджах, но в помещениях с высокими потолками и мебелью в стиле Людовика Шестнадцатого атмосфера несомненного величия все же присутствует, и даже имеется один лакей. Молодой человек из Кембриджа оценивает затраты на содержание дома в шесть тысяч в год, и при избыточной щедрости этого предположения оно вполне оправданно. На заднем плане видна коллекция лиможского фарфора, принадлежащая леди Розмари.
Имоджен Квест у себя в спальне наверху звонит по телефону.
– Ой, Ада, какая миленькая кимоношка!
Мисс Филбрик входит в верхнюю студию Молтби именно в тот момент, когда наконец у Адама начинает проклевываться интерес к рисунку.
– МИСС КВЕСТ ЖЕЛАЕТ ПОГОВОРИТЬ С ВАМИ ПО ТЕЛЕФОНУ, МИСТЕР ДУР. Я ОБЪЯСНИЛА ЕЙ, ЧТО ЭТО ПРОТИВОРЕЧИТ НАШИМ ПРАВИЛАМ. СТУДЕНТАМ РАЗРЕШЕНО ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ТЕЛЕФОНОМ ТОЛЬКО В ОБЕДЕННЫЙ ПЕРЕРЫВ, – (мисс Филбрик и старший мистер Молтби издавна ведут бесконечную потешную игру, делая вид, что где-то существует свод правил, которые все должны соблюдать), – НО ОНА УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ДЕЛО КРАЙНЕ ВАЖНОЕ. ЖЕЛАТЕЛЬНО, ЧТОБЫ ВЫ ПОПРОСИЛИ СВОИХ ДРУЗЕЙ НЕ ЗВОНИТЬ ВАМ ПО УТРАМ.
Адам кладет уголь и следует за ней в кабинет.
Над телефоном в кабинете висит выцветшее объявление, написанное староанглийским шрифтом, который мисс Филбрик постигала на вечерних курсах на Саутгемптон-роуд:
«Студентам запрещено пользоваться телефоном в рабочее время».
– ДОБРОЕ УТРО, ИМОДЖЕН.
– ДА, ВПОЛНЕ БЛАГОПОЛУЧНО… ТОЛЬКО СТРАШНО ВЫМОТАН.
– НЕ МОГУ, ИМОДЖЕН… ДЛЯ НАЧАЛА, У МЕНЯ НЕТ ДЕНЕГ.
– НЕТ, ТЕБЕ ЭТО ТОЖЕ НЕ ПО КАРМАНУ. В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ Я УЖИНАЮ У ЛЕДИ Р.
– ТЫ ВЕДЬ ПОТОМ РАССКАЖЕШЬ?
– ПОЧЕМУ НЕТ?
– А КТО ТАМ ЖИВЕТ?
– УЖ НЕ ТОТ ЛИ ЖУТКИЙ БЭЗИЛ ХЕЙ?
– ВСЕ ВОЗМОЖНО.
– ВИДЕЛСЯ ИНОГДА С НИМ В ОКСФОРДЕ.
– ЧТО Ж, ЕСЛИ ТЫ ТОЧНО СМОЖЕШЬ ЗАПЛАТИТЬ, ТО Я С ТОБОЙ СЕГОДНЯ ПООБЕДАЮ.
– ЗАЧЕМ? ТАМ ЖЕ БЕЗУМНО ДОРОГО.
– СТЕЙК «ТАРТАР»? А ЧТО ЭТО?
«Абсолютно сырой, знаете, с оливками, каперсами, уксусом и разными специями», – объясняет кембриджский голос.
– СМОТРИ, РАДОСТЬ МОЯ, ОБОРОТНЕМ СТАНЕШЬ.
– ТЕБЕ ПОНРАВИЛОСЬ, ЗНАЧИТ, И МНЕ ПОНРАВИТСЯ.
– ДА, БОЮСЬ, У МЕНЯ ПОЯВЛЯЕТСЯ СКЛОННОСТЬ К МЕЛАНХОЛИИ.
– ГДЕ-ТО В ЧАС. НЕ ОПАЗДЫВАЙ, ПОЖАЛУЙСТА… В МОЕМ РАСПОРЯЖЕНИИ ЛИШЬ СОРОК ПЯТЬ МИНУТ.
– ДО СВИДАНИЯ, ИМОДЖЕН!
Вот и все, что уши мисс Филбрик смогли выловить из этого запретного разговора.
Адам возвращается в студию и набрасывает несколько грубых невыразительных линий.
Затем стирает, но они грязными пятнами въедаются в пористую бумагу. Он разрывает рисунок, старый мистер Молтби протестует, молодому мистеру Молтби не до Адама – он занят объяснением строения стопы.
Адам принимается за новый рисунок.
Крупный план: рисунок Адама.
– Он думает о ней.
В яблочко, Ада!
– Эти фильмы были бы гораздо убедительнее, если бы в них брали квалифицированных чертежников, чтобы они делали рисунки за героя, – тебе не кажется?
Браво, культурная буржуазия!
Полдень
Повторение всех блужданий предыдущего часа.
Подающий надежды студент высчитывает соотношение двух кубов. Девушка, изучавшая строение стопы, подходит к студенту сзади и заглядывает ему через плечо; он испуганно вздрагивает и сбивается со счета.
Адам берет шляпу, трость и выходит.
Адам в автобусе.
Адам изучает Пуссена[11] в Национальной галерее.
Крупный план: Адам изучает Пуссена.
– Он думает о ней.
Часы на колокольне церкви Святого Мартина-в-Полях[12] бьют один час. Адам покидает Национальную галерею.
13:10.
Обеденный зал ресторана «Тур-де-Форс»
Входит Адам; озирается по сторонам, но, как он и ожидал, Имоджен еще не явилась. Он садится за столик, накрытый на две персоны, и ждет.
Ресторан «Тур-де-Форс», хотя на самом деле он и не в Сохо, безошибочно производит впечатление космополитично-театрального заведения – что Ада суммировала в слове «богемный». Столики расставлены идеально, вина превосходные, но и неимоверно дорогие.
Адам заказывает бокал хереса и ждет, разделяя внимание между дверью, в которую должна войти Имоджен, и соседним столиком, где немолодой юрист, крупный авторитет в политической сфере, пытается развлечь скучающего изысканно-красивого юношу лет восемнадцати.
13:45
Входит Имоджен.
Посетители за другим столиком говорят: «СМОТРИТЕ-КА, ИМОДЖЕН КВЕСТ! НЕ ПОНИМАЮ, ЧТО ЛЮДИ В НЕЙ НАХОДЯТ, А ВЫ ЧТО СКАЖЕТЕ?» или «КТО ЭТО ТАКАЯ, ИНТЕРЕСНО? НЕ ПРАВДА ЛИ, ОНА ПРИВЛЕКАТЕЛЬНА?»
– ПРОСТИ, ДОРОГОЙ, Я ЖУТКО ОПОЗДАЛА. У МЕНЯ С УТРА БЫЛ ДИЧАЙШИЙ МАРАФОН ПО МАГАЗИНАМ С ЛЕДИ Р.
Она садится за столик.
– ТЕБЕ ЖЕ НЕ НАДО СРЫВАТЬСЯ С МЕСТА И СЛОМЯ ГОЛОВУ НЕСТИСЬ В ШКОЛУ? МЫ ВЕДЬ С ТОБОЙ БОЛЬШЕ НЕ УВИДИМСЯ. НИКОГДА. СЛУЧИЛОСЬ САМОЕ УЖАСНОЕ… ЗАКАЖИ МНЕ ЧТО-НИБУДЬ ПОЕСТЬ, АДАМ. Я СТРАШНО ГОЛОДНА. ХОЧУ СТЕЙК «ТАРТАР», НО БЕЗ НАПИТКОВ.
Адам заказывает.
– ЛЕДИ Р. ГОВОРИТ, Я С ТОБОЙ чересчур ЧАСТО ВИЖУСЬ. НЕ СЛИШКОМ ЛИ ЭТО УЖАСНО?
Глэдис наконец в своей стихии. Жанр фильма определен. Первая любовь рушится из-за родителей-толстосумов, кичащихся своим богатством.
Имоджен отмахивается от тележки с hors d’œuvre[13].
– Она устроила мне сцену. Заявилась, когда я была еще в постели, и потребовала полного отчета о вчерашнем вечере. Очевидно, слышала, как я вошла в дом. Ох, Адам, не могу передать, сколько жутких мерзостей она о тебе наговорила. Какой-то дурацкий обед, дорогой, – ты заказал все, чего я на дух не переношу.
Адам допивает бульон.
– И ВОТ ПОЭТОМУ СЕГОДНЯ МЕНЯ ОТПРАВЛЯЮТ В ТАТЧ[14]. А вечером леди Р. хочет с тобой серьезно поговорить. Она даже отменила визит Мэри и Эндрю, чтобы встретиться с тобой один на один. Адам, с чего ты взял, что я все это съем? А себе даже выпить не заказал.
Адам съедает весь омлет сам. Имоджен крошит хлеб и говорит:
– Но знаешь, милый мой, ты не должен осуждать Бэзила – учти, я дико его обожаю, к тому же у него наипрелестнейшая и наивульгарнейшая мамаша – тебе бы точно понравилась.
Выкатывается стейк «Тартар» и готовится тут же при них.
Крупный план: блюдо мелко порубленного, истекающего кровью мяса; руки, чересчур щедро посыпающие его приправами.
– Знаешь, Адам, что-то мне расхотелось есть это после всего. Так напоминает мне о Генри…
14:30
Адам закончил с обедом.
