– С дырой вместо уха?

– Да.

– Мочку она потеряла в аварии?

– Ее автомобиль горел, когда она из него выбиралась.

– Для поджаренного мясца она неплохо сохранилась. Если не лезть ей языком в ухо, выглядит она аппетитно.

Бейс подавил рвотный позыв. В желудке заворочался съеденный на обед креветочный салат. На лбу мгновенно выступила холодная испарина. Не хватало еще вывернуться наизнанку при Конноре. Бейс подставил лицо под ветер. Сквозняк был горячим, как человеческое дыхание, но Бейсу стало легче.

– В апреле на равнине нашли два тела. – продолжил он. – Сильно разложившиеся, оба мужские. Наши трупорезы говорят, что они пролежали в траве не меньше десяти месяцев. Опознать трупы не удалось. Кое-кто из отдела убийств считает, это пропавшие рабочие с фермы. Но это только гипотеза.

– Знаешь, куда стоит засовывать гипотезы, Джек? – поинтересовался Коннор. – Мне нужны факты.

– Автомобиль Байо ещё не обнаружили. Сигнал мобильного телефона не отслеживается. В последний раз его засекла радиовышка на восточной окраине города в два часа ночи. Это всего в десяти минутах езды от сорок первого шоссе. Камер там нет. Я проанализировал маршрут Флеминга. В два часа ночи он расплатился банковской картой за кофе в баре в квартале Примы. Это совсем в другой части города, на западе. Ему пришлось бы сделать большой крюк, чтобы добраться до Байо. Даже если он гнал изо всех сил, времени бы не хватало. В два пятьдесят он засветился на фоторадарах Арлирок-пик. От Примы до сорок первого шоссе как раз пятьдесят минут езды. Если не останавливаться ни на секунду.

Взгляд Коннора упёрся Бейсу прямо в лицо. Внизу взвизгнула и заглохла сирена.

– У Флеминга спортивная тачка. – сказал Коннор холодно. – Восьмицилиндровый двигатель и все такое. Он мог выкурить пачку "Соло" и облапать пару хороших задниц перед тем, как выехать с Примы. А потом, не спеша, прикончить Байо и сыграть в трюк с тормозным путем. Может, у Флеминга и дурацкие часы. Но время он использует с умом.

Бейс наклонил голову вниз. Пусть чертов кретин думает, что он согласен. На самом деле смотреть в пол было спокойнее. Так не было видно фигур людей, похожих с высоты на сплющенных насекомых.

– Я звонил в бар. – сказал Бейс. – Владелец говорит, что Флеминг приезжал вчера ночью. Просидел за стойкой минуты три и ушел. В самый разгар вечера. В субботу.

– За три минуты я успеваю удовлетворить жену. Ты потратил ещё меньше, чтобы оттянуться с Флемингом в допросной. Вряд ли он машет дубинкой в баре, но у каждого свои способы получать удовольствие. Плевать, чем Флеминг занимался в забегаловке. Важно, что он делал после. Нацарапай это на своем тазере, если сложно запомнить.

Бейс нагнул подбородок ещё ниже.

– Флеминг пытался реанимировать Байо. Судмедэксперт нашел посмертные гематомы на грудной клетке трупа – как при интенсивном массаже сердца. Парамедики Байо не откачивали. Они констатировали смерть.

– В чем дело, Джек? – Коннор прищурился и наклонился вперед. Порыв ветра поднял торчком седые волосы, как будто Коннора ударило током. – Сомневаешься, что Флеминг прикончил Байо?

– Флеминг влепился крылом автомобиля в плечо Байо. Провернуть такое на спортивной тачке с клиренсом в двенадцать сантиметров – проблема. Особенно с таким здоровяком, как Байо. Если бы Флеминг поставил Байо на колени перед машиной или посадил его на зад, удар пришелся бы Байо в бок. Если бы положил жертву на асфальт – автомобиль проехал бы по нему, как по пандусу. Байо мог только падать – лопатками вниз, как и сказал Флеминг. Такое нельзя спланировать заранее.

Коннор извернулся и посмотрел себе за спину. Бейс уловил отблеск садящегося солнца на его малиновой лысине.

– Думаешь, я не знаю, что кто-то вытолкнул Байо на шоссе перед машиной Флеминга? – раздражённо поинтересовался Коннор. – Но если хочешь добиться успеха – иди путем наименьшего сопротивления. Хороший детектив вцепляется в подходящего подозреваемого, как бульдог в кость. Недоумок вроде тебя сомневается и тратит месяцы на поиски хрена, который исчез так же быстро, как появился. Мы взяли Флеминга за горло. Подотри сопли и займись им по-настоящему. Ты говоришь, на равнине нашли два неопознанных трупа? Нам не помешает связать их с убийством Байо. Раскрытые серии ценятся гораздо больше единичных случаев. Это будет прекрасным завершением моей карьеры. И неплохим стартом для тебя. Знаешь, кем был Флеминг до того, как встал на кривую дорожку? Копом, который не провалил ни одного дела. Ларсон подкидывал ему откровенное дерьмо, вроде тех сожженных подростков в Палмервильском парке. Сучонок справлялся со всем. Заработал себе кабинет в северном крыле, с кондиционером, кофеваркой и кожаным диваном. Теперь эти апартаменты пустуют. Как и место в команде МакКлоски. Что скажешь? Ты готов повесить табличку со своим именем на двери комфортабельной норы и окончательно вышибить из участка Флеминга?

Бейс вскинул подбородок. Но смотрел он не на Коннора. Взгляд приклеился к недостроенному отелю. Немного везения – и на месте гнилых бараков могли подняться люксовые апартаменты. Ветхие лестницы заменили бы просторные зеркальные лифты, загаженные подвалы – мраморные вестибюли. Бродяг и алкашей со временем вытеснили бы молодые политики, телезвезды и респектабельные семьи. Мэру надо было только вовремя проявить хватку. И решимость.

Бейс мягко улыбнулся и повернулся к Коннору. Но балкон был пуст. Коннор ушел, не дожидаясь, что ответит Бейс.

Челюсти свела судорога. Бейс облизал пересохшие губы. Одернул золоченый зажим на галстуке, согнал с лица застывшую улыбку. А потом двинулся к закрывшейся двери – сначала медленно, а потом все быстрее. Он слышал затихающий голос Коннора. Старый ублюдок что-то говорил на ходу, но понять, что именно, было невозможно. Только когда Бейс выбрался с балкона и нагнал Коннора на лестничной площадке, он увидел, что тот разговаривает по телефону.

Зубы снова сами собой сжались, клацнув, как игральные кости продувшего партию шулера. Бейс споткнулся и остановился, но Коннор неожиданно повернул к нему седую голову.

– Займись останками той парочки с равнины. – сказал он, не отрывая уха от мобильного. – Запроси у Ларсона разрешение на эксгумацию. Когда поймешь, как нам связать трупы десятимесячной давности со смертью Байо, приходи ко мне. У тебя на это день, максимум – два. Время поджимает. Один придурок, возвращавшийся сегодня с ночного дежурства, наткнулся на ещё одно раздавленное тело. Всего в трех километрах от места, где мы нашли Байо. Я уже чувствую, чем это пахнет. Везением. Сейчас я еду на шоссе. Пока меня не будет, держи кулаки в штанах. У Флеминга по-прежнему должен быть подбит только один глаз, когда я вернусь.

Бейс автоматически сунул руку в карман. Пальцы наткнулись на что-то холодное. Бейс отдернул руку. Он понял, что нашарил разбитые часы Флеминга, только когда вытащил кулак из кармана. Злость на собственный испуг испортила ему настроение на остаток дня. И заставила совершить сразу две непоправимые ошибки.

Мотыльки с прозрачными крыльями разбивались о стекло фонаря, который нес перед собой Коннор. Рядом сопел Кертис – тощий верзила в мокрой от пота форме. Свистящее дыхание действовало Коннору на нервы, но впереди уже виднелись жёлтые фары припаркованного на дороге автомобиля. Кертис обошел машину, перелез через отбойник и остановился.

– Это там.

Коннор привстал на цыпочки. Вдоль обочины, по которой он пробирался вместе с патрульным, раскачивались на ветру черные стволы грабов. К краю асфальта вплотную подступали разросшиеся кусты орешника. В кронах зияли дыры, трава перед зарослями блестела от маслянистых пятен. Позади кустов в ночное небо били две осветительные лампы, между ними мелькал голубоватый свет дисплея чьего-то включенного телефона.

Коннор прикинул расстояние до подножия грабов, и шагнул в придорожную траву.

– Здесь крутой спуск. – прогудел ему в спину Кертис. – Не оступитесь. Тот парень…