В первый месяц обучения Кирита ежедневно по вечерам приглашали в ту самую комнату в подвале, где в первый день его появления в школе четверо старших наставников заведения сумели определить цвет его маленькой искорки, отвечавшей за основное направление его магических сил. К сосуду энергии его больше не подводили, но все преподаватели школы поочередно пытались разгадать необычайную реакцию магического предмета на нового ученика. Они использовали какие-то заклинания, проводили пассы руками над неподвижно стоящим Киритом, но в конечном итоге уходили разочарованные ни с чем. Никто так и не сумел разобраться с его секретом. Постепенно все сдались и оставили непонятного ученика в покое. Все, кроме господина Берта. Тот наказал Кириту три раза в неделю посещать его личную комнату, являющуюся одновременно и его рабочим кабинетом, где маг в течении часа-двух изучал ученика. Изучение проходило не особо успешно, что еще больше разжигало в маге его научный интерес к решению поставленной перед собой задачи описать механизм взаимодействия сосуда магии с новым учеником. Параллельно с этим преподаватель и ученик беседовали друг с другом. В основном эти беседы сводились к ответам мага на многочисленные вопросы любознательного первокурсника. Самому магу было приятно наблюдать у своего ученика такое рвение к познаниям. Одновременно с этим господину Берту было лестно, что со всеми этими вопросами обращаются именно к нему. Впрочем, он понимал, что доверительность к нему ученика в большей степени связана с тем, что именно он больше всех остальных проводил с ним свое время. Поначалу господин Берт, в силу своих ученых пристрастий, относился к Кириту, лишь как к предмету научных изысканий, крайне заинтересовавших его. Не более. Постепенно он заинтересовался уже самой личностью будущего мага, чем-то похожего на него самого в стремлении разобраться с непонятными вещами. Он охотно делился с ним всем, что знал сам, отвечал на все вопросы, на которые мог дать вразумительный ответ. С интересом отмечал про себя, что некоторые вопросы Кирита ему самому прежде в голову не приходили. Тогда они вдвоем пытались докопаться до истины. Интерес к Кириту рос все больше и больше, учитывая так и не разгаданную тайну безмерного поглощения им энергии из сосуда магии. Еще больший его интерес к ученику подогрел случай, когда господин Берт неожиданно понял, что тот умеет влиять на животных.
Это произошло ранней весной. Кирит к тому времени обучался в школе уже около полугода. В первый месяц весны, Крэль, погода еще мало отличалась от той, что стояла в последний месяц зимы. Было достаточно прохладно. Улицы были покрыты грязным снегом. Частые ветры порой насквозь продували зимние одежды прохожих, осмеливающихся выходить на улицу. И все же весеннее солнце радовало своим ярким светом, предвещая скорую смену сезона.
В тот день во внутреннем дворе школы собрали всех первогодок, то есть учащихся первого курса. Ребята ежились на легком ветру, несмотря на то что поверх их зимних утепленных ряс были накинуты еще и полушубки. Господин Стеллий устраивал практические занятия по применению магии земли. Задачей каждого ученика являлось создание некоей фигуры из кучи песка. В идеале неплохо было бы заставить эту фигуру перемещаться по воле ее создавшего. В качестве примера господин Стеллий сам продемонстрировал, что он в конечном итоге желает увидеть от своих учеников. Буквально мгновенно, как только он обратил свой взор на сваленную в левой части двора небольшую гору песка, мелкие песчаные крупицы, образующие эту гору, начали взмывать вверх на двухметровую высоту, собираясь в некое подобие человеческой фигуры. Через несколько секунд песчаный голем на двух тумбообразных ногах-ходулях, словно бы самостоятельно, прошел вдоль группы зачарованных зрелищем учеников. Затем голем, предварительно отвесив зрителям цирковой поклон, вернулся на место своего зарождения и рассыпался, вернувшись в состояние бесформенной кучи.
– Вот, как-то так, – спокойно произнес господин Стеллий. По его внешнему виду нельзя было сказать, что он затратил на этот трюк хоть какие-то усилия, – Не думаю, что сегодня у кого-то из вас получится сделать абсолютно похожее. Но для первого практического занятия этого и не требуется. Достаточно будет, если вы вообще сумеете слепить хоть какую-то фигуру. Хорошенько вспомните, чему я вас учил на предыдущих теоретических занятиях. Сконцентрируйтесь, вслух произнесите заклинание и… В общем, кто будет первым?
– Можно вопрос? – поднял руку один из учеников, смазливый юноша, будущий маг земли. Нелепый зимний полушубок, накинутый на его плечи, не мог скрыть его стройной атлетической фигуры.
– Слушаю тебя, Марк.
– Вы сказали, произнести заклинание вслух.
– Да. Я так и сказал, – согласно кивнул господин Стеллий.
– Но я не услышал от вас никаких заклинаний, господин Стеллий.
– Марк, дорогой, – господин Стеллий иронично посмотрел на своего подопечного, – если бы ты вместо того, чтобы тратить свое время на обхаживание сокурсниц, был более внимателен и усидчив на моих уроках и уроках других преподавателей, то давно усвоил бы, чему мы тебя постоянно учим.
Ученики негромко засмеялись, смутив Марка. Кирит в веселье не участвовал. Его охватил легкий озноб, когда он представил себе то унижение, что ждало его при наверняка неудачной попытке справиться с заданием преподавателя.
– Магу моего уровня, Марк, – весело резюмировал господин Стеллий, – вовсе необязательно что-то произносить вслух. По мере накопления вашего опыта, – маг обратился ко всем остальным ученикам, – и у вас должна выработаться способность произносить заклинания про себя. Причем, стремиться все должны к тому, чтобы, в конце концов, каждая, даже самая длинная, песнь ворожбы в ваших головах могла бы быть пропета за одну единственную ноту. Но до этого всем вам еще далеко. Итак. Кто первый?
Первым вызвалась симпатичная девушка, подопечная госпожи Клив. Она вышла вперед перед группой учеников и направила свой взор на песок. Сконцентрировала внимание на подопытном предмете, сощурив глаза. Все, кроме Кирита, почувствовали, как она коснулась источника, почувствовали, как она зачерпнула из него силу. Девушка громко вслух произнесла необходимое заклинание и… Ничего не произошло. Не понимая, что сделала не так, студентка-первокурсница с растерянным видом обернулась к преподавателю.
– Не расстраивайся, Стелла. Ты сделала все правильно, – успокоил ее господин Стеллий, – Если бы ты была магом земли, то результат проявился бы сразу. Ну, а поскольку твоя родная стихия – это вода, то, как я заметил, в момент расчленения общей силы на ее отдельные составляющие ты непроизвольно добавила к земной основе, необходимой для данного опыта, немного своей, более для тебя привычной, водной части. Это и помешало тебе довести начатое до конца. Попробуй снова. У тебя получится. Да, и помоги себе руками. Представь, будто ты ими лепишь снежок или… В общем, поступи с ними, с руками, так, как тебе покажется правильным. Давай, дорогая. Начинай.
Стелла посмотрела на песок, глубоко вздохнула и снова сконцентрировалась, в этот раз вытянув перед собой обе руки. Она произнесла нужное заклинание. Со стороны казалось, что руками Стелла словно бы зачерпывала воду из чана, набирала ее в пригоршни ладоней и подбрасывала вверх. В этот раз все увидели, как одновременно с каждым взмахом рук девушки от кучи отделялись отдельные песчинки, слепляясь в небольшие комья именно такого размера, который мог бы зараз уместиться в ладонях Стеллы. Эти комья поднимались невысоко, всего лишь сантиметров на пять от основной кучи песка, и тут же падали на нее, сохраняя при этом вновь приобретенную форму. Каждый новый комок добавлялся к предыдущему, скрепляясь друг с другом. Наконец, перед затаившими дыхание зрителями предстал небольшой песчаный шар около метра в диаметре. Стелла устало опустила руки. Она тяжело дышала, с каждым выдохом выпуская изо рта густой пар. Ее лицо, несмотря на небольшой морозец, покрылось бисеринками пота. Но по ее блестящим глазам было понятно, что она очень довольна собой.
