Судимый за изнасилование и убийство малолетней девочки мужчина жил на хуторе неподалеку от деревни. Конечно, после исчезновения детей к нему наведались сразу же, и дом, и все хозпостройки перевернули с ног на голову. После этого приходили еще дважды, но никаких следов не нашли. Зато Волков быстро обнаружил погреб, вход в который находился в старом заброшенном колодце за хутором. Замаскирован он был так мастерски, что полицейский, ранее спускавшийся в колодец, ничего не заметил.

Дети были живы и здоровы, по крайней мере, физически. Что делал с ними похититель, Алиса читать не стала. Не любила она такие подробности, особенно касающиеся детей. Гораздо интереснее было то, что после этого Волков стал настоящим героем. Его приглашали на различные ток-шоу, ему посвятили несколько передач на местном телевидении. А потом внезапно выдали разрешение на строительство дома в Пропащей долине.

Пропащая долина находилась примерно в тридцати километрах от города и считалась местной достопримечательностью, которую, тем не менее, старались обходить стороной. Огромная территория в несколько десятков гектаров с лесами, реками и даже, как говорили, разветвленной системой подземных пещер пользовалась дурной славой. Иногда ее даже сравнивали с Бермудским треугольником. Люди, посещавшие ее, порой не возвращались обратно, исчезали с концами. Жители ближайших деревень временами видели над долиной странные свечения, слышали жуткие звуки.

У местных властей не было ни желания, ни возможности изучать долину или как-то ограждать от нее людей, поэтому ее советовали просто не посещать. Объявили закрытой территорией еще в советское время, но если и было раньше какое-то ограждение, то давно исчезло. Впрочем, к долине не было нормальной дороги, а вокруг хватало лесов, поэтому смельчаки съездить туда находились нечасто.

Волков же в кратчайшие сроки построил не просто дом, а целое поместье, названное Волчьим логовом. Очевидно, по фамилии, потому что крупные животные в долине не водились. Откуда у него такие деньги, никто не знал, но вскоре начали подозревать в связях с сильными мира сего. Волкова приглашали на различные вечеринки и приемы местные политики, бизнесмены, ему благоволил даже мэр города. Ушлые журналисты проведали, что колдун делает для них какие-то защитные амулеты, призывает удачу, но окрестили подобную деятельность обычным шарлатанством. Тем не менее Волков оброс связями. О нем отзывались с неизменным уважением, звали на различного рода мероприятия. Он то и дело мелькал по телевизору, звучал по радио. Было даже странно, как Алиса умудрилась ничего о нем не слышать.

Выглядел он как самый настоящий современный колдун. По крайней мере, именно так их представляла себе Алиса. Высокий, строгий, черноволосый, с пронзительным взглядом, смотрящим, кажется, в самую душу. Одевался всегда во все черное, часто носил то плащи, то длинные пальто. Не чурался массивных украшений из серебра. На взгляд Алисы, ему не хватало разве что трости с набалдашником в виде волчьей головы для полного антуража.

К нему неровным строем текли граждане, желающие получить помощь экстрасенса, а вместе с ними – и их денежки. Колдун редко покидал поместье, а дом его прятался за таким высоким забором, что журналистам приходилось забираться на деревья, чтобы сфотографировать двор. К себе Волков гостей звал крайне редко, предпочитал на приемы ездить сам, и все, что удавалось увидеть посетителям, это ровную дорожку от калитки до входной двери и большую приемную за ней. Ходили слухи, что у Волкова довольно большой штат прислуги, но настолько преданной, что никого подкупить и что-то узнать о колдуне не удалось.

Высокий забор Алиса оценила лично, когда рано утром приехала на собеседование. Высотой он был больше двух метров, по всему периметру обнесенный камерами наблюдения.

Надо было еще колючей проволокой сверху обмотать, чтобы уж точно никто не рискнул перелезть.

Припарковав байк на обочине, где уже стояло несколько автомобилей, Алиса спрятала шлем и подошла к калитке. Несколько секунд разбиралась с домофоном, а затем нажала нужную кнопку. Почти сразу ответил мелодичный женский голос:

– Слушаю.

– Я на собеседование, – коротко ответила Алиса.

Замок щелкнул, и калитка немного приоткрылась. Алиса толкнула ее, смело входя внутрь. И сразу поняла, почему ничего не могли разглядеть те, кто входил в нее: по обе стороны от прямой, как рельса, дорожки росли высоченные туи. Настолько густые, что разглядеть что-то за ними было просто невозможно. Когда калитка за ее спиной захлопнулась, Алиса оказалась словно в туннеле. Возможно, летом он не создает такого впечатления, но осенью, в пасмурный день ей казалось, что здесь стало темнее, будто наступил поздний вечер.

Широким размашистым шагом преодолев расстояние до входной двери, Алиса поднялась на невысокий порог, и дверь тут же предусмотрительно открылась. За ней не было никого, кто мог бы открыть ее, значит, это произошло автоматически. И едва только Алиса миновала порог, ей сразу же стало неуютно.

Сразу за дверью располагалась большая комната. Видимо, та самая приемная. И она была абсолютно черной. Черный пол, черные стены, черный полоток. Два больших окна по обе стороны двери оказались заклеены матовой пленкой и почти не пропускали жалкий дневной свет. Под полотком горели яркие лампы, бросая на лица присутствующих пугающие тени. А присутствующих оказалось немало.

На четырех кожаных диванах темно-коричневого цвета – единственной мебели в приемной – сидели пять девушек и один парень. Все они как по команде повернулись к вошедшей Алисе, окинули ее одинаковыми взглядами: смесью любопытства, оценки и ревности.

Понятно, значит, все на собеседование.

– Кто последний? – будто в поликлинике, поинтересовалась Алиса.

Одна из девушек – длинноногая брюнетка в коротком кожаном платье – лениво подняла руку и скривила пухлые губы.

Помешались они все на этих филлерах, что ли?

Алиса кивнула, давая понять, что поняла и будет следующей, села на ближайший диван, где уже сидела другая девушка: невысокая коротко стриженная брюнетка в широких штанах и футболке с надписью «Металлика». Алиса видела, как ехидно усмехнулись остальные красавицы. Похоже, в паре с этой девушкой Алиса в кожаной куртке, черных джинсах и ботинках на толстой подошве смотрелась как посетитель рок-концерта, а не претендентка на роль помощницы.

– Не обращай внимания на этих мегер, – шепнула ей металлистка. – Они думают, что красота – это главное. Хотя я уверена, что помощника для Леона будут выбирать по образованию, а не по внешним данным. Я вот, например, три языка в совершенстве знаю: английский, итальянский и китайский. Не думаю, что кто-то из них, – она кивнула на посмеивающихся девушек, – может этим похвастаться.

Алиса муркнула что-то нечленораздельное. Что она могла на это ответить? Что английский у нее на уровне пятого класса, потому что в интернате был плохой преподаватель? А итальянский она едва ли отличит от испанского? Про китайский лучше вообще не упоминать.

Девушка, очевидно, приняла ее молчание за согласие, потому что протянула руку и сказала:

– Я Ника.

– Алиса.

Наверняка новая знакомая продолжила бы распинаться на тему своих преимуществ, когда из-за двери, ведущей в глубь дома, показалась еще одна девушка. Длинноногая брюнетка, одетая в черную шелковую блузку и узкую юбку до колен, с бесконечными ногами, заканчивающимися остроносыми туфлями на шпильках, она походила на одну из тех девчонок, что жались на диванах, но надменное выражение лица давало понять, что свою работу она давно получила.

– Добрый день, – строгим голосом молодой учительницы произнесла длинноногая. – Меня зовут София, я буду проводить первый этап собеседования.

– А что, Леона мы не увидим? – поинтересовалась одна из девушек.

София медленно повернула к ней голову, чем еще больше напомнила Алисе учительницу. Была в их интернате одна такая: стоило кому-то сказать что-то глупое, как она так же медленно поворачивала голову, долго рассматривала провинившегося, будто пыталась понять, на самом ли деле он так глуп или ей послышалось.