— Трус-с-с… — внезапно прошипел медальон в его руке. Данжер вздрогнул и изумленно уставился на ожившего дракончика. — Она может принять твою сущность дракона, может наплевать на то, что у вас нет будущего. Но она никогда не простит тебе, если ты лишишь ее выбора.

— Ты говоришь?! — никак не мог поверить собственным ушам василевс.

— Говорю. А еще я, в отличие от тебя, иногда думаю, — ехидно фыркнул дракончик и снова застыл.

Когда Врангель недовольно передал мне, что Данжер хочет поговорить со мной о чем-то серьезном, мне стало не по себе. Не люблю я такие вещи, знаете ли… Потому что фраза "мне надо с тобой поговорить" в устах мужика (насколько мне позволял судить жизненный опыт) обычно ничего хорошего не означает. Я даже расстроилась заранее. Ну что это такое? Стоило мне только привыкнуть к своему образу жизни, как со мной тут же хотят выяснить отношения. А ведь как хорошо все шло — во дворце я давно уже чувствовала себя как дома, в городе освоилась, да и с самим Данжером отношения складывались очень даже неплохо. Я бы даже сказала романтично. Вчера, например, мы с ним по крышам гуляли. Классно! Огромные яркие звезды, запах моря, и тишина, изредка нарушаемая бьющем в колотушку сторожем. (Типа "в Багдаде все спокойно"). Позавчера — на море купаться ходили. Под охраной, естественно, и в безлюдном месте. Потому как в порт Фотии какие только корабли не заходят — я и монахов, и рыцарей, и мавров видела. И не факт, что весь этот сброд белый и пушистый. Не будет же василевс каждого прибывшего проверять! Поэтому и ночная охрана в городе всегда усилена (а после нападения големов еще и магическими артефактами вооружена). И вообще… в темное время суток даже в современных городах гулять не безопасно.

Я остановилась перед зеркалом поправить прическу и недовольно вздохнула. Моя новая внешность мне абсолютно не нравилась. И привыкнуть я к ней никак не могла. Кстати, Данжеру, по-моему, она тоже была не очень, но он скромно молчал, ибо а) все равно видел мою истинную сущность, б) был рад, что я вообще жива осталась и в) не с его мордой критиковать чужие внешности. Потому как украшенная шрамами одноглазая физиономия на идеал мужской красоты никак не тянет. И что я в нем нашла? Ведь буквально с первой же встречи запала на него. Такое, знаете, совершенно непривычное ощущение абсолютной уверенности, что василевс — это "то самое". Почему? С какой радости? Представления не имею. Мозги отключились (а они у меня были когда-нибудь?), и начали действовать инстинкты. Неконтролируемые, неуправляемые и совершенно необъяснимые.

Кстати, может, благодаря этим самым инстинктам, у меня по отношению к Данжеру и комплексов никаких ни разу не возникало? Типа "он мудрый, бессмертный василевс, а я чучело гороховое". Хотя… Данжер (надо отдать ему должное) никогда особо не носился ни со своим статусом, ни со своим бессмертием. Ну, василевс, ну, бессмертный, ну, внушает страх окружающим. Однако это вовсе не мешало Староту высказывать свое мнение по разным вопросам, а Нафане ворчать из-за неаккуратно кинутой вещи. Да и со мной рядом Данжер вел себя отнюдь не как василевс, а как… гхм… ну, в общем, тот, у кого все мозги ниже пояса штанов находятся. Его иногда настолько заносило, что он меня чуть ли не на трон рядом сажал, дабы гостей встречать. Какие мы со Старотом аферы придумывали, чтобы избежать этого недоразумения — это песня с припевом. А мой портрет на самом видном месте в тронном зале?

Впрочем, про этот портрет стоит упомянуть особо. Безбашенный Данжер, решив сделать мне подарок, достал где-то художника-мавра. Откуда сей мавр был родом, я понятия не имею, (его родной язык не понимал даже Данжер), но дело свое он знал хорошо. Даже более чем. Когда я увидела свой портрет, меня чуть удар не хватил. Мавр изобразил меня такой, какой я была до попадания в живую воду. С пестро-ржавыми волосами, разноцветными глазами и абсолютно тощей фигурой. Если честно, в первый момент я даже погрешила на оплачивавшего сей шедевр василевса. Однако, судя по неподдельному восхищению и изумлению последнего, он тут был ни при чем. Видимо, художник, как натура творческая и тонко чувствующая, просто меня «увидел».

Так, все, хватит, ладно. Сколько тянуть можно, крутясь перед зеркалом? Все равно придется с Данжером встретиться и выслушать все, что он хочет мне сказать! У… а может, не надо? Вид мечущегося из угла в угол василевса на подвиги как-то не вдохновлял. Напротив. Хотелось забиться в какую-нибудь щель и не вылезать оттуда как можно дольше. По крайней мере, до того момента, как Данжер успокоится. Поздно.

— Фьяна? Войди!

— Что-нибудь случилось? — обреченно поинтересовалась я.

— Сядь. Ибо это длинная история.

Я села и насторожилась еще больше. То, что меня ждет какая-то гадость, я сразу начала подозревать. Но теперь интуиция мне шептала, что я была чересчур оптимистична. Василевс нарезал по комнате еще пяток кругов и (наконец-то!) остановился.

— Фьяна, ты не раз вопрошала меня о моей истинной сущности и о том заклятье, кое на меня наложено. Я не желал открывать тебе сию тайну, и тому были веские основания. Я принадлежу к одной из старших рас, и мое пребывание в человеческом теле — месть, коя имела своим назначением унизить меня. Я и сейчас не имею желания открывать тебе тайны, ибо не должно остаться в памяти людской сего факта.

— А зачем ты тогда меня позвал сюда? — разозлилась я на этот неожиданно проклюнувшийся в василевсе снобизм. — Чтоб сообщить, что я тебя, такого великого, недостойна? Так мог бы и не плести столь витиеватых предисловий. Дай мне 10 минут, я соберу свои вещи, и больше ты меня никогда не увидишь.

— Почто ты перевираешь мои слова? — возмутился Данжер. — Я хотел сказать совсем иное! Я не имел намерения обидеть тебя, и уж тем паче просить уехать! Напротив! Я хочу, чтобы ты стала василиссой Фотии!

— Очумел? — вытаращила я глаза на Данжера. — Да во мне ни капли благородной крови нет, какая из меня василисса? Тебя твои же подданные с потрохами сжуют за такой выбор! И соседям твоим вряд ли это по душе придется.

— Не говори, чего не знаешь! — оборвал меня василевс. — Подданные мои уже давно тебя приняли, и уважение тебе оказывают. А соседи мне вообще не указ! Неужто думаешь ты, что это из-за них я не предлагал тебе разделить мой трон и мой титул? Дело в ином, Фьяна, срок мой на исходе.