— Конечно, — пожимаю плечами. — Я бы и сам…

— Да мне все равно, студент. Просто запомни. — Машет рукой и уходит.

А через минуту я приветствую Дмитрия. Куратора нашей группы. Тот на удивление доволен.

— Привет, Макс! — радостно входит в палату. — Видел! Я даже твое имя запомнил сразу.

— Ты чего довольный такой? — с опасением спрашиваю парня.

Дмитрий садится на крутящийся стул доктора и начинает крутиться.

— Ооо, с одной стороны, я получу минус в баллы, за твои приключения, и точно разговор у Жанны, а это знаешь ли не шутка! — радуется парень, пока я одеваюсь. Потом делает полный круг на табуретке. — А с другой, только за то, чтобы познакомиться с парнем, что отправил Рвача в больничку на пару недель, мне со второго курса уже напихали предложек больше, чем все те минусы. Парень, ты сейчас прямо тема для разговора. Даже, в каком-то смысле звезда, пусть и ненадолго. Но на сегодня — точно. Одевайся, одевайся. — машет мне рукой.

Я на секунду застываю от таких новостей. Хотя мог бы и догадаться — в лицее выбивающиеся из будней происшествия наверняка обсасываются неделями. Скука же, а тут подростки.

Накидываю форменную куртку.

— Готов. Сейчас куда? — уточняю.

— Отлично! — оглядывает меня со всех сторон. — сейчас к Жанне, потом на обед, а потом вам обоим к Лютому.

— Кто такой Лютый? — спрашиваю, пока идем по этажу больнички.

Параллельно запускаю на секунду-две скан, и результаты радуют.

Нет, я не становлюсь невероятным всехубиватором с первым уровнем Печати, но расход пси на начальные навыки существенно уменьшается. Так что например постоянный мониторинг эмофона на недружелюбной территории, что в прошлой жизни въедается в печень, теперь доступен будет уже очень скоро. Но пока пользуюсь тем что есть.

Непроизвольно морщусь. Боль разума пока никуда не уходит. И до ее исчезновения все равно в полную силу работать не получится никак. И на любые усилия псионики эта боль будет давать волны. Но это временно. Я помню.

Скан показывает два разума рядом в состоянии поверхностной комы — это Герман и Леонтий, очевидно. Один разум который просто кипит гневом и физической болью, ну это Ревязев, скорее всего. Почему его не обезболили — я не понимаю, но это не мое дело. Парень заслужил — результаты его разговора вон, в соседней палате лежат. Один в спокойствии. Ну — тут идей нет, кто это. Еще один Саввин — этого я даже узнаю, тут усталость и раздражение. И еще нам навстречу идет кто-то, кто испытывает легкое раскаяние направленное в сторону Саввы.

Пара шагов и с лестницы быстрым шагом входит тот целитель, с которым познакомился в первое посещение больнички.

Тоже понятно — опаздывает на смену, и Савва нервничает.

Иду и постепенно срастаюсь со своими новыми-старыми возможностями.

— … В обед. Ты слушаешь? — Дмитрий предлагает мне пообедать за столом его компании. Я совершенно не против, поэтому половину его разговора пропускаю мимо ушей.

— Да я согласен, — киваю. — Только Первака возьмем тоже.

— Фее, этого деревенщину? — чуть кривится Дмитрий.

— Это не обсуждаем, Дим. — спокойно на него смотрю. — Он не бросил своих, помог чем мог, не сбежал.

— Зови меня Митяй, — машет рукой. — Тебе теперь можно. Да боги с ним, пусть. Ему самому будет неудобно. Так что ты понял — мы все по-простому. Постарайся опускать эти все «ваша светлость» или «сиятельства», девчонок это все раздражает.

«Даже и не собирался использовать то, в чем не разбираюсь» — внутренне усмехаюсь. Кстати действительно, надо бы этикетом заморочиться, проблемы на пустом месте совсем не нужны.

— Так все-таки, кто такой Лютый? — снова спрашиваю парня.

— Инструктор ваш. Не хотел тебе говорить заранее, чтоб не пугать, — усмехается Митяй. — Если что, я поставил на то, что ты не уйдешь на своих двоих.

— У вас здесь принимаются ставки? — интересуюсь.

— Конечно! На новичков — всегда. — хмыкает. — Это же самое интересное, никого же не знают. Все решает случай.

— На меня кто ставит?

— Не, только рисковые совсем. Да и тех, когда стало известно, что ваш инструктор именно он, поубавилось. — пожимает плечами.

— А на что можно поставить? — вопрос внезапно заинтересовывает.

— Расскажу потом, — Дмитрий останавливается у золоченой двери. — Ты сейчас давай к Жанне, я тебя в приемной дождусь, потом заберем твоего Первака, и на обед. Там и расскажу, — открывает золоченую дверь.

Киваю.

Заходим в довольно большую приемную.Десяток стульев, и вторая дверь. Видимо у Жанны Аркадьевны секретаря нет. Мельком, из таблички на двери, узнаю фамилию завуча — Завьялова. Не знаю зачем оно мне, но пусть.

Завуч со вчерашнего дня не меняется ни на черточку. Разве что цвет костюма сегодня фиолетовый, хотя нет есть другое обозначение этого светло-фиолетового оттенка, но я его не знаю.*

— Заходите, Рысев, — завуч перекладывает бумаги.

Захожу в просторный, отлично освещенный кабинет. Очень лаконичная и функциональная обстановка. Т-образный стол, четыре стула за ножкой Т, два шкафа и секретер у окна. Скорее всего, за стулом завуча есть еще сейф, сплошная тумба между двумя шкафами как бы намекает на эту опцию. Интересно, что на тумбе сиротливо стоит кактус. И он цветет, кстати почти таким же цветом, как и костюм завуча. Так что за цветком женщина точно ухаживает.

На секунду опускаю щит. Скан.

Безразличие и недовольство. Причем направленное даже не на меня. Ну, хорошо. Будем значит отрабатывать номер.

— Что вы скажите в свое оправдание, Рысев? — начинает Жанна.

— Мне не в чем оправдываться, Жанна Аркадьевна, — спокойно говорю женщине. Скан. Всплеск интереса, но такой, слабый.

— Вы почти убили лицеиста, молодой человек. Если бы Ревязев погиб бы, мы бы разговаривали в другом месте! — скан. Сама себе не верит. А вот это интересное.

— Но не убил же, да и случайно. А вот он почти убил моих согруппников, — пожимаю плечами. — и уже специально. Мне кажется, мы квиты.

— Это мне решать. — обрывает меня женщина. Скан. Довольна и одобряет. — Выплатите виру Ревязеву, и свободны. Двухсот баллов будет достаточно.

— Нет. — равнодушно пожимаю плечами. И тут же обостряю. — А если повесите на меня долг в его пользу — в следующем году я найду предлог и завершу неприятное дело через дуэль.

— Интересно, вы ведь верите своим словам. Вам уже приходилось убивать? — уточняет завуч.

— Только в порядке самозащиты, — соглашаюсь, — извините, но я не помню своей жизни раньше последнего месяца. У меня это есть в деле.

— То есть, вы убивали в последний месяц⁈ — завуч поднимает на меня глаза. Скан. Интерес, густо смешанный с сожалением. Хороший уровень доверия.

Просто пожимаю плечами в ответ.

— Что же, — раздумывает. И неожиданно заканчивает. — Это ваш выбор. Лицей претензий к вам не имеет, но претензии со стороны малого рода Ревязевых к вам не сняты. Если единственный член рода умрет от полученных ран, то этот вопрос будет рассматривать совет Лицея. Это официальный ответ администрации. С занесением в дело номер шестьдесят девять дробь двести сорок. — На мгновение, пластина в центре стола меняет цвет. Завуч обращается ко мне. — Рысев, вы свободны. Сообщите, пожалуйста, своему куратору, что его вины в происшествии нет. Идите.

Забавно. Хочу тоже уметь сказать «разбирайтесь сами» таким сложным и витиеватым образом. Прощаюсь и выхожу.

— Ну что? — Дмитрий тут же подскакивает со стула. Не ожидал меня так быстро видеть, видимо.

— Жанна Аркадьевна просила тебе передать, — выходим из приемной. — Что твоей вины в происшествии нет.

— Да ладно⁈ — Дмитрий неподдельно удивляется. — Ты чем ее покорил? Скажи, а? — размахивает руками. — Это же отличная новость! Так, я тебя угощаю. Идем на обед.

Киваю. А сам думаю. Получается, что наказания, как такового завуч не озвучивает. Кленов, а теперь и Митяй, такого очевидно не ожидают. То есть разрешение ситуации как минимум завучем одобряется. Это нужно принять во внимание и запомнить.