– Дамы и господа, дадим же нашим талантливым ребятам отдохнуть. Скоро они к нам снова поднимутся с новыми силами, а пока – приятного аппетита.

Снова раздались аплодисменты, хотя и не такие энергичные. Между тем музыканты уселись как раз возле Амалии и Эмиля. Солист заказал безалкогольный глинтвейн, девушка – колу. Мужчина в очках подошел к ним и спросил:

– Ну что, устали?

– Да, – солист вздохнул. – Дайте нам хотя бы десять минут на отдых.

– Герр Дайс, может, вы все-таки поставите музыкальный автомат? – спросила девушка.

– Мы это много раз обсуждали, – сказал Дайс. – Пока ищем людей, хотя бы одного человека. Да и если я поставлю автомат, зачем вы мне тогда нужны? Давайте еще недельку, ладно? Я вам прибавку дам.

– Вам нужен музыкант?

Последние слова прозвучали позади Эмиля, и он повернул голову вместе с музыкантами на источник звука. Амалия улыбалась и попивала чай. Глаза ее сияли. Эмиль хотел возразить, но было уже поздно.

– Да, – после небольшой паузы ответил Дайс. – Ищем.

– Тогда мы точно по адресу, – она указала на Котика. – У меня нет музыкальных способностей, а вот у Эмиля – да. Вокал и игра на барабанах.

Котик почувствовал, как краска прилипает к щекам, и закивал. Ситуация выходила странной, ведь он даже не подумал к ним обратиться, Амалия сделала это за него, от того и неловко. Тем не менее, пути назад нет, а шикать и отнекиваться глупо. Поэтому Эмиль молчал и ждал.

Дайс расплылся в улыбке и подошел к нему:

– Вот как! И как же вас зовут, молодой человек?

– Эмиль Мьезер. Играю на ударных, джазовый вокал, лирический баритон.

– Опыт работы?

– Нет.

– Образование?

– Окончил музыкальную школу, основную государственную, получил диплом в вокальной школе для взрослых.

Дайс переглянулся с музыкантами, те заулыбались и кивнули. Он потер лоб и сказал:

– Документы при себе?

– Нет, мы просто поесть пришли.

– Может, тогда в понедельник проведем собеседование?

Не успел Эмиль ответить, как солист заговорил:

– Может, сегодня поиграет? Меня заменит, а заодно проверим его способности.

Хотя он говорил доброжелательно, Эмиль хотел, чтобы солист замолчал. Ведь Котик не играл уже месяц – не до этого было, да и соседи не поощряли его музыкальные способности. Вот и пылились барабаны в отцовском гараже. И все же Эмиль прекрасно помнил о том, что первое впечатление самое важное. Конечно, Амалия больше за него говорила, из-за чего вряд ли Дайс о нем высокого мнения. Но у Котика пока есть шанс исправить положение. Тем более, так хотелось сыграть или спеть где-нибудь еще, помимо душа.

– Почему бы и нет? – наконец сказал Эмиль. – Я могу попробовать даже бесплатно.

Дайс захохотал и пожал ему руку:

– Это же замечательно! Что ж, Эмиль, раз уж вы не против, сыграйте. Может, сыграете блюз в паре с Эммой?

Котик пожал плечами, мол, без разницы. Эмма же допила колу и сказала:

– Не обязательно блюз. Я могу сыграть мотивчик из «Старушки Пат», а Карл пускай отдохнет.

– О, я знаю эту песню, – сказал Эмиль и улыбнулся. Сыграть с ней дуэтом – очень даже заманчиво.

Карл кивнул, и Эмиль с Эммой направились к сцене. Сердце гулко стучало у Котика в груди, заледеневшими пальцами он взял микрофон. После школы вокала уже два года ему не выпадала возможность петь на сцене. Дайс крикнул: «Для вас сейчас впервые сыграет Эмиль Мьезер!» Раздались аплодисменты, и Эмма затрубила. Котик же подождал, когда она дойдет до нужного момента, и запел:

Старушка Пат все делала сама:

Гвозди забивала, колола дрова.

Мужа нет, но не беда!

«Не в муже счастье», —

Твердила Пат всегда.

Так осталась одинокой бедная дева.

Не было мужа у нее

Ни-ког-да!

Спев несколько куплетов, Эмиль закончил, и раздались аплодисменты. Улыбка поползла вверх, он поклонился и ушел со сцены. Тем временем Карл не смотрел на него и разговаривал с Амалией; она даже про недоеденный ужин забыла. Когда Эмиль с Эммой вернулись к бару, Дайс сказал:

– Вы неплохо поете, Эмиль. Ну как, собеседование в силе?

– Ну да, – твердо ответил Котик, охваченный энтузиазмом. – Я с радостью к вам приду.

– Вот и хорошо. Ладно, тогда отдыхайте. Через десять минут, если хотите, можете сыграть еще что-нибудь в таком духе. Приятного вечера!

Он ушел. Больше Эмиль его в этот вечер не видел.

Между тем Котик узнал полное имя музыкантов: Карл Пургольд (или просто Скворец, прозвище прицепилось к нему давно) и Эмма Остерман. Карл вот уже три года работает с Дайсом, Эмма только год. Раньше у них был квартет, однако другие участники уволились по своим причинам, и теперь музыкантов осталось только двое. Само кафе выделялось среди своих конкурентов, ведь далеко не каждое заведение среднего класса могло обеспечить посетителей живой музыкой – раньше это вообще был удел только ресторанов. Зарплата музыкантам, сооружение сцены и прочие мелочи – с ума сойти можно! Но Дайс хотел утереть нос конкурентам, не стал брать автомат или дешевую аппаратуру под караоке. Поэтому даже после распада квартета шеф не бросил свою затею, а дуэт Эммы и Карла вот уже месяц работает без выходных. Именно поэтому им нужен хотя бы еще один человек.

Весь вечер Эмиль демонстрировал свои навыки музыканта. Они вместе с Карлом спели «Овечку Боба», каждый куплет по очереди. Эмиль отметил, что Скворец пел отчетливее и громче его. Карл также похвалил Котика. Они спели еще три песни. Вскоре часы пробили восемь, люди стали расходиться. У Эмиля сел голос, от переполненных чувств и ощущений за день накатила усталость, глаза слипались. Амалия уже засыпала за стойкой и с нетерпением вскочила, когда последние клиенты ушли и свет на сцене потух. Эмиль еще раз обменялся любезностями с музыкантами и ушел.

Карл и Эмма Котику понравились. Скворец оказался общительным и энергичным, все время улыбался и смеялся. В его движениях чувствовалась уверенность и развязность, он делал все легко и свободно. Эмма же, напротив, говорила не так много, по большей части помалкивала. Мысли Эмиля время от времени возвращались к ней, даже когда они с Амалией вернулись домой. Котик вспоминал хотя и громкий, но мелодичный голос Эммы, ее усердную и хорошую игру на трубе, а также крупную фигуру. Не то, чтобы Эмиль испытывал чувство вины перед Амалией. Он пытался не думать о коллеге, но чем упорнее он сопротивлялся, тем назойливее становились воспоминания. Котик также про себя отметил, что Амалия совсем на нее не похожа: она была темноволосой, высокой, худенькой, с заостренным лицом и маленькой грудью. И все же Котик не придавал таким сравнениям особого значения, ведь главное – он нашел работу.

***

Воскресенье пролетело незаметно, наступил понедельник. Эмиль съездил к родителям, почистил в отцовском гараже барабаны от пыли и потренировался. В понедельник Амалия ушла на работу, а Котик надел деловой костюм и направился в кафе. Собеседование проходило в самый разгар обеденного перерыва: Эмма и Карл сидели у окна, друг напротив друга, жевали сэндвичи. Они улыбнулись Эмилю, он кивнул в ответ и направился в кабинет Дайса. Шеф явно любил зеленый, ведь им были окрашены потолок, стены и даже обшивка на двух креслах и софе. Мебель сделана из дерева, отчего в воздухе витал характерный запах. Эмиль его любил, поэтому вдохнул поглубже. Однако, несмотря на открытое окно и морозный март на дворе, очень скоро становилось душно, воздуха не хватало, а легкие теснило в груди. Пришлось расстегнуть пиджак и расслабить галстук.

Собеседование шло всего полчаса. Дайс задавал типичные вопросы: есть ли судимости, на каких инструментах Эмиль еще умеет играть и т. д. Шеф посмотрел документы, отдал Котику контракт, а после этого пожал руку со словами: «Ты принят, завтра приходи работать. Добро пожаловать».

Остаток дня Котик провел дома, готовился к первому рабочему дню. Условия такие: два-два, с восьми до восьми. Эмиль будет либо в паре с Эммой, либо с Карлом, иногда и втроем. Дайс продолжает пока искать новых музыкантов. Зарплата стабильная и достаточно высокая: семь тысяч марок в месяц. Со своими новыми коллегами Эмиль пробыл недолго; они поздравили его и пошли дальше работать. Дома Амалия расхвалила Котика и пообещала прийти либо во вторник, либо в среду после работы в кафе, посмотреть на выступление.