– Иэн, ты уверен, что здесь нет никакого подвоха?

Не успеваю я ответить, как внезапно чувствую толчок сбоку, и форд едва не съезжает на тротуар. Мерфи выравнивает машину и подается вперед, устремив взгляд на дорогу. Я же смотрю в боковое стекло и вижу такую картинку: к нам сзади подбирается мерседес, а за рулем какой-то парнишка, сзади еще несколько молодых ребят, в том числе и Таузинг. Они кричат и улюлюкают нам вслед. Мерседес снова нас подрезает, но слабее. Я достаю пистолет и стреляю, попадаю в плечо Таузинга. Дитмар откидывается на сидение и с криком хватается за руку. Мерседес снижает скорость, но затем снова набирает обороты. Я еще раз стреляю: первые два раза промахиваюсь, а на третий попадаю в колесо. Парнишку заносит, он летит прямо к нам и буквально прижимает к тротуару. Мерфи цепляется в руль – да так, что белеют костяшки пальцев. Между тем я продолжаю стрелять, попадаю в лобовое стекло: оно трескается, осколки задевают лицо юного водителя. Кровь хлещет из ран фонтаном, часть носа вообще отвалилась. Парнишка выезжает на встречную полосу, где и останавливается. Теперь нас никто не прижимает, но поздно: Мерфи, разогнавшись по полной, уже не успевает затормозить – машина съезжает за угол и летит прямиком к помойке.

Форд наполовину погружается в мусорные пакеты. Я едва не ударяюсь о лобовое стекло. Мерфи вылезает из машины и с нескрываемым отвращением смотрит на мусор. Я выползаю на четвереньках и оглядываюсь: вокруг нас собирается толпа из любопытных зевак. Раух выходит из машины, но, похоже, он даже не собирается удрать: так и замирает на месте, пялясь в одну точку.

– Чего встали? – кричит Мерфи на толпу. – А ну быстро разошлись!

Люди уходят, мы остаемся втроем. Я кое-как поднимаюсь и прислоняюсь к дверце машины: в нос ударяет вонь от объектов и дерьма.

Салли прерывает молчание:

– Ладно, мне надо вытащить машину. Проследишь за Раухом?

Я киваю и встаю возле подозреваемого, пока Мерфи медленно дает задний ход. Под колесами хрустит и крошится мусор. Салли не позавидуешь: мало того, что машина в какой-то жиже, ошметках и огрызках, так она еще вся мятая, а сбоку вообще разодрана. Я говорю:

– Неужели мы поедем в полицию в таком состоянии?

– Да, но я потом отвезу машину в автосервис.

Я киваю, а про себя не перестаю удивляться спокойствию Мерфи, по крайней мере внешнему: я бы уже рвал волосы за свою машину.

Внезапно Раух кидается на меня и хватает за волосы. В глазах темнеет, ноги подкашиваются. Я обхватываю психа и роняю его на землю. Мерфи пытается нас разъединить. Раух царапает его руки до крови. Мы рычим и катаемся посреди мусора, словно три разъяренные крысы, молотим друг друга по спинам, как вдруг до нашего слуха доходит вой сирены.

В этот момент полицейская машина чуть ли не прижимается к форду. Навстречу выходит тот самый человек, что называл меня «пьянью», только в темных очках. Он буквально светится в лучах заходящего солнца и показывает свой значок. Солнечный свет падает прямо на него и отражается на моем лице. Я морщусь и прикрываю глаза рукой, при этом слышу громкое:

– Сержант Бартолд Беренс, южно-окружная полиция. Вы арестованы.

***

Как позже выясняется, полицию вызвали зеваки. Нас втроем привозят в участок и по очереди приглашают в комнату для допроса, однако Рауха сразу изолируют. Он настолько звереет, что чуть ли не вырывает кулер и пытается его кинуть в проходящую мимо женщину. Наркомана уводят, и я с облегчением вздыхаю: все становится тихо и мирно, никаких криков и брани. Только теперь от меня разит за милю, как и от Мерфи и Рауха. Салли же сидит рядом со мной. Брови нахмурены, губы поджаты – он мрачнее тучи. А ведь ему еще надо свою пахучую малышку помыть.

В общем, меня первым приглашает в комнату сержант Беренс, я иду за ним. Мы садимся напротив, он улыбается.

– Вот мы и снова встретились. Разве это не чудесно?

– Я весь свечусь от счастья, разве это не заметно?

– Ты поменьше язви и говори, в чем дело.

Я все ему рассказываю – четко и по полочкам, как оно было. В конце истории сержант неожиданно нагибается ко мне через стол. Взгляд такой пристальный – до глубины души. К тому же, Беренс молчит. Я смотрю ему прямо в глаза и жду. Наконец, он говорит:

– Молодец. А теперь предоставь это дело полиции.

– Ну уж нет, сержант Беренс. Это мой выпускной экзамен.

– И как же ты до него дожил, если так плохо знаешь теорию?

– В смысле?

– В прямом. ОДБ не имеет права мешать полиции, ясно? Все, ваша работа закончена, дальше с этим буду разбираться я.

– Но…

– И еще… – он встает и направляется к выходу. – Если вы будете путаться у меня под ногами, я вас опять арестую. А теперь – на выход.

Беренс отпускает меня и приглашает Мерфи. Странно… у меня такое ощущение, будто сержант чего-то недоговаривает. А может, решил насолить из-за личной неприязни? Не знаю. В общем, Салли допрашивают максимум минут пятнадцать. Когда он выходит, я спрашиваю, как прошел допрос. Мерфи пожимает плечами: мол, ничего особенного. Я рассказываю про угрозы. Он пожимает плечами.

– Если уж говорить про законы, то полиция также не имеет права препятствовать ОДБ… Хм, может, позвоним Даффи, уточним?

Я киваю, и Мерфи подходит к аппарату, набирает шефа. Даффи берет трубку:

– Алло. Это ты, Салливан? Что с вами случилось?

Мы объясняем ситуацию. В итоге Даффи говорит:

– М-да, похоже, дело принимает серьезные обороты. Ладно, сделаем так: вы продолжайте искать подозреваемых. Слова сержанта – ложь. Он не имеет права вас арестовывать, зная все обстоятельства. Ладно, с ним мы позже разберемся, а для вас двоих у меня есть такой совет: для быстрого завершения дел предлагаю вам на время объединиться. Да, это запрещено, но раз такая ситуация, ничего не поделаешь. Если что, экзамен пройдете оба, не волнуйтесь. Главное – раскройте дела.

С этими словами он вешает трубку. Мы с Мерфи переглядываемся. Я чувствую за спиной пронзительный взгляд сержанта Беренса. Игнорируя его, мы выходим на улицу, где царит вечерняя мгла, а по ногам дует морозный ветер. На часах десять вечера. Я на ходу закуриваю и говорю:

– Ну, что скажешь насчет идеи герра Даффи?

Мерфи пожимает плечами:

– А что, у нас есть выбор?

– Ладно, есть идеи… напарник?

Он усмехается.

– Давай лучше до завтра подождем. Уже поздно, я устал – тем более, никуда мы в такой час не попадем. Предлагаю так: до завтра Раух по-любому оклемается, можно будет его допросить. А ты как? Со мной или поедешь сразу в больницу, к Таузингу?

– Пожалуй, я с тобой, а то после погони у меня к Рауху появились вопросы. Нельзя это оставлять просто так.

Мы садимся в машину, Мерфи заводит мотор. Я пристегиваюсь и говорю:

– Раз уж судьба нас связала, то скажи, какие планы на будущее? После того, как сдашь экзамен.

Салли смотрит на меня и улыбается:

– Вообще, я хочу быть «частником». Хочу открыть свою контору, вести дела… Я деньги на это коплю.

– Но как же расходы? Заработок у тебя будет нестабильным…

– Иэн, надо что-то пробовать в жизни. Вот ты, например, почему пошел в ОДБ?

Я объясняю ему причину. Он говорит:

– Просто смотри, как бы так не получилось, что ты с одного офиса на другой перешел. Чем детективный «клерк» отличается от офисного? Практически ничем. Я изначально хотел быть им, но, когда ознакомился с обязанностями, то понял, что там, кроме расследований, еще работа с бумагами и формами для заполнения заявлений. Да и редко когда дело, посерьезнее измен или мелких краж. Короче, скука смертная.

Я ничего не отвечаю. Слова напарника заинтересовывают меня; надо будет уточнить у Даффи…

Мы заезжаем на круглосуточную автомойку, где Мерфи самостоятельно моет машину. Увы, но вид у нее становится еще хуже: жижа оставляет за собой большое пятно, от которого воняет. После автомойки мы едем домой, время приближается к полуночи. Уже у лестничной клетки Мерфи желает мне спокойной ночи и уходит.