– У меня есть подработка, – вру, – и весьма неплохая.

– Тея, я хотел бы, чтобы вы все-таки рассмотрели мое предложение, —настаивает Каттанео старший.

– Как вам уже сказали, я все еще учусь в университете и мне будет немного трудно совмещать учебу и работу на вас.

– Ваш университет находится в нескольких милях от нашего дома. Мои сыновья, с которыми вы уже успели познакомиться, также посещают его и с удовольствием будут сопровождать вас.

– Я, наверное, что-то не поняла… Вы намекаете на то, что хотите, чтобы я жила здесь? – приподнимаю брови, а мысленно уже распаковываю вещи в одной из комнат этого особняка. – Вам не кажется, что это весьма странное предложение?

– Я всего лишь хочу создать для вас идеальные условия и проживание в доме – одно из них. Я готов оплатить каждую минуту вашего времени, если вы будете находиться здесь.

– Но у вас ведь есть переводчик, для чего вам я?

– Его больше нет, – коротко отвечает его сын, не выражая ни единой эмоции, а я в недоумении смотрю на него, а потом на его отца.

– Хантер так шутит, – Джеймс улыбается, а затем бросает заткнись-взгляд на своего сына. – У нас возникли некоторые разногласия, так что наши пути разошлись.

– Он тоже жил здесь?

– Можно и так сказать, – он снимает очки, жмурится и потирает указательным и большим пальцем глаза. – В общем, Тея, вы подумайте, взвесьте все «за» и «против» и сообщите мне свое решение. Я очень надеюсь, что оно будет положительным. А пока Хантер проведет для вас экскурсию по дому. Я уверен, что вам здесь понравится, – он улыбается мне, а потом кивает своему сыну.

Мы переглядываемся с ним, и, кажется, что парень удивлен не меньше меня. Он явно не ожидал, что отец отправит его нянчиться со мной. Но молчит. Не возмущается. Он просто встает и направляется к выходу, а я вынуждена плестись следом за ним.

Что-то этот Хантер ведет себя совсем не по-джентельменски… Он отрывает дверь и первым вылетает из кабинета, оставив меня позади себя, а я не успеваю выйти, из-за чего чуть не ударяюсь лбом о металлическое покрытие.

«Козел!»

Иду на расстоянии пяти метров от него и, вместо того, чтобы смотреть на картины, украшающие стены, на люстру, которая стоит минимум полмиллиона долларов, на высокие окна с тяжелыми бархатными шторами, я любуюсь спиной Хантера. Сильный, подтянутый, уверенный в себе. Его стальные мышцы прорисовываются даже сквозь объемную черную футболку. У него определенно есть пунктик насчет черного цвета.

Мне так хочется подойти ближе и потрогать его темные растрепанные волосы, вспомнить, как я зарывалась пальцами, ощущая их мягкость, как сминала их своими руками. Хочется ощутить его присутствие рядом с собой, не такое, как было только что, другое, от которого тепло распространяется по всему телу и растекается между бедер.

«Хантер! Чертов сексуальный охотник за женскими сердцами и мокрыми трусиками. Рядом с ним, можно ставить табличку: осторожно, повышенная влажность!»

– Ты идешь?! – Он оборачивается и до меня доходит, что я просто стою посреди коридора и, закусив нижнюю губу, мечтательно наблюдаю за отдаляющейся фигурой.

– Иду, – сглатываю скопившуюся слюну, которой бы хватило наполнить целую ванную, и подхожу ближе.

«Галатея! Спустись на землю и вспомни ради чего ты здесь!»

Мы молча проходим, кажется половину дома, и я изо всех сил пытаюсь переключить свое внимание на интерьер и запомнить расположение комнат, но, как бы я не старалась, почему-то именно сейчас мне это очень трудно сделать. Наверное, это все-таки из-за тех четырех кусков гавайской пиццы, которые я съела перед сном.

Хантер открывает двери на задний двор, и тут мне все-таки удается немного отвлечься: бассейн с кристально чистой, искрящейся от палящих солнечных лучей водой привлекает меня. Около бассейна расположены удобные коричневые шезлонги с серыми подушками и зонтиками из полотна такого же оттенка, создающими приятную тень. Рядом стоит небольшой деревянный столик, на котором стоит увесистая темная ваза с искусственными цветами, что выглядит немного мрачновато. Чуть дальше, за бассейном, раскинулся огромный сад с ухоженными газонами, постриженными кустами и высокими пальмами, огражденными камнями.

Он стоит здесь ровно полторы минуты, давая мне возможность осмотреть территорию, а затем разворачивается, ясно показывая, что пора идти. Вздохнув и закатив глаза, я следую за ним. В этот момент мимо нас пролетает яркая бабочка, и я не могу удержаться, чтобы не проследить за ней взглядом. И именно сейчас Хантер решает остановиться, из-за чего я впечатываюсь лицом в его спину. Если бы скорость моего движения была немного больше, я могла бы себе что-то сломать.

– Уходи, Тея, – не оборачиваясь, говорит он.

– Что, прости? Тея? – переспрашиваю его, а он поворачивается и смотрит на меня взглядом, в котором читается недоумение.

– Это ведь твое имя. Что за реакция?

– Ты впервые назвал меня по имени. А как же «мать драконов» или «Дейенерис»? – сузив глаза, интересуюсь у него.

– Уходи. Тебе здесь не место.

– Да что ты заладил! Какое тебе вообще дело до этого?! Или тебе жалко денег, которые твой папочка будет выплачивать мне за мою работу? – с вызовом смотрю на него, интонационно выделяя слово «папочка».

– Мне тебя жалко. – Его челюсть напрягается, а эмоции по-прежнему остаются нечитаемыми. Такое ощущение, что человек, которого я видела в предыдущие два раза, и тот, кто сейчас медленно подходит ко мне, заставляя пятиться назад – абсолютно разные. – Я не хочу, чтобы такая, как ты, жила со мной в одном доме, – он делает шаг вперед, пристально смотрит в мои глаза, желая вызвать во мне чувство страха. – Я не хочу, чтобы ты дышала со мной одним воздухом, – еще один шаг, наклон головы и игра желваками. – Я не хочу видеть тебя каждый день перед собой. Ты мне противна, Галатея Хилл, – еще шаг, и я падаю в воду.

Почти падаю.

Он обхватывает рукой мою талию и притягивает к себе, посылая будоражащий внутренности разряд сквозь все мое тело.

«Интересно, только я сейчас почувствовала это?»

Я смотрю на него, точнее, в его глаза, полные непонятной мне эмоции. Сердце бьется быстрее, а дыхание становится сбивчивым от такой близости. Его взгляд приковывает меня, и я не могу ничего с собой сделать, пока не чувствую своим бедром его выпуклость. Внушительную выпуклость.

– Настолько противна, что твой член прямо сейчас готов разорвать твои джинсы и оказаться во мне? – спрашиваю, улыбнувшись на одну сторону, и цепляюсь пальцами за его футболку, чтобы не упасть.

– Настолько, что приходится представлять на твоем месте настоящую Дейенерис, чтобы избавиться от рвотного рефлекса, который ты вызываешь у меня, – едко цедит прямо в мои губы.

«Урод. Да чтоб тебя!»

– Хорошая попытка, Охотник, – скольжу взглядом по его лицу, обращая внимание на едва заметные, мелкие шрамы на его щеке и подбородке, и возвращаюсь к глубоким, темным глазам, в отражении которых четко вижу свое лицо. – Но в следующий раз придумай что-то более правдоподобное.

Здравая, рассудительная, ответственная за все логичные поступки часть моего головного мозга только что решила помахать мне рукой и с грохотом хлопнуть дверью за собой, заперев ее на ключ, потому что знает, что сейчас может произойти. И правильно делает. Ведь вместо того, чтобы оттолкнуть, ударить, наговорить какой-нибудь ерунды, я тяну его на себя и падаю вместе с ним в бассейн, погружаясь в воду.

Открыв глаза под водой, я замечаю, как его взгляд искрит неподдельным интересом, в котором читается удивление и возбуждение. Не потому что он представляет кого-то другого на моем месте, а из-за меня – сейчас только из-за меня. Я расплываюсь в улыбке, которую тут же тушу о его губы страстным поцелуем. Вжимаю его тело в свое, по-прежнему чувствуя своим бедром его «ты мне противна», а под своей спиной холодную, жесткую плитку на дне бассейна. И, кажется, что даже вода не в силах усмирить пожар, который разгорается с каждой секундой внутри меня.