– Мы тогда три дня не могли придти к решению, которое бы устроило нас троих. Алька хотела провести выходные в деревне. Молочко, творожок, петухи по утрам и всё такое. Игорь рвался приобщить нас к чёрному копательству, помешан был на поисках сокровищ. А я мечтал просто лежать у костра на берегу водоёма. Мы не виделись три года, а очень хотелось. Переписывались регулярно и встреча нам рисовалась идеальной. Знаете, как в рекламе туризма, "деревенского" молока или рыболовных снастей. Но когда до неё оставалось десять дней, мы умудрились чуть ли не переругаться.

Моя мама услышала тогда тот нервный разговор по видеосвязи. Сказала:

– Чего это вы? Ссоритесь из-за ерунды. Дети чисто. Поезжайте в какую нибудь глухую деревню у озера или речки с несколькими жилыми и кучей заброшенных домов. И молоко деревенское, и у озера полежать, и в развалинах покопаться…

Я замолчал и подбросил несколько поленьев в костёр. Девчонка, сидящая напротив поёжилась.

– Прям, как мы, да? – она посмотрела на своего парня, – тоже поскандалили.

Тот улыбнулся и приобнял её.

– Замёрзла?

– Немного.

В рюкзаке у палатки заиграла музыка. Телефон. Меня накрыла волна неясной тревоги. Парочка так и сидела обнявшись.

– Пусть звонят, – сказала девушка, в упор глядя мне в глаза и улыбаясь. Парень бросил в огонь кривую палку и тоже посмотрел на меня.

– Так что же было дальше? Куда вы отправились в конце концов?

Телефон не умолкал, и меня это нервировало.

– Эта музыка …– я кивнул в сторону палатки, но парень меня перебил.

– Вам нравится? Лине вот очень. Она меломанка.

На рингтоне звучала песня "The Prodigy"² "Невидимое солнце"³. Да, она мне нравилась, но почему-то пугала.

Мне стало так тревожно, что несколько секунд как будто не хватало воздуха.

– Вам плохо? – спросила девушка, не шевелясь и продолжая улыбаться.

– Нет, – хрипло ответил я, справляясь с дыханием и пытаясь отделаться от непонятной тревоги, грозившей стать паникой. Да что такое, чёрт возьми?

– А вы слышали о здешнем призраке? – спросил парень. Кстати, я даже не познакомился с этой странноватой парой. Хотя, имя девушки теперь знал. Я хотел было исправить это и представиться, но девушка, всё так же пристально глядя на меня сказала:

– Когда вы вышли из леса, мы подумали, что это он. Внешне похожи.

Я рассмеялся. Но, честно сказать, фальшиво. Мне не хотелось быть похожим на призрака. К тому же угроза паники сохранялась.

– Что за призрак? – я хотел спросить весело, но вышло не очень. Сипло и испуганно.

– А вы не местный? – парень наклонился к Лине, и мне показалось, что он ей что-то шепнул.

– Нет. Приезжаю каждый год в июле побыть в одиночестве. Тут несколько заброшенных, но крепких домов. Раньше, как вы с палаткой, но..

– Ясно, – перебила меня девушка, – теперь она смотрела куда-то поверх моей головы. Даже не смотрела, а уставилась. Я оглянулся, но кроме тьмы ничего не увидел.

– Расскажите нам, что случилось дальше, – попросила она, не переводя взгляда. Мне хотелось уйти, завалиться на надувной матрас, накрыться спальником и дрыхнуть до полудня (в возможности заснуть я вдруг засомневался). Но я почему- то не мог встать. К тому же мне казалось, что я не помню, куда идти.

– Да, давайте, очень интересно, – сказал парень. В отблесках огня на его лице мне почудилась усмешка. Мало этого, лицо его вообще преобразилось и на какой-то миг показалось мне знакомым.

Я подумал – какого лешего я попёрся на ночь глядя к озеру? Для чего начал трепать незнакомым людям про нашу поездку с Алькой и Игорем?

Но одновременно меня разбирало непреодолимое желание рассказать им эту совершенно неинтересную историю.

Тогда, семь лет, назад мы всё-таки нашли консенсус, последовав совету моей мамы. Игорь, изучив какие-то карты и сведения о полузаброшенных деревнях, нашел три на выбор. Дальше мы просто подбросили монету два раза, таким образом отсеяв две из них.

Игорь завёл было свою шарманку про какие-то древние копейки, которые он то ли нашел, то ли надеялся найти.

– И легенда красивая, – перебила его Алька, помахав в экран.

– Какая? – спросил я.

Легенда была такой.

Деревня, которую мы выбрали, называлась Островки. И называлась она так, потому что якобы в старину озеро, на берегу которого стояли дома, после дождей частично заливало деревню, оставляя только возвышенные места. Туда и переселялись жители, покидая дома, которые затапливала вода. Некоторые из них разобрали на брёвна, некоторые так и остались брошенными в озере, которое по какой-то причине на долгое время не возвратилось в прежние берега. Потом вроде как оно то ли немного отступило, то ли его осушили, но оставшиеся дома в деревне так и остались разрозненными, стояли как отдельные островки на пригорках и холмах поодаль от коварного озера. Большинство из них были давно брошены, но, как заверил Игорь, некоторые были заселены до сих пор. Дорога к Островкам по его сведениям была нормальной, от ближайщего цивилизованного места до деревни было не так уж и далеко, лес вокруг не дремучий.

– Думаю, у местных не корова, но коза, точно найдется. Пойдет тебе козье молоко?

Алька улыбнулась и закивала.

Игорь продолжил:

– Ну и берег есть. Для костра и лежанки, – обратился он ко мне.

– И себя не обделил развалинами, – усмехнулся я.

Через три дня мы встретились.

Я ждал Альку и Игоря на окраине Вялков у автобусной остановки. Свой форд я припарковал у магазинчика, спросив разрешения у продавца (он же и оказался хозяином) оставить там машину на несколько дней.

– Без проблем, – ответил он, – мёд не нужен? Свойский.

– Нет, может на обратном пути возьму, ответил я оглядывая небогатый прилавок.

Как ответственный за провизию для всей нашей компании, я раздумывал о том, всё ли необходимое имеется в наличии.

– …откуда? – услышал я конец вопроса продавца, который все время перемещался, переставлял коробки, пересыпал что-то из одних мешков в другие.

– Что? – вернулся я из продуктовых размышлений.

– Откуда будет обратный путь? – продавец перестал шуршать и посмотрел на меня, – дальше-то цивилизации нет.

– А Островки?

– Куришь? – мужик посмотрел на меня.

Мы вышли на улицу, присели на лавку около разбитого крыльца, и он мне сообщил, что последние две старушки покинули Островки несколько лет назад. Одна переехала на кладбище, другую забрали внуки. Мечта Альки о песнях петухов и козьем молоке накрылась – подумал я.

– Там и есть-то четыре дома, все разбросаны по лесу, да и в тех уже давно никто не жил, кроме этих двух бабок, сёстры они что ли, или просто вместе легче было жить, – продавец затушил бычок о землю, бросил его в жестяную банку и закурил снова.

– А чего ты там хотел-то?

– Да я филолог, диалекты, фольклор, легенды…

Я не знаю для чего я тогда это выдумал. Мужик усмехнулся:

– Ну, парень, тогда разворачивай оглобли. Хотя, у нас тут в Вялках есть старожилы. Может тебя к ним направить?

– Да нет, я уж дойду всё же до озера, посмотрю, – решительно ответил я, – это ж недалеко?

Хозяин магазина рассказал, что Островки действительно близко, часть пути можно даже проехать, оставить вещи, чтоб не тащить их всю дорогу, и пригнать машину к магазину.

– А я тут за ней присмотрю, как за своей, раз уж ты решил пожить в глуши, – он сплюнул и сказал, что ему надо отъехать по делам.

– Слушай, командир, – вспомнил я про Алькину мечту – а молока здесь взять нельзя? Ну, деревенского. Хоть козьего.