12 часов до катастрофы.

Авианосец 23000-Э «Шторм».

Верхняя палуба. Рубка.

Вертолеты кружили над палубой беспрестанно. Эвакуация шла полным ходом. Корабль заметно накренился, но вроде бы, тонуть пока не собирался. Пилотам приходилось приземляться аккуратно, но все они были профессионалами и, потому, перевозка снаряжения проходила без происшествий.

- Товарищ полковник! – подскочил к Резникову какой-то сержантик из местных, выводя того из размышлений. – Груз доставлен!

- Все в порядке?

- Так точно!

Молодой парнишка выглядел испуганным. Полковник ухмыльнулся, позволил себе немного расслабить позу.

- Видел? – подчиненный кивнул. – Во-о-о-от! Еще немного и таких у нас будут десятки! Никакой враг нас не остановит! Дадим прикурить всему миру! – Резников даже подмигнул парнишке. – За нами сила, понимаешь?

Сержант не понимал, но на всякий случай, снова робко кивнул. То, что он увидел там, в ящике, опутанном проводами, напугало его до ужаса. Больше всего оно походило на гигантское, гориллоподобное существо с непропорционально развитой мускулатурой, и с человеческим, хоть и сильно изуродованным лицом. Оно плавало в желеобразной субстанции, и изредка вздрагивало, когда кто-то рядом слишком громко шумел, или пытался подолгу разглядывать его. Судя по всему, оно спало, но будить эту тварь ни у кого желания не возникло. Напротив. Хотелось вести себя как можно тише, аккуратнее. Все кто находился с ящиком рядом долго, отмечали ухудшение самочувствия и головные боли. Кто-то даже говорил о гуле в ушах. Лаборанты, находившиеся всегда рядом, заявили, что «Объект радиоактивен и находиться рядом долго нельзя», только мало кто им поверил. Сами-то лаборанты при этом не носили никаких защитных костюмов. Так что слухи о странном эксперименте уже поползли по окрестностям.

Как только сержант вышел, Резников запросил связистов по рации. Те в очередной раз пытались установить связь с полярной станцией. Сигнал доходил, это было очевидно, но на него почему-то никто не откликался. Полковник дождался рапорта и неудовлетворительно вздохнул. Изменений не было.

Если бы подобное произошло еще год назад, то по тревоге были бы подняты все рода войск, но сейчас это было уже в порядке вещей. Могло так статься, что на базе вообще никто не выжил, что Резникову было даже на руку. Ну, или она захвачена. Тогда придется брать «Полярку» штурмом, терять людей, и, что самое горькое - время. Но и первый, и второй вариант полковника по большому счету, тревожил не очень-то и сильно. С текущими ресурсами он мог выиграть даже целую войну с какой-нибудь небольшой африканской страной.

До «Полярки» «Шторм» худо-бедно дошел на запасном двигателе. Тот добросовестно тянул авианосец несколько часов на максимальных ходах, и, когда до станции оставалось менее ста километров, все же отключился, перейдя в режим "отдыха". Судно было экспериментальным и все обкатки пройти не успело. Этот выход для "Шторма" был первым, и, судя по всему, станет единственным.

До твердого льда уже было рукой подать. Резников уже был весь в предвкушении. От сюда до воинской части оставался всего один перелет… И не захудалого шестиместного вертолета, нет! Теперь в распоряжении Резникова имелась целая эскадрилья штурмовых истребителей и даже пара палубных бомбардировщиков! Последние, кстати, как раз, уже заканчивали предполетную подготовку.

- Командир, - по привычке обратился к новому начальнику один из служивших здесь, перешедших на сторону захватчиков, лейтенантов. - Бомбари готовы. Ждут команды.

Полковник степенно кивнул. Лейтенант что-то проговорил в микрофон и через пару секунд снаружи донесся рев мощных турбин. Илья посмотрел в окно. Красота! Два черных юрких тела, один за другим, быстро разогнались по покосившейся палубе и, взлетев, ушли в ночь.

- Пусть сделают пару кругов, - скомандовал полковник, не отрываясь от окна. – Посмотрят, что там и как…

Через долгие 5 минут, показавшиеся Резникову вечностью, палубная рация внезапно ожила.

- База, я «Семнадцатый». База, я «Семнадцатый». Цель наблюдаю. Вижу активное движение.

- Сделай пару кругов, - приказал Резников. – Вызови-ка их еще раз… - последнее он адресовал уже связисту.

Радист снова отправил позывной в эфир и принялся ждать.

Пара секунд… тишина. Тогда полковник жестом попросил подать ему переговорное устройство.

- Внимание! - Проговорил он властным голосом в микрофон. – «Полярка»! Это полковник Резников! Выйдите на связь или мы будем вынуждены уничтожить вас! Наши бомбардировщики уже над вами. Если вы скомпрометированы, или станция заражена, мы будем вынуждены сбросить ФАБы! Повторяю… Если станция захвачена, или персонал заражен, у меня приказ – уничтожить станцию. Если кто-то остался в живых, выйдите на связь, подайте знак или срочно покиньте место обстрела! У вас две минуты!

- Не нужно! - пришел ответ через несколько секунд. – Это «Полярка»! Мы вас слышим! Отмените бомбардировку!

- Кто это? Почему молчали, «Полярка»?

- Это Майор Терентьев замком подполковника Ушатова! - говоривший сделал небольшую паузу, словно подбирая слова, - подполковник… сложил свои полномочия, теперь базой командую я.

Почему-то Резников пришел к выводу, что Ушатов сложил свои полномочия не по собственной воле, а вместе с головой. Судя по голосу, назвавшийся майором Терентьевым, был взволнован. Он тяжело дышал и постоянно ускорял речь.

- Хорошо, - Резников ухмыльнулся. – Нам нужно убедиться. Сейчас к вам прибудет штурмовая группа. Примите их. Они все проверят и доложат!

- Есть принять группу! - С явным облегчением ответил майор, и полковник завершил связь.

- Командуй бомбарям на возврат, - скомандовал он связисту. – Готовьте группу. Слетаем, поговорим с этим майором…

***

10 часов до катастрофы. Военная база «Полярка».

Штабная комната.

На то, чтобы сформировать группу и подготовить два штурмовых вертолета, добраться до станции и спуститься в главное помещение у полковника ушло почти два часа. Этого времени ему было достаточно, чтобы проработать всевозможные сценарии развития событий, однако все прошло гладко.

Их встретили, проводили, поверхностно ознакомили с устройством базы, разместили в штабной комнате. «Полярка» оказалась намного более… масштабной, чем Резников себе ее представлял. И это не могло не радовать. Военная часть, состоявшая из штаба (главного бункерного укрепления), нескольких казарм вокруг и ангаров для техники и ее обслуживания, а также пусковыми шахтами, антеннами РЛС, и прочего необходимого для функционирования такого объекта, была рассчитана на размещение до двух с половиной тысяч солдат. Штаб, заглубленный в лед на приличную глубину, в свою очередь, состоял из нескольких этажей, имел разветвленную систему коммуникаций и помещений, и насчитывал дежурную смену почти в сотню человек… Но это было раньше.

Идя по скудно освещенным коридорам, пахнущим плесенью и от которых веяло холодом, опускаясь по ним все глубже, Резников ощущал подступающее давление.

- Шельфовый лед – надежен, - поспешил успокоить майор прибывших. – Иногда, конечно, не по себе становится, когда он «дышит», особенно «весной» - но к этому быстро привыкаешь. Лед способен на многие километры звук распространять. Но за время, что я тут служу, ни единого чрезвычайного случая, хоть как-то связанного с движением льда, зафиксировано не было... Этот лед даже ядерный взрыв пережить может...

В этот момент, словно в подтверждении его слов, где-то снаружи и сразу со всех сторон, раздался резкий низкий звук, похожий на то, как лопается стальной трос под гигантским напряжением. За ним раздался звук чуть тише, затем еще один, а по полу и стенам помещений пробежала заметная дрожь, и затем пол мягко ткнулся в ноги.

- Вот, видите… Дышит! Сейчас на станции осталось пятьдесят семь человек. Остальные погибли, - продолжил знакомить с мироустройством части майор. – Мы законсервировали внешние строения, все теперь тут обитают. Топлива пока достаточно, реактор, солнечные панели и ветреные станции дают достаточно энергии на обогрев и поддержание минимальное боеспособности.