- Эй! Как там?! – прокричал, закрывая лицо от нестерпимого жара, идущего со стороны бассейна, спросил пустоту Николай.

Ответа не было. Ни по рации, ни по громкой связи и это уже настораживало.

- Эй! – позвал он снова, но ему опять никто не ответил.

Пора выбираться! Реактор начал как-то не хорошо себя вести. Им точно удалось вывести его из равновесия, а если нет, то хрен с ними! Погибать как-то резко расхотелось. Одно дело, в бою, как герой, а другое вот так, что никто не узнает.

Николай двинулся к дверям. Лестница и пандус были хорошими ориентирами. Решетов все так же бесформенной массой жался где-то в углу, боясь выползать. Не мудрено было оплыть от такой жарищи! Кнехт тут всего сколько? Минуту? Две? А уже вон как кожа горит! А ведь этот здесь уже столько живет! Стянув с морды высохший, уже пахнущий плавящейся синтетикой халат ученого, великан рыкнул на монстра. Тот дернулся и снова спрятался. Видать и ему тоже творящееся здесь было не по нутру.

Дверь нашлась быстро. Голова уже не просто болела, а буквально раскалывалась, и великан шел на последних морально-волевых, волоча свое тело к заветному выходу. Легкие горели, кожа, стала покрываться мелкими волдырями. Свет заливал помещение, врезаясь в глаза тысячами иголок. Шаг. Еще шаг. Вот и заветная дверь! Ноги дрожат, но упрямо несут хозяина вперед. Вот шершавый металл под ладонями, горячая, потекшая пластмассой ручка… и… Заперто! Николай дернул рукоятку еще раз. И еще. Створка не поддалась. Что за хрень?! Твою мать! Сработала система безопасности!? Точно! Они об этом не подумали! Наверняка все двери блокируются на такой случай! Что делать?

За мутным стеклом мелькнула тень. Лицо. Кнехт стер горячие капли со стекла и… Сразу все понял по ухмылке с той стороны. Здоровяк рыкнул, ударил ладонями в дверь, от чего та загудела. Средний палец, выставленный в самое стекло недвусмысленно говорил о том, что ему не выбраться из западни.

- Ах ты тварь, - прорычал гигант, вздыхая. – Я ж тебя, падла, достану…

Губы на лице с той стороны шевельнулись, но слов за толстым металлом расслышать было невозможно.

***

«Улей». Три минуты до предательства.

- Мы запускаем протокол, - проговорил Шпиль в микрофон, как только великан вошел в реакторную.

Ученый защелкал мышкой, вызывая нужные окна, запуская программу экстренного сброса напряжения реактора.

- Долго это? – поинтересовался Куль, оставленный капитаном для присмотра за ученым, пока сам Петров напутствовал товарища у входа в помещение с реактором.

- Нет, - задумчиво, сверяясь с какими-то цифрами и данными на экране левого монитора, отозвался Шпиль. – Сейчас… Сейчас... все готово…

Ученый перевел взгляд на второй экран, кивнул сам себе и обернулся. Дульный срез черного зрачка автомата уперся профессору в грудь. Старик, еще вот только что стонавший из-за ранения внезапно преобразился.

- Это. За-чем? – поинтересовался профессор, на всякий случай замерев.

Его взгляд забегал по сторонам. Куль усмехнулся.

- Не дергайтесь… профессор Решетов… Я на вашей стороне… - военный кинул взгляд на дверь, в которую вот-вот должен был войти Петров.

Ученый попытался что-то возразить, но старик скорчил гримасу, после которой профессору все стало понятно.

- Как вы догадались?

Куль хмыкнул.

– Делай все, как скажу, если хочешь жить! Документы по проекту где?

- Какие?

- Дурачка не строй! Проект «Немезида»… Мне приказано тебя и эти чертовы бумаги доставить! Но достаточно и чего-то одного… Так что если ты Ваньку валять не перестанешь, я тебе коленную чашечку сперва прострелю, потом руку… В общем, мучиться долго будешь, у нас еще часа два с тобой тут есть! А, если и не скажешь, я сам найду, то, что меня интересует. Твои коллеги успели кое-что мне рассказать, так что обманывать не рекомендую… Понятно?

Решетов зло сжал зубы, поиграл желваками.

Дверь в помещении открылась. Петров вошел, хмуро глянул на старика, держащего на прицеле профессора, ничего не сказав, подошел к окну.

- Запустили эту свою программу? – ни о чем не подозревая, повернулся Данил спиной к боевому товарищу, чтобы рассмотреть, что там внизу делает его друг.

- Да, - как-то сдавленно, немного не так, как того следовало, ответил Решетов.

Куль сделал осторожный шаг к командиру, замахнулся прикладом. Петров почуял опасность спиной в буквальном смысле. Он успел дернутся в сторону, от чего удар вышел смазанным. Приклад угодил в ухо и скулу, чуть не выбив зуб, расцарапал шею, больно ударил по ключице. Байкал тихо рыкнул, дернувшись назад, на противника, стараясь сбить его с ног. Почему Куль его атаковал, он не знал, но с самого его появления, старик вызывал у капитана какие-то сомнения. Как он нашел их? Они шли сервисными переходами, которые вряд ли были отмечены на картах! История старика тоже насторожила Данила, особенно «откидались гранатами». Не так уж тут и далеко, они должны были слышать взрывы! Но тогда он списал все на ментальную атаку профессора Решетова. Он не знал, сколько времени прошло с момента, как монстр ударил и навел морок. Они вполне могли и не слышать разрывов из-за толстых стен пещер, но, как говорится, осадочек от всей истории остался и не давал капитану расслабиться.

- Ах ты падаль, - попытавшись ударить старика кулаком из нижнего положения, прорычал Данил.

Куль заблокировал удар локтем, приняв руку противника на болевой. Не зря говорят, бойтесь стариков в профессиях, где долго не живут. Куль жил долго. И воевал долго. Он был смелым и опытным воином, и ни раз это доказывал на деле. Вот и сейчас он чуть было не ввел капитана в заблуждение своими старческими оханьями и аханьями. Вон как шустро отбил атаку, да еще и свою провел, зарядив капитану коленом в живот. Паскудник! А ведь в пах целил!

Петров снова зарычал. Ключица, куда пришелся внезапный удар автомата, заныла. Боль пронзила руку, ударила в глаз и куда-то под ребро. Старик воспользовался секундной слабостью и сильным ударом по ногам, сбил Капитана на пол. Упав, Данил тут же дернул из кобуры пистолет. Дистанция короткая. Не промажет. Старик было дернулся, но Байкал, словно борец, оказавшийся на спине, выставил одну ногу, подбив деду колено. Куль зашипел, качнулся в сторону.

- Не хочу тебя убивать, капитан! – прорычал он, навалившись на руку командира, прижимая ту к бронежилету так, что, чуть было не сломал Данилу застрявший в скобе палец. – Просто, полежи тут…

Удар в грудь выбил воздух. Это чертов ученый ударил сверху вниз пяткой, что было сил. Бронежилет уберег от перелома ребер, но воздух внезапно покинул тело. Тут же старик скрутил его в захват, начал душить. Шпиль пинал, стараясь угодить ногой в лицо, но капитан отмахивался свободной рукой, второй пытаясь вывернуть пистолет для выстрела.

Куль ослабил хватку и резко снова надавил. Петров сморщился от боли в горле, попытался провернуть пистолет еще хотя бы чуть-чуть, но профессор, словно взбесившаяся фурия, осыпал его ударами ноги. Данил хрипел, сопротивляясь, но с каждым мгновением в глазах его все чаще темнело. Секунды растягивались и сжимались, и он уже не знал, сколько времени сопротивляется. Раздался выстрел. Тело пронизало болью в области груди справа. Сознание капитана вспыхнуло взрывом и тут же, свернувшись, угасло. Тело обмякло.

Куль сплюнул кровь с разбитой губы, вытер слюни.

- Прости, капитан, - поднявшись, вздохнул он, глядя на рану. – Может, выкарабкаешься еще… Уходим! – подняв автомат Петрова и отстегнув от него магазин, зло проговорил Куль.

Шпиль, точнее уже Решетов не шевельнулся.

- Глухой? Пошли, говорю!

- Нет, - спокойно глядя на военного, ответил профессор.

- Не понял!?

- Я никуда не пойду, пока вы не объясните, зачем я вам нужен!

- Ты мне в хер не уперся! - Прорычал старик в самое лицо заартачившегося ученого. – Но твоя жизнь сейчас стоит жизни моей дочери! – Он демонстративно передернул затвор, мысленно морщась от звука падающего патрона, но как говорил его комбат: «Звук передергивания затвора заменяет пятнадцать минут разъяснительной беседы.