«То, что было островом, стало полуостровом», — осенило меня.

На том полуострове кто-то был. НПС или игрок, этого я не знал, но решил дойти, чтобы выяснить. Вдруг кто-то полезный с хорошим квестом. Он же зашагал навстречу. Через минуту я смог разобрать орочье лицо.

Я побежал. Так же поступил и орк.

Мгновения спустя сомнения исчезли. Передо мной была орчиха с двумя толстыми красными косами. На теле такая же, как у меня, кожаная броня. За плечом палица, на поясе кинжал.

Мы встали друг против друга. Ника и я.

Я дернул голову в сторону кровати, но Вероники на ней уже не было. Она подскочила ко мне и пялилась в мой монитор. А потом сунула мне под нос свой смартфон. С экрана на меня смотрел мой персонаж-лис.

— Вот мы и встретились, милый, — прошептала Вероника и улыбнулась во всю ширину своих губ.

— Ага! — Я улыбнулся в ответ.

Через секунду мы целовались.

Глава 21

Любовь зла

Сквозь сон я услышал смс. Я знал, что она из банка, уведомление о поступлении денег. Но даже глаза разлепить не удалось, не то что подняться.

Мы играли до трех ночи. Было весело, хоть и не достигли чего-то значимого. Удалось чуть-чуть заработать, купить разной провизии, исследовать новые территории. Я показал Веронике пирс и лавку Гарольда, она показала несколько своих локаций.

В полдевятого утра зазвонил мой последний будильник. Я называл его «последний шанс». Если не встать после него — опоздание в универ почти неизбежно. И все же спать хотелось немыслимо.

«Хорошо сейчас моему лису. Дрыхнет в номере гостиницы», — подумал я. Но тут же спохватился: «Я же выключил комп. Значит, ни сна не засчитают, ни игрового времени!».

Я наконец открыл смс из банка. Восемь тысяч! Вот это я понимаю — доход. Но главное — сон лиса засчитан даже при выключенном компе. Потрясающе!

Закинув в рот пару ложек сублимированного кофе и запив его водой, я выскочил из дома. Чтобы не опоздать, пришлось пробежаться. Первая пара — высшая математика, а по ней ожидалась ОКР — обязательная контрольная работа.

Во время вынужденного кросса задумался: не пора ли уже пересесть в такси. Я ж теперь богач. За день восемь косарей! Для меня деньги немыслимые. А что дальше будет? Сердце трепетало от предвкушения: «Ну берегись, Билл Гейтс! Скоро я потесню тебя в списке Форбс».

Первая пара прошла в сильном сосредоточении. Я успел выполнить контрольную в срок, но ментально выгорел до основания и ощущал себя как вареная сосиска. Не мог ни шевелиться, ни думать.

На второй паре под монотонный бубнеж Кобры о каких-то там когнитивных методах убеждений меня начало вырубать. Я боролся как мог, но природа взяла свое.

Проснулся от острой боли на мочке уха.

— Айййй! — Я резко поднял голову и обнаружил Кобру. Она-то и вцепилась в меня.

— Ну что, Лебедев? Допрыгался? — прошипела она.

— Ая-я-яй! — завопил я, корчась от боли. — Тамара Кирилловна. Отпустите, пожалуйста!

— Конечно! — Она и правда разжала пальцы. — Я отпускаю тебя! Можешь валить из универа.

— Да это тут при чем? — Я прикоснулся к уху. Вот так распухло. Точно как от змеиного яда.

— Спать на лекциях недопустимо! — проскрежетала Кобра.

— Но из универа за это не исключают.

— Тебя так и так попрут, Лебедев. Я ведь всё знаю. Ты хулиган и бандит!

«Что это еще за претензия такая?» — запрыгало в моем мозгу. — «Когда это я делал хоть что-то противозаконное?».

— Ты угробил лучшего студента нашего вуза! — безапелляционно продолжила обвинения Кобра.

Я промолчал и мысленно запаниковал: «Неужели удары по гипсу закончились трагедией?».

— Что молчишь? — Кобра перешла на свой пронзительный визг. — Из-за тебя он попал в аварию!

— Чего? Я тут ни при чем.

— Причем! Еще как при чем. И ты, и твоя мымра!

— Сама ты мымра! — выпалил я. Студенты возбужденно заголосили. Кто-то испуганно, кто-то восхищенно.

Лицо психологички исказилось ненавистью. Она размахнулась и влепила мне подзатыльник. Я лишь зажмурился. Но это, разумеется, не помогло, голова загудела.

— Ты за всё ответишь, падлюка тощая! — прошипела Кобра.

Ее пальцы снова ухватились за мое ухо. Боль и после первого раза не успела уняться, а тут она потянула его вверх, вызывая острую муку. Невольно мое тело потянулось вслед за рукой Кобры. Я был вынужден вскочить с места.

— Ай-я-яй! — завопил я.

— Пшел вон отсюда! — Она отпустила меня наконец, палец ее указывал на дверь. Я схватил портфель и выскочил.

Боль в ухе прошла лишь к концу четвертой пары. К этому времени появилась мысль, как решить внезапную проблему с Толяном, коли в полицию Вероника идти отказалась.

Он ведь ныл, что очень нуждается в деньгах. Значит, ради них оставит ее в покое. Это постыдное решение далось мне с трудом, но показалось единственно реальным. Я даже заскочил в супермаркет и купил пару протеиновых батончиков.

Но, подходя к палате номер 366, я услышал негромкие голоса. У Толяна был посетитель. Я замер, прислушался и понял: посетительница. Голос женский, звенящий, не из приятных. Я подкрался, чтобы посмотреть. Постарался не светиться и лишь немного высунул голову.

— Ну… что же, Толенька. Ты, кажется, совсем апельсинчики не кушаешь, — задребезжала дамочка, которую я, к своему ужасу, узнал.

Кобра сидела на кровати у Толяна и нежно поглаживала его загипсованную ногу. Потом ее рука переместилась к торсу и принялась проводить рукой от груди до живота.

От увиденного мне захотелось вскрикнуть. Усилием воли я не допустил этого и, напротив, затаил дыхание.

Может, ну его! Уйти! Потом загляну.

Но я не смог сдвинуться ни вперед, ни назад. Стоял и словно завороженный глазел на чувственную сцену двух монстров.

— Тамар. Да достали меня уже эти цитрусы, ага?

— Что ты такое говоришь, Толенька. Это ведь витамин «Ц».

— Блин. Ну я же просил вас, не называйте меня так. — Голос Толяна умолял.

— Это что еще за выканье, а? Мы же договорились.

Толян промолчал, но издал глубокий вздох подчинения. Кобра протянула ладони к его лицу и начала какие-то энергичные движения. Так как она была ко мне спиной, я не сразу понял, что она делает, но потом дошло — теребит щеки несчастного боксера.

Я смотрел словно завороженный, пока не ощутил, как что-то соскальзывает с моих рук. Окончательно в себя пришел после двух шлепков под ногами — протеиновые батончики плюхнулись на пол.

К сожалению, услышал это не только я. Кобра моментально развернулась, демонстрируя раздраженное лицо. Впрочем, как только она опознала меня, то сразу сменилась на растерянность, а следом — страх.

На Толяне и вовсе запечатлился ужас. Я мысленно ухмыльнулся. Но только мысленно, ибо утратил дар речи.

— Эмм, — промычал я.

Кобра наконец опомнилась и подскочила с кровати.

— Ну-у-у-с, Анатолий, — заверещала она, старательно корча обычную учительницу, пришедшую навестить своего больного студента. — Надеюсь, что вы скоро поправитесь и сможете вернуться к учебному процессу.

— Угу. — Толян оставался бледным.

Кобра уходила так поспешно, что дважды споткнулась и чуть не грохнулась прямо передо мной. Не знаю, чтобы я делал, случись такое. Наверное, вытащил бы мобильный и заснял.

Я подошел к койке Толяна.

Тот смотрел на меня с мертвенным лицом, почти не моргая и ожидая, что же я скажу. Я прокашлялся, возвращая горлу способность проталкивать звук.

— Послушай, я просто хочу, чтобы ты оставил Веронику в покое, — выдавил я.

Толян продолжал внимать, но молчал. Черт его за хвост! Он хоть понимает меня?

— Давай договоримся.

Толян сглотнул и кивнул.

— Я заплачу́.

Теперь его лицо скривилось в подозрении.

— Ты? Мне? — Казалось, он не верит своему счастью.

— Да. А ты оставишь и меня, и Веронику в покое. Двадцатка устроит?

Толян сглотнул, закатил глаза, что-то прикидывая, и ответил: