— Только взгляните на это — проговорил один из них — демон-они, а одет как мы и ест как мы. Чудно как-то.

— Он конечно, быстро учится — добавил второй — Но пока еще совсем дикий. Ох зря Каннуси-сама хочет взять его с собой в путешествие!

— Я слышал вы тоже хотите ехать?

— Да. Вы правы.

— Это может быть опасно.

— Сейчас гораздо опасней оставаться в городе.

— Но почему?

— А вы разве не слышали, Наганоба-сан⁇.

— Я только сегодня утром вернулся с рыбной ловли.

— Вчера в полдень убили отокодатэ Дейти Сабуро. Говорят, его трижды ударили ножом в печень.

— Какой ужас!

— Говорят — это была обычная встреча с покровителем из приближенных к даймё, с поднесением установленной выплаты. Оба были убиты во время нападения на место встречи. Убийцы ничего не взяли и бесследно скрылись. Телохранитель тоже мертв. И знаете, что самое ужасно?

— Что же?

— Дейти выкололи глаза и вставили туда два золотых кобана.

— О, боги!

Тот который Наганоби-сан — загорелый до черноты сутулый мужичок — аж привстал от удивления.

— Что же теперь будет?

— Это ниндзя! Я точно вам говорю. В их обычаях подобное с монетами. Если они тут, в городе, то ждите… По всему Нагасаки будут убийства. Каждую ночь будут собирать трупы. Купцы разбегутся. Нищие отобьются от рук. Возможны пожары. В конце концов на город обратят внимание из ставки даймё Таканоби Радзюдзи, и тогда горе всем жителям — за беспорядки ответят все по закону о круговой поруке.

— Да-аа. Вы правы, лучше на это время покинуть город.

Оба слуги заткнулись и продолжили завтрак. Я тоже молчал, опустив голову и обдумывая услышанное. Нож в печень — никто не вечен! Вот жисть то за забором кипит. В городе есть синоби — тушите свет. Эти пролезут в любую дыру и вставят тебе в глаза монетки. Тайные убийцы, живущие кланами… Додумать эту мысль у меня не получилось.

Внезапно начала дрожать земля. Первый, слабый толчок, всего несколько мгновений и тут же второй. Слуги повскакали на ноги, замерли. Я тоже поднялся. Что делать, куда бечь?. Толчки продолжались, делаясь все сильнее и сильнее. В каменной стене забора побежала вверх небольшая трещина. Поднялась пыль, стропила и брусья казармы затрещали, с крыши посыпалась черепица. Начали выбегать на улицу португальцы.

Я почувствовала слабость и тошноту. Будет ли главный удар? Но нет. Дрожь земли постепенно прекратилась, пыль осела на землю. Даже опять засвистели птички.

— Сиката га най — произнес Ёсио, усаживаясь обратно за столик.

Я с трудом проглотил вязкую слюну, примостился рядом. Мысленно тоже произнес — Сиката га най — «Ну что поделаешь», подумал о карме — главном законе воздаяния в буддизме. Свою карму не обманешь.

Слуги громко обсуждали случится ли цунами в порту и если да, то что им делать, но постепенно успокоились. Цунами не пришло.

* * *

Святилище Такомими — маленький нищий синтоистский храм учения Чистой Земли — находился на задворках Нагасаки. Богиня Такомими Химэ-но Микото сочувственно относилась ко всем путешественникам, бредущим мимо и каждый мог рассчитывать там на приют и поддержку. Но теперь храм, возведенный на низком холме, в традиционном китайском стиле, пришёл в упадок. С обвалившейся черепичной крышей, разорванной бумагой на перегородках и заросшими тропинками, он оказался на задах, повернувшихся к нему спиной домов. Поросшие мхом серые каменные фонари и треснувшие статуи каменных сторожевых псов как бы говорили — хорошие времена для святилища давно в прошлом. Деревянные ворота тоже давно потеряли свой первоначальный красный цвет.

И два обитателя сего храма были ему под стать — крепко сбитый, но с поломанными ушами и без одного глаза настоятель. Второй насельник был обладателем искалеченной правой руки, на которой не хватало большого и указательного пальца. Последний когда-то, никто не помнил уже когда, прижился в пристройке, в обмен на работу в храме и уход за маленьким кладбищем. Все звали его Ниваси-сан — господин садовник — и, несмотря на увечье, охотно нанимали для работы в окрестных огородах. За еду и пару медяков он собирал опавшие листья, полол сорняки, выравнивал дорожки, вскапывал грядки. Как-то раз вынес из леса сосну в горшке и высадил её на городской площади. Что очень понравилось всем жителям и добавило ему клиентов.

— Значит южные варвары собираются посетить три провинции? — спросил настоятель, наливая себе чая.

— Да, господин — кивнул Ниваси — Провинцию Хидзен, Цукуси и Будзэн.

Оба разговаривали в садовой беседке при храме. Уже взошла луна и вокруг китайского фонарика, подвешенного под крышей, вилась ночная мошкара. На низком столике стоял чайник и блюдо со сладостями. Настоятель уже много лет не пил сакэ, но любил при случае похрустеть рисовым печеньем — сембеем или съесть дайфуку — медовое пирожное.

— Кстати, что там у них за история с чёрным демоном-они? — одноглазый монах прихлопнул комара на шее

— Думаю, будет лучше, если вы сами выслушаете адепта — Ниваси взял чашку подержал и поставил обратно. В корзинке стоявшей неподалёку его ждала бутылочка сакэ. Но пить одному в присутствие хозяина храма, да который давно отказался от выпивки, он счёл невежливым.

— Хорошо, позови.

Ниваси встал и канул во мраке храмового сада. Ёсио постигал неподвижность камня и смирение низшей формы бытия. Отец привёл его и поставил на столбик — рядом с одной из разбитых каменных собак, стоявших на страже у ворот заброшенного храма. Прошло несколько часов. Птицы садились ему на плечи, а луна бросала глубокие синие тени. Кусали комары. Но он был камнем и не чувствовал этого, ведь у камня нет чувств. У камня нет мыслей. Нет скорби, сожаления и радости. Камень неподвижен. Отец приказал ему быть камнем, и он будет камнем. Стало холодно, тишина сгустилась вокруг храма. Внезапно перед ним возник отец.

— Молодец — похвалил он Ёсио за усердие и добавил — пойдём.

Они прошли в сад, к беседки. Ниваси занял прежнее место, а Ёсио встал на колени у столика, поклонился

— Расскажи то, что говорил мне. — приказал садовник.

— Вчера, после третьей стражи, гайдзины приволокли с корабля в миссию чёрного человека. В цепях. До этого в разговоре патера Луиша с приехавшим священником Каннуси-саном, упоминалось, что он ударился головой во время шторма и возможно через дырку в голове в него вселился демон южных варваров.

— А разве он не сам демон-они? — удивился настоятель.

— Дон Луиш говорил, что за Бхаратом есть континент Априка, где все люди имеют такой вид.

— Хорошо, продолжай.

— Он забыл португальский язык, стал буйным, подрался с матросами. Поэтому Каннуси-сан приказал заковать его в кандалы. В самой миссии с ним провели обряд изгнания демона. С помощью главной христианской книги варваров и священной реликвии. И кажется помогло, Ясуфэ — это его имя, перестал буянить и драться, помылся, поужинал и лёг спать. Хотя по-португальски так и не заговорил.

— И что же тебя смущает? — спросил настоятель.

— Я уверен он не человек, в него вселился ками. После обряда я помогал ему мыться, он очень привычно пользовался фурако, будто делал это не в первый раз. Чернокожий человек не путался когда надевал нашу одежду. И когда ел, то ел руками как дикарь. Но когда думал, что его никто не видит, ловко пользовался палочками. И ещё — он забыл португальский, но знает японский!

Садовник и настоятель удивленно переглянулись

— Почему ты так думаешь?

— Когда буси наносит удар мечом, кончик его носа развёрнут в направление удара. Когда кто-то говорил на португальском, кончик носа Ясуфе был направлен в пол. Когда же кто-то говорил на японском, его кончик носа был направлен на говорившего. Он понимает нашу речь.

— Это всё? — спросил настоятель. Парень кивнул, поклонился еще раз.

— Хорошо. Молодец Ёсио. И с Дейти Сабуро ты неплохо поработал. Я тобой доволен. Можешь вернуться в миссию. Думаю, через месяц сможешь приступить к следующей ступени постижения Малой колесницы.