– Да, бабушка, – шмыгнул носом мальчишка.

– А еще из положенного кувшина ни капли не прольется, пока его домой не принесешь, – влез в разговор бесцеремонный Фири, и перевернул свой простенький кувшин вверх дном.

– Как это? – мальчишка округлил рот.

– А вот так! – развеселился Фири и подкинул кувшин над головой, ловко поймав двумя руками. – Астанапур бережет свою воду.

– Воду бережет никакой не Астанапур, а книжники и Чит-тай! – возмутился Гудри. – А пуще всех Школа родниковой воды!

– Не говори глупостей, – от былой приветливости старушки не осталось ни следа. Поджав губы, она смерила юношу сердитым взглядом. – Вода для жителей Астанапура – священный дар величайшего из великих, отца всех милостей, шайхиншайха Астана Девятого, да продлятся его дни, своим возлюбленным детям.

– Да продлятся его дни, – нестройно произнесли приятели, а Гудри побледнел, поняв, что болтнул лишнего.

«Предпочтительней молчать об этом деле…» – всплыло в голове еще одно присловье доброго Якира.

Старушка, впрочем, удостоилась пристыженным видом юнцов, хмыкнула и отвернулась. В полном молчании они добрались до водотока и по очереди набрали воды. Гудри подставил свой кувшин под струю. Упали последние капли, и мраморная цапля с глухим стуком сомкнула каменный клюв. Водовод в Срединном городе перекрыли. Стражники в проходе арки скрестили алебарды.

«Великий Шайхиншайх, конечно, самый великий на свете, – еще немного сердясь, подумал Гудри, плетясь по площади. – Однако и без книжников не будет никакой воды. Нет новых книг – нет воды, все знают!»

Фири, дурачась, показал язык бабкиному внучку, который в окружении домашних слуг покидал площадь. Сын башмачника перевернул кувшин вверх дном и затряс перед собой. Из наполненного кувшина, как и полагается, не вытекло ни капелюшки. Восторженный мальчишка потянул старушку за подол…

«А вот если бы не святой Аманай, основатель Школы Родниковой Воды, еще неизвестно, как повернулось бы дело для Астанапура…» – все не мог успокоиться Гудри.

Он внезапно остановился и поглядел на шпиль Белой башни. В спину ткнулся Фири и рассерженно зашипел.

– Айда в Чит-тай! – брякнул Гудри. – Сегодня на Арене книжники сражаться будут…

– Сдурел? – Фири от возмущения едва не выронил положенный кувшин. – Монеты лишние появились? Это ж сколько за вход отвалить нужно!..

– Ага, – ломким баском поддержал приятеля Сигвар. – А без платы в Чит-тай не пробраться.

– Если только ты опять чего-нибудь не придумал… – подытожил хмурый Ахмар.

Гудри расхохотался и подкинул кувшин. Придумал? Конечно, придумал! Вот только совсем подзабыл и не успел поделиться. Гудри вновь посмотрел на шпиль Белой башни, почесал макушку и решительно развернулся в сторону Цветочной улицы. Друзья, перебивая друг друга и гомоня, двинулись следом.

– В сам Чит-тай мы не пойдем, – успокоил приятелей Гудри. – Но вот схватку книжников увидим!

Они прошли Цветочную улицу насквозь.  Местные жители были столь зажиточны, что растили и поливали цветы не только у себя во дворах, но и перед воротами, выставляя напоказ цветущие деревца в кадках и старых бочках. Потом свернули в Певчий переулок, подметенный и обрызганный, где жили настоящие богачи. За высокими оградами слышалось журчание фонтанов и веял прохладный ветерок – это работали амулеты Школы Родниковой Воды.

Фири громко вздохнул.

Затем путь пошел под уклон. Цветочные запахи и щебетание птиц остались позади, а приятели свернули в неказистые проулки Нижнего города. Фири, Сигвар и Ахмар с беспокойством оглядывались – если бы не полуденный зной, то чужаков здесь бы мигом приметили. Как бы не надавали по шее и не обобрали до нитки!.. На положенный кувшин, конечно, не покусится даже самый отъявленный душегуб, а вот раздеть могут и донага…

Гудри, не замечая ничего вокруг, то и дело кидал взгляды на Белую башню, сверяя путь. Наконец она скрылась за темной громадой старой крепостной стены, а впереди послышался чуть слышный призывный голос рога.

В Чит-тае начались книжные поединки!

– Побежали! – не выдержал Гудри и рванул по мостовой.

Приятелям ничего не оставалось – они подвязали кушаки, притянули к спине положенные кувшины покрепче и помчались. Поглазеть на схватку магов-книжников, прославивших Астанапур в самых дальних землях, – кто ж такое добровольно пропустит?

Путь привел их к глухой стене знаменитого на всю Велкве-таар гигантского караван-сарая. Никто из ребят никогда здесь раньше не бывал. На древнем языке название родного города означало «пятидорожье», однако записные острословы подшучивали, что на самом деле Астанапур – «город пяти городов»: Нижнего, где селилась голытьба и беднота, чьи лачуги жались к крепостным стенам; Среднего, где жила знать, зажиточные купцы и именитые ремесленники; Верхнего, где проживал великий шайхиншайх Астан Девятый, да продлятся его дни; Чит-тая, чуда Астанапура, где постигали высокое ремесло и сражались маги-книжники. Но самым шумным и многолюдным городом Астанапура был караван-сарай, неумолчный и беспокойный сосед, не замирающий ни на миг. Даже когда темень ночи падала на Велкве-таар, даже когда закрывались городские врата – жизнь в караван-сарае не прекращалась. Так и сейчас – из-за стены несло навозом, в воздухе висела густая брань погонщиков, в ослятнике драли глотку ослы и раздавался лязг железа из кузни. А вот неказистый проулок у стены, где очутились друзья, напротив, был тих и пустынен.

– Куда бежим-то? – пропыхтел Фири, поглядывая на спину неутомимого Ахмара.

Сын змеелова мчал впереди всех, только пятки сверкали. А что – дорога-то осталась только одна – в узком неуютном проулке не смогли бы разминуться даже два паланкина, попадись они навстречу друг другу.

– Сейчас уже… – Гудри махнул в сторону Белой башни, которая вновь показалась, пронзила сияющей иглой безмятежное чистое небо. – На старую стену полезем.

– Опять?.. – завопил Фири, а Сигвар зло сплюнул под ноги:

– Ты вновь потерял свой разум, Гудри? Мало тебе прошлого раза? Обещали же отцу – никаких стен!

Мальчишки остановились. Ахмар топтался неподалеку: путь окончился тупиком, где грубая кладка караван-сарая сошлась с покосившейся ветхой оградой. Над головами мальчишек нависла громада старой крепостной стены. Возмущению Сигвара не было предела: еще с той поры, когда их поймали подле Высокого города, они торжественно поклялись стражнику Сиграну, отцу Сигвара, что больше не будут залазить на городские стены.

– Так уговор про крепостные стены был, – не остался в долгу Гудри и ткнул пальцем в сущее недоразумение над головой. – А тут… огрызок какой-то!..

Гудри был прав. Еще прежний шайхиншах, Астан Восьмой – да не исчезнет память о нем! – на третий год своего досточтимого царствования повелел разобрать старую стену, которая осталась с прежних времен и рассекала Срединный город надвое. С тех пор минуло много лет, прежнего шайхиншайха сменил нынешний – да продлятся его дни! – поколения работников сменились новыми. Аккуратно, день за днем, год за годом, камень за камнем, спускаясь с верхотуры по высоченным помостам из дорогущей привозной древесины, они вручную разбирали прежнюю стену Астанапура. Работа была непростая – вокруг стены уже разросся Срединный город, где жили не самые последние люди. Даже один упавший камень мог наворотить столько дел!.. Однако милостью Велкве-Таар всё обходилось без несчастий, и прежняя стена таяла под равнодушными знойными лучами дневного светила.

После распоряжения главного вас-сирха два года тому назад из старых камней, которых скопилось уже предостаточно, строители начали возводить многочисленные постройки караван-сарая для дорогих гостей из всех уголков великой Велкве-таар и даже из-за ее пределов. Рачительный вас-сирх делал всё, дабы умножить городскую казну.

Разборка стены затихла. Однако повеление прежнего шайхиншайха отменять не стали, дабы не умалять его память, и потому иной раз строители появлялись, выковыривали несколько камней – и вновь спешили в караван-сарай. Куцый остаток старой стены так и остался торчать посреди города, словно единственный зуб во рту древней старухи. Мудрый вас-сирх решил – как настанет нужда в камнях для постройки, так разбор стены и возобновят. Не провалится же она, не рухнет, в конце концов! Простояла столетия, и еще столько же простоит!