Лучше дождаться сведений из участка Сайлент Гарден. Тогда можно будет связать все обрывки в прочный узелок и, следуя за тянущимися от него ниточками, выйти на заказчиков этого убийства. Окончательно решив повременить сообщать Бобу новости, чтобы не будоражить его понапрасну, он выключил свет и пошёл в гостиную, из которой доносились звуки спора жёлтой губки в штанах с туповатой морской звездой.
Лэйни считал, что такие низкопробные поделки отупляют мозг полным отсутствием здравого смысла, но его дочке Шайни восьми лет и сыну Донни шести это шоу очень нравилось. В компании с его полоумными героями их можно было оставить перед телевизором на пару часов, не боясь, что они устроят какой-то беспорядок.
И подобные опасения, к сожалению, были отнюдь не беспочвенны – они уже заслужили, и достаточно обоснованно, прозвища Ураган и Русалка. Донни мог разгромить любое помещение со скоростью разрушительной силы природы, в честь которой получил свою кличку, а Шайни просто обожала воду – часами сидела в ванной, из бассейна её приходилось буквально вылавливать, и, оставленная без присмотра, она могла тут же залезть в ближайшую наполненную H2O ёмкость и если не утонуть, в силу того, что, как шутила Марлин, у неё уже развились жабры, то с лёгкостью устроить потоп почище библейского, только вполне настоящий.
Занять чем-нибудь их ненаглядных монстриков, от чего те не стали бы отвлекаться, являлось весьма непростой задачей, и Лэйни готов был смириться с тем фактом, что его дети будут считать, что губки для мытья посуды живут на дне моря, если это даст ему и Марлин немного личного времени.
Однако сейчас он пришёл в гостиную провести вечер в цветнике жизни, поэтому сел между детьми на широкий плюшевый диван и, обняв их за плечи, стал наблюдать за играющей с осьминогом в футбол креветкой, периодически давая ответы и, если потребуется, опровержения на многочисленные вопросы, появляющиеся у его зачарованных действием на экране отпрысков.
* * *
Витти лежал на кушетке в своей квартире под лучами раннего утреннего солнца и обдумывал произошедшую вчера нелепицу. Согласно полученному списку он начал обходить указанных Мином людей, и поначалу всё шло гладко.
Не слишком интересуясь причинами возникновения на их пороге детектива и не имея ни малейших намерений удостовериться в подлинности его истории, полулегальные азиаты охотно рассказывали всё, что Витти хотел услышать, щебеча на ломаном английском с характерным акцентом и периодически кланяясь грозному слуге закона, как они привыкли у себя на родине, а уж он постарался напустить на себя максимально строгий вид.
Он уже посетил троих и постучался в квартиру четвёртого. Ки Пэн значился как близкий друг Нинг Шенг, приходясь ей сводным братом по отцу, умершему в Китае, и, соответственно, казался весьма перспективной фигурой на доске разыгрываемой партии. Дверь открыла миниатюрная китаянка в шёлковом, перевязанном сзади красным бантом халате, расписанном изображениями журавлей и моря. Увидев полицейское удостоверение, она прочирикала что-то на своём языке и покорно замерла в дверях, как будто ожидая наказания за совершённый проступок.
Витти изумлённо уставился на неё, но тут услышал раздавшееся в глубине квартиры осторожное шебуршание и последовавший за ним сухой деревянный стук, природа которого не вызывала сомнений, – удар рамы о косяк. Очевидно, мерзавка предупредила кого-то внутри, скорее всего мужа, и теперь тот пытается улизнуть по пожарной лестнице.
Оттолкнув загородившую проход храбрую миниатюрную женщину, он пронёсся по узкому коридорчику и ворвался в единственную небольшую комнату, успев заметить исчезающую на лестнице за окном бугристую лысину. Он попытался было догнать беглеца, но, поняв бесполезность этого, остановился, наполовину высунувшись на улицу, с досадой наблюдая, как шустрый и ловкий мистер Пэн, скача по пролётам, как горный козёл, быстро приближается к асфальтированному дну бетонного колодца между домами. Спрыгнув на землю с высоты примерно десяти футов без каких-либо видимых повреждений, тот, с быстротой молнии, исчез в уходящем во дворы проулке.
Витти не на шутку разозлился и, с грязным ругательством захлопнув окно, сжал кулаки и повернулся к стоящей с таким же покорным видом – наклонив голову и прислонившись к стене – миссис Пэн. Нависнув над ней, как скала, он прищурился и, цедя слова сквозь крепко сжатые зубы, попытался добиться от неё ответов на вопросы, которые ему очень хотелось прокричать ей в лицо, держа его рукой так, чтобы она не могла его игнорировать. Но женщина не произносила ни слова и только вздрагивала, когда он поднимал тон.
В итоге Витти пришлось уступить и покинуть квартиру, так как он понял, что здесь может добиться только того, что соседи вызовут настоящую полицию. Смирив бушующую в нём бурю, он несколько раз подчеркнул имя сбежавшего китаёзы, решив оставить его на потом. Надо будет подкараулить мистера Пэна во дворах, которыми тот умело пользуется, и допросить с пристрастием, несмотря на обещание, данное Мину. Но сначала он проверит всех остальных, а сложные варианты останутся на десерт.
Остаток вечера прошёл спокойно и запланированно: он допросил ещё две семьи, не пытавшихся сбежать или что-то скрыть, но не продвинулся ни на шаг вперёд: никто не знал ни про какие документы – или, по крайней мере, кто-то из них очень хорошо притворялся.
Витти потянулся всем телом, благо длина кушетки это позволяла, быстро встал и отправился готовить завтрак. Сегодня ему некогда разлёживаться – в списке ещё достаточно фамилий, сроки подходят, а никакого прогресса пока не видно. Несмотря на уверенность в себе, он немного занервничал: ему не хотелось провалить работу. В этом случае его профессиональная репутация понесла бы серьёзный урон, и получение важных и хорошо оплачиваемых заданий оказалось бы под большим вопросом.
Этот вариант, разумеется, крайне нежелателен, но предпочтительнее второго, в котором Тони, беспокоясь уже о своей репутации, прикажет ненароком «потерять» обманувшего его ожидания исполнителя, а для выполнения этого поручения воображение подсказывало бессчётное количество мест, ни одно из которых не являлось Диснейлендом40. В общем, надо ускориться, чтобы, если ни один из простых вариантов не даст результата, осталось время заняться высокорисковыми, например, вернуться к плану «разнести проклятый ресторан по кирпичикам».
Но прежде чем начать анализировать ситуацию и перейти к стадии окончательного планирования, он позволит себе потратить ещё один день на выуживание информации о потерянных документах у знакомых усопших. Взяв со стола брошенный туда вчера вечером список и просмотрев адреса, Витти составил в голове примерную карту их расположения в городе.
Как он и прикидывал раньше, сегодня ему понадобится машина. В ожидании такого случая на платной стоянке пылится уже немолодой, но в отличной форме «понтиак», раз в полгода непременно проходящий техосмотр, чтобы не выкинуть какой-нибудь фортель, когда хозяину понадобятся колёса.
Начать он решил с самого удалённого адреса. Некий Фу Цзай проживал в Клоуверфилде – расположенном на юге за чертой города бедном районе с одноэтажной типовой застройкой в виде щитовых домиков с шестью квадратными футами садика или огорода, как кому нравится. Жители таких, похожих на фавелы41, районов, часто безработные или работающие от случая к случаю, целыми днями сидят дома и смотрят ток-шоу в ожидании чека с пособием. Лишь единицы из их детей находят в себе достаточно ума и силы воли, чтобы съехать из родного болота. Если аборигены уезжали в поисках лучшей жизни или просто умирали, в оставленную ими нору заползал новый трутень, чтобы кричать на жену и ругать правительство, которое ничего не делает для тех, кто ничего не делает.
Он по личному опыту знал, что визит в Клоуверфилд не несёт опасности, по крайней мере днём, поскольку тамошние обыватели слишком ленивы, чтобы представлять собой достойную внимания угрозу; обычно у них хватало запала только на ругань с соседями – местный вид развлечения, за отсутствием желания занять себя требующими каких-либо усилий способами. Ночью по этим полуосвещённым ободранным джунглям расползались, как тараканы, и сбивались в кучки местные подростки. Злобные и тупые и, как следствие, мнящие себя незаслуженно обделёнными и непонятыми, при достаточном количестве алкоголя в крови они пытались опровергнуть собственную полную никчёмность драками между собой или с подвернувшимися под руку прохожими; впрочем, увидев в руках у предполагаемой жертвы оружие, эти подзаборные бешеные собачонки расползались по кустам и щелям, продолжая тявкать оттуда вслед распугавшему их матёрому зверю.
