Он вышел из машины и направился к дверям ресторана, по обе стороны которых стояли выточенные из дерева крашеные фигуры рыцарей в латных доспехах, как бы охраняющие стилизованный под ворота замка вход. Потянув за большое железное кольцо, он открыл створку и шагнул внутрь.

Зал ресторана напоминал харчевню восемнадцатого века – огромные дубовые стропила, на которых висели электрические лампы, вполне достоверно имитирующие керосиновые, большие тёсаные столы из досок с лавками вместо стульев; на стенах, искусно замаскированных под бревенчатый сруб, развешаны вымпелы и геральдические щиты. В дополнение к оригинальному антуражу здесь подавали отменную еду, тоже в основном из меню герцогов и баронов, пировавших в своих фамильных замках после рыцарского турнира или охоты на лис.

К Сэму подошёл метрдотель в форме королевского пажа и, сверив заказ столика с лежащим у него в поясной сумке планшетным компьютером, провёл гостя на свободное место через лес квадратных потрескавшихся колонн.

Джеффри ещё не пришел, и Сэм попросил меню, предупредив метрдотеля, что будет не один. Сенатор появился с опозданием на двадцать минут, когда Сэм уже доедал приготовленное на яблоневых углях барбекю из индейки, отлично прожаренное и с изумительным подбором специй.

С лицом римского патриция31 и сединой в волосах, которую специально не закрашивал, Джеффри выглядел очень представительно и вызывал уважение одним своим видом, который помог ему сначала попасть в конгресс, а затем и в сенат. Заметив его, Сэм привстал. Обменявшись рукопожатием, они уселись за стол; пока Сэм доедал индейку, сенатор тоже сделал заказ, остановив свой выбор на овощном супе с потрохами и горшочке свиного рагу.

Отложив в сторону меню и облокотившись на стол, Джеффри сцепил руки перед собой и положил на них подбородок.

– Я еле вырвался от Мисси. Она намеревалась сегодня выйти в свет и купила по такому случаю новое шикарное платье, а нет более обиженной женщины, чем та, которой не удалось покрасоваться в сногсшибательном наряде перед жёнами других влиятельных и богатых мужчин. В итоге разразился жуткий скандал – я, мол, ставлю свои дела выше неё, и теперь ей придётся ходить так в мясную лавку. Можно подумать, она знает, где находятся обычные магазины, не торгующие модными тряпками и драгоценностями. Так что причина, по которой ты меня так срочно вызвал, должна быть очень весомой.

– Более чем. Помнишь, как ты протолкнул одну заковыристую поправку, вследствие которой прерогатива определять допустимый уровень загрязнения и минимальную дистанцию расположения от его источников для участков земли под застройку перешла от федеральной комиссии к городскому муниципалитету? Я ещё представил отчёт экспертов о безопасности такого строительства, а общественный совет на время ослеп благодаря компрометирующим председателя документам, не оставившим ему другого выбора, кроме как подписать всё, что скажут. А также, я уверен, ты не забыл, что мы поровну владеем купленными до ратификации этой поправки участками земли, стоимость которых теперь выросла минимум втрое.

– Не вижу, к чему ты рассказываешь то, что я знаю и так. Да, мы славно нагрели руки на этой афере, но ты должен за это благодарить меня не меньше, чем я тебя. Каждый из нас выполнил свою часть работы и получил заслуженный профит. Нашему взаимовыгодному партнёрству уже не первый год, и, надеюсь, оно продлится ещё много лет, пока одного из нас не сбросит брыкающийся норовистый бык по имени Соединённые Штаты Америки.

– Да, мы отлично сработались, а надёжный партнёр в наше время в прямом смысле на вес золота. Но я позвал тебя не для того, чтобы вспоминать былое, и рассказал об этом деле, только чтобы напомнить, как крепко мы в нём завязли. Суть в том, что документы, в том числе топографическая карта с отмеченными спорными землями и компроматом на председателя, несколько дней назад были украдены из моего сейфа. Там же находилась выписка из кадастрового реестра, где чёрным по белому указаны имена тех, кто приобрёл эти участки. Я сразу же нанял проверенного частного детектива, который не станет задавать лишних вопросов и будет держать язык за зубами. Его расследование уже дало кое-какие плоды, но я хотел поставить тебя в известность о случившемся и, как ты сам понимаешь, не мог обсуждать это по телефону.

Сэм замолчал и выжидающе посмотрел на сенатора, который расцепил холёные руки и теперь потирал одной из них подбородок.

Лайонфилд полагал себя уравновешенным и спокойным человеком и очень этим гордился, но сейчас он чувствовал, как в давшую трещину броню его невозмутимости заползла склизкая змея страха. Он своими руками и обаянием воздвиг недосягаемый для большинства сверкающий небоскрёб жизни Джеффри Лайонфилда, и мысль, что тот может рухнуть из-за чьей-то некомпетентности или жадности, привела его в ярость. Нахмурившись, он прекратил массировать подбородок и стукнул кулаком по столу.

– Я так понимаю, теперь похититель имеет на руках доказательства нашей причастности к не совсем законным операциям с недвижимостью, и если он решит их обнародовать, то, по наиболее скромной оценке, мы лишимся своих нынешних мест и возможности занимать какие-либо государственные должности в будущем, а про худший вариант даже не хочется думать. Как ты допустил подобное?

– Не могу даже представить, как это могло случиться. Они хранились в намертво вмурованном в стену моего кабинета, одном из самых надёжных, практически невскрываемом сейфе. Оба комплекта ключей находятся у меня, и даже моя жена и любовница не имеют ни малейшего представления ни о чём, кроме официальных заявлений. Если ты намекаешь, что я не обеспечил достаточную защиту и конфиденциальность своих дел, то ты заблуждаешься. Я перецеловал множество задниц, покрывал дурно пахнущие делишки высокопоставленной швали и раздал много тысяч долларов взяток, чтобы добиться избрания меня грёбаным мэром этого вонючего городишки, уже на второй срок, между прочим. Думаешь, я страдаю излишней доверчивостью или неосторожностью?! Я отлично понимаю, чем нам грозит этот кризис, и потому трачу значительные личные средства на его разрешение. Ты не имеешь права обвинять меня во всех грехах, лучше давай решать, как защитить наше положение, если случится худшее и документы всё-таки всплывут.

Джеффри глубоко вздохнул и покрутил головой, чтобы размять шейные позвонки, которые в последнее время стали частенько ныть.

– Ладно, не нервничай, паника в критической ситуации может привести к действиям, которые сделают её непоправимой. Только взвешенный анализ и чёткое планирование способны решить любую проблему, какой бы сложной и опасной она ни казалась. Продолжай своё расследование и держи меня в курсе, а мне надо основательно всё обдумать и принять оптимальное решение. Возможно, придётся на всякий случай заручиться поддержкой в Верховном суде и Департаменте юстиции. А сейчас я хочу спокойно провести вечер за прекрасным ужином, и, пожалуй, мне надо привести нервы в порядок.

Официант как раз принёс серебряную тарелку с густым супом и поставил между ними миниатюрную жаровню с углями, на решётке над которыми шкворчал, распространяя упоительный аромат искусно приготовленной еды, керамический горшочек.

Джеффри повязал вокруг шеи накрахмаленную салфетку и заказал официанту двойную порцию чистого виски двадцатилетней выдержки.

– Присоединяйся, для выпивки нужна компания, а то я буду выглядеть алкоголиком.

– Почему бы не выпить со старым другом, да и успокоиться мне тоже не помешает.

Больше они о делах не говорили, просто наслаждались отменной кухней, обсуждая машины, женщин и скачки, завзятыми поклонниками которых являлись. Они справедливо полагали, что в бизнесе нет места обидам, есть только прибыль, ради которой можно и закрыть глаза на недостатки и оплошности партнёра.

Во многом очень разные, в основном они были вылеплены из одного теста, что и позволяло им успешно сотрудничать и проворачивать смутные делишки, в которых просто необходимо взаимное доверие.