По дороге болтали в основном мы с Грабиной, Фурсова пыталась пару раз вклиниться в нашу беседу, но это у нее получилось не слишком хорошо — похоже, мешало раздражение, которое она скрывала, но плохо. А вот с Грабиной мы почти договорились как-нибудь погулять в Верейске. То есть это она так решила, а я знал, что у меня всегда будет находиться занятие на выбранный ею день. Что характерно, она меня в гости не приглашала, в отличие от Фурсовой. Не хотела спугнуть или?..
На входе в академию, когда мы прощались, Грабина выглядела немного странно. О причине я догадался, когда отошел: я на автомате против нее использовал навыки Соблазнения. Угрызения совести я не испытывал. Напротив, обернулся, послал поплывшей Грабиной воздушный поцелуй и с чувством хорошо выполненной работы отправился в аудиторию, где пройдет лекция. Девушки же задержались у входа, и я не упустил возможности послушать, о чем они говорят. У меня даже выбор был, на кого настраиваться, потому что при прощании на Грабину я успел поставить Метку.
— Ну, и что это было? — прошипела Фурсова.
— А мальчик-то очень даже, — мечтательно сказала Грабина. — Вообще не поняла, чего ты так ерепенишься. Наверное, из-за того, что он на тебя не клюнул?
— С чего бы не клюнул? — еще злее прошипела Фурсова.
— Ты фактически это сама сказала Арине Ивановне. А ларчик-то просто открывался: ты не в его вкусе, — припечатала Грабина. — Ему нравятся брюнетки.
— Ты еще скажи: конкретная брюнетка.
— А что не так? — ехидно спросила Грабина. — Ты радуйся, что я всю работу за тебя сделаю. Еще пару встреч — и он точно поплывет…
Я невольно ухмыльнулся. Еще посмотрим, кто поплывет: на нее мои навыки действовали лучшим образом. Пообщайся мы пару часов — забыла бы не только о задании, но и о существовании самой Живетьевой.
— Прямо в твои загребущие ручки? Ну ты и сволочь. Песцов — мое задание, поняла?
— Провальное. Вы друг другу не нравитесь, а вот я — напротив, — Грабина почти мурлыкала от удовольствия. — Ты же не хотела с ним связываться, должна радоваться, что есть кому выполнить твою работу.
— Выслужиться хочешь?
— Разумеется, — и не подумала отказываться Дарина. — Арина Ивановна ценит тех, кто ей предан и делает все, чтобы выполнить личное поручение. В тебе она, похоже, разочаровалась…
— Ну-ну, посмотрим, — от металла, прозвучавшего в голосе Фурсовой, даже мне стало не по себе. — Арина Ивановна не просто так выбрала именно меня на эту роль.
Судя по тому, как через секунд десять до меня донеслось грабинское: «Вот сучка малолетняя», девушки расстались не лучшими подругами.
Буквально через полминуты в аудиторию влетела взбешенная Фурсова и, не обращая внимания на встрепенувшегося Бизунова, подсела ко мне. Странные существа девушки: самой не надо, но и другой не отдам.
— Не связывайся с Дариной. Она та еще тварь, прожует и выплюнет, — выпалила она.
Кажется, в рядах моих противников наступил раскол. И если это так, то нужно его углублять и усиливать: пока они грызутся между собой, друг другу будут постоянно мешать.
— А мне показалась очень приятной, — не согласился я, исключительно чтобы позлить Фурсову. Из нее и так чуть ли не летели искры, казалось, еще чуть-чуть — и вспыхнет как фейерверк. — Ты же ее так расхваливала.
— Я тогда не знала, что она из себя представляет. Внешность обманчива. Дарина умеет производить хорошее впечатление, но внутри она та еще гадина.
— Спасибо, буду знать. — Я одарил Фурсову улыбкой, от которой она застыла на месте.
Так, Соблазнение нужно отключать. Две невменяемые девицы под боком — это перебор.
Хорошо, что наконец пришел лектор. За первую половину лекции Фурсова пришла в себя и даже пересела на перерыве к Бизунову. Тот стал выглядеть, как будто победил меня в серьезном магическом поединке. Пусть радуется. Не говорить же ему, что Фурсова — не тот приз, за который я бы согласился драться. До обеда я удачно избегал общения как с Фурсовой, так и с Грабиной, метка которой несколько раз приближалась к месту проведения наших занятий, но поскольку я ее засекал издалека, пересечься нам ни разу не удалось, даже из академии пришлось уходить через боковой выход.
Дома я обнаружил Олега в кабинете, родственник продолжал систематизировать информацию о Живетьевых. Я его не стал отвлекать, прошелся по нему сканированием. Так, вот он блок, вот узел, нарушение которого блок позволит распустить, насколько я понимаю. Казалось бы — протяни руку и избавь дядю от многолетней проблемы, но я не торопился ни протягивать руку, ни его обнадеживать. Требовалась проверка на том, кто мне не столь дорог.
Так, где там Огоньков? Ага. Метка горит в определенном месте.
— Олег, нам бы в центр Верейска до поездки в Полигон добраться.
— Запросто. Меня опять Лихолетов просил подъехать.
— Мне кажется или он тебя опять собрался как-то использовать?
— В этот раз просто попросил показать примерный текст выступления на конференции, чтобы посмотреть, не затрагиваются ли ненужные темы, — ответил Олег. — Это недолго. В идеале я просто передам пару листиков лихолетовской секретарше и быстро сделаю ноги, пока меня опять к чему-нибудь не припахали. А тебе в центр зачем?
— Дело у меня там есть одно, — уклончиво ответил я, не желая обнадеживать дядю раньше времени.
— Модули новые появились? — предположил Олег.
— Не звонили, но в других магазинах очень может быть.
— Пообедаем и поедем. Но сначала ты глянь, что я накопал. В Шелагинском княжестве нет ни одного предприятия клана Живетьевых, но зато есть в Прохоровском. Там они отжали собственность небольшого рода артефакторов. Конкретно отжали: там на вывесках красуется герб Живетьевых.
— Предлагаешь туда наведаться?
— Для диверсий — прекрасное место: недалеко, находится в собственности Живетьевых, а не подмятых родов.
— На бывших собственников не подумают?
— Подозреваю, они под клятвой все. Со стороны Живетьевых было бы идиотизмом оставить их работать на своем предприятии без клятвы.
— Подумать надо.
— Я и не предлагаю прямо сейчас туда лезть. Просто место перспективное в плане расстояния, и вообще.
Олег фантазировал весь обед: очень уж ему хотелось причинить хоть минимальный вред Живетьевым. Но в мои планы это пока не вписывалось: я собирался устроить обвал блоков в Верейске — выяснить, у кого они еще могут стоять. А что касается ударов по Живетьевым, так первый должен быть нанесен в их главном логове. А уж потом расходиться, как круги на воде.
Пока мы обедали, я выстраивал план по сниманию блока с Огонькова. В идеале он не должен ничего заметить. Но разве маг, отрезанный от магии, может не заметить, когда она вернется? Это он в полной отключке должен быть. Значит, либо оглушение, либо целительский сон. В принципе ни то, ни то на здоровье не отражается, а оглушение у меня отработано лучше. С другой стороны, можно попрактиковаться в целительском сне, а если он не сработает, так у меня уже есть рабочий запасной вариант.
С Олегом мы договорились, что он будет ждать меня на стоянке Гильдии, а если я освобожусь раньше, то ему позвоню. Вариант пройтись по магазинам я не отвергал, хотя подозрение, что большие уровни будут искаться со сложностями, все крепло и крепло.
Олег меня высадил чуть раньше, там, где метка Огонькова была совсем близко. Определив, где находятся камеры и, соответственно, слепую для них зону, я ушел в Скрытность, а потом в Невидимость. Огоньков находился совсем рядом, оставалось только вскрыть дверь в его жилище — отмычки у меня были с собой. И я уже предвкушал, как опять буду с ними практиковаться.
Но увы, незадачливый целитель оказался не дома, а в баре. Причем сидел он там настолько давно, что ни Оглушение, ни Целительский сон не понадобились. В состоянии он был, прямо скажем, неадекватном, и приставал с жалобами к тому, кто соглашался его слушать. При этом он ни на миг не забывал, что он народный герой, и не проговаривался, что исцеления совершал кто-то другой. Возможно, в глубине души он уже уверовал сам в свою исключительность.
