Врач хмыкнул, но подошел к ближайшей койке, представляющей из себя сложное сетчатое сооружение. Пациента мы перевернули вдвоем, и я нанес мазь уже с другой стороны. Пациент, кстати, уже начал приходить в себя, и я забеспокоился, не услышал ли он чего лишнего.

— Да, мазь знатная, — признал врач. — Нам бы такую на постоянной основе не помешало бы иметь.

Я подумал, а почему бы и нет? Благотворительностью тоже нужно заниматься, особенно если она мне ничего не стоит. Кроме тары и времени, разумеется.

— Неофициально могу немного передавать регулярно.

— Это было бы прекрасно, — расцвел он.

— Но без целительских заклинаний результат будет хуже, — предупредил я.

— Так вы приходите неофициально и практикуйтесь, — предложил он.

Это был не вариант. Одно дело — разовая акция, и совсем другое — приходить сюда на постоянку. Большая вероятность спалиться, что в моей ситуации смертельно опасно.

— Вами начнут интересоваться. А потом — мной.

— У нас есть прекрасный козел отпущения, — вдохновенно сказал он. — На него и укажу в случае чего. Ольга-то точно проболтается, к гадалке не ходи. Перед подругой похвастается наверняка.

— Он мазь не делает.

— Мазь — из другого источника получена, — предложил врач. — Так и скажу.

— И все же нет. Для меня это очень опасно. Когда опасность удастся убрать, тогда смогу прийти, не раньше. Ну или в таких вот экстренных случаях. Все, мне пора.

Прощаться я не стал, чтобы не затягивать ненужный разговор, ушел в невидимость и пошел по палатам, отправляя волну исцеления раз за разом. Пару раз пришлось восполнять энергию медитацией, но оно того стоило: Песец радостно сообщил, что продвинулся я прилично, и еще один такой выход — и можно надеяться на взятие следующего модуля.

Закончив с ожоговым отделением, по которому металась медсестра с мечтательным выражением на физиономии, явно надеявшаяся случайно наткнуться на Огонькова, я направился в садовый центр, где купил пачку саженцев, среди которых были и яблони, и груши, и сливы, и вишни и абрикосы и даже пара кустов черной и красной смородины. Все это было на нашем участке, поэтому нуждалось в легализации. Загрузил я саженцы в грузовичок таким образом, чтобы пара веток из-под тента торчала, и выехал домой.

Олег был уже там и помог перегрузить покупки из грузовичка в вызванный армейский транспорт, который опять я убрал в контейнер.

— Вообще, хороший способ тяжести переносить — внезапно сказал Олег. — В одном месте загрузил, в другом — разгрузил. И я не про машину сейчас, а про контейнеры вообще.

«Они для этого и были разработаны, — заявил Песец. — Удобный артефакт для переноса и длительного хранения громоздких вещей».

После таких его ремарок мне все сильнее хотелось заняться артефакторикой, но не было модуля, а появился бы модуль — не факт, что хватило бы времени.

По Изнанке мы катались до темноты. Сначала доехали до домика и высадили все растения, в чем мне изрядно помогли сначала магия Земли и магия Жизни, а потом, когда пришла пора полива, магия Воды. Как выяснилось, использование магии в таких объемах привлекает тварей Изнанки, как мух — свежее дерьмо. Но мы опасность заметили вовремя и скрылись в транспорте, пока без включенной защиты. Военный транспорт тварей уже не привлекал, поэтому мы спокойно отъехали от домика, вокруг которого продолжала кружиться стая бархатниц. На подлете была стая клювоголовых змей. Смотреть, сцепятся они или нет, мы не стали, поехали дальше.

Немного прокатились вдоль реки и увидели на горизонте горы, до них доехали, но выходить не рискнули: там было слишком оживленно для нас двоих. Маяк я поставил, а потом решили возвращаться. И вовремя: когда подъезжали к Проколу, начинало темнеть, а ночью тут куда опаснее, чем днем. И без того еле успели нырнуть в Прокол до того, как до нас добралась тройка клювоголовых змей.

И почти сразу я услышал звонок своего телефона, который я оставлял снаружи. Звонила мама Владика.

— Добрый вечер, тетя Алла. Что-то случилось?

— Илья, ты так долго не отвечал, — в панике выкрикивала она. — С тобой все в порядке?

За меня она бы так не убивалась: похоже что-то не то было с Владиком.

Глава 17

— Со мной все в порядке, тетя Алла, — бодро отрапортовал я. — А почему вы решили, что со мной что-то случилось?

— Потому что я звоню, а ты не берешь трубку, — зло сказала она. — У Владика проблемы, я решила узнать, все ли с тобой нормально, а ты вообще не отвечаешь.

— Я звонка не слышал — слишком далеко был от телефона, — пояснил я. — Тетя Алла, вы же понимаете, что мы с Владиком отнюдь не однояйцевые близнецы. Это про них говорят, что они чуть ли не одновременно болеют.

— Тебе все шуточки! — взорвалась она. — А я чуть с ума не сошла, когда названивала тебе безответно.

Тут только я сообразил, что она не отстанет, пока я не придумаю внятного объяснения, почему ее сын внезапно лишился доступа к моим силам. А то еще и к Живетьевой полезет с тем же вопросом. Этого нужно было избежать.

— Извините, тетя Алла, я вовсе не хотел вас обидеть, — примирительно сказал я. — Я действительно не слышал звонка. Занимался новым способом медитации, при которой стараешься выпустить из себя всю энергию в пространство.

Она немного помолчала, а потом разразилась возмущенным воплем:

— Илья, ты с ума сошел? Кто таким занимается посреди дня? Только вечером, только перед сном. Пообещай мне, что больше днем не медитируешь.

Голос у нее становился все выше и противнее, но я стоически терпел.

— Но, тетя Алла, это реально полезная методика. Мне пообещали, что она запустит рост силы.

— Илья, медитация — это не шуточки, она должна проводиться в определенное время: либо рано утром, либо перед сном, — вдохновенно врала тетя Алла, сообразившая, что отговорить меня не удастся, и решившая, что нужно сдвинуть мой бзик на удобное для Владика время. — Только тогда от нее будет максимальная польза. И мне не придется волноваться еще и за тебя.

— Да не надо за меня волноваться, со мной все в порядке, в отличие от вашего сына. А что там с ним случилось?

— Резкое падение сил на занятиях, — неохотно ответила она. — Илья, я знаю, что ты меня винишь во всех своих бедах, но я всегда относилась к тебе хорошо и заботилась.

Ага, только убила трех человек, одной из которых была моя мать, чтобы грязная тайна не вылезла на люди. То, что это было сделано чужими руками, ничего не меняет.

— Я прекрасно помню, что вы для меня сделали, тетя Алла.

— Неблагодарный, — всхлипнула она в трубку и отключилась.

— Что случилось? — спросил Олег.

— Похоже, пока мы были на Изнанке, Владика отрезало от моей силы. И случилось это на занятиях.

— Тужился, тужился — и пукнул? — хмыкнул дядя. — Но это может стать проблемой. Если Алка поймет, что сила идет с перебоями, ей не будет необходимости сохранять тебе жизнь. Более того, ты живой станешь представлять опасность для этой парочки.

— Собирался же ориентироваться на его занятия, да напрочь все из головы вылетело. Не подумал, что у них может быть что-то после обеда.

Я полез на сайт училища, но расписания там не нашлось. Во всяком случае в открытом доступе. Ну так училище военное, все, что там происходит, — государственная тайна.

— Мой приятель там работает, — припомнил Олег. — Дай-ка ему звякну. Вроде еще не совсем поздно.

Оказалось, совсем не поздно, потому что Олег с другом как зацепились языками, так и начали вспоминать школьные годы в Горинске. Слушать было даже интересно, хотя я слышал только половину беседы, но тут опять зазвонил мой телефон.

— Добрый вечер, дядя Володя.

— Ага, скажешь тоже, добрый, — проворчал он. — Алла всех на уши поставила, когда ни ты, ни Олег ей не ответили.

— У Олега она в черном списке, — напомнил я.

— А я тоже у него в черном списке? Вы почему трубку не брали, балбесы? Мы же за вас реально переживали, понимаешь? Я вообще в Верейск выехал, уже подъезжал, когда Алла мне перезвонила и сообщила, что вы нашлись.