В результате я отобрал пять контейнеров с алхимией — Песец утверждал, что в контейнерах с ней ничего не происходит и она может храниться вечно. На мое замечание, что речь идет не об одном веке, а о двадцати, он недовольно распушился и сказал, что все равно буду в выигрыше, потому что там стекло весьма непростое и оно точно сохранилось. Но тут я вспомнил, что алхимия в контейнерах с наборами для похода на Изнанку действительно сохранилась, поэтому все сомнения отбросил.

Дальше были контейнеры с полевой и парадной формой, которая мне была не настолько любопытна, чтобы ради этого тратить деньги. Зато еще один контейнер с военным транспортом я решил подгрести. В ту же кучу отправились и контейнеры со средствами связи — Песец утверждал, что они там продвинутые и общение идет не голосом, а мысленно.

Среди модулей неожиданно нашелся модуль магии Льда третьего уровня, но больше ничего полезного я не обнаружил.

Артефакты все были дохлыми, хотя Песец и говорил, что их можно было бы восстановить по снятому слепку при прокачанной артефакторике. На уровне то ли шестом, то ли седьмом, что при наличии только одного модуля второго уровня выглядело скорее издевательством.

Пока я копался, Олег со Щукиным согласовали и подписали договор, причем собственник раскопок выглядел куда довольнее моего дяди. Похоже, решил, что это ему куда выгоднее. Возможно, конечно, что оно так и будет, если мы ничего интересного не найдем. Но раскопки — всегда лотерея.

— Теоретически завтра сможем подъехать, — решил Олег. — Как занятия у племянника закончатся. Следующие два дня — выходные, так что с гарантией все завершим. Но, Илья, это последние кирпичи в этом году.

Я невозмутимо кивнул. Все равно сейчас дядя играет исключительно на публику, пусть она представлена всего лишь одним человеком. Тот уже начал прикидывать, как все сворачивает и сдает артефакты: посматривал в сторону раскопок, явно горя желанием все разбирать. Поэтому после того как я отдал деньги, мы попрощались быстро и к взаимному облегчению.

— Что взял-то? — спросил Олег, когда мы отъехали.

— Контейнеры с алхимией, контейнер с транспортом и контейнеры со средствами связи. Песец утверждает, что по ним можно общаться мысленно. Но надо разбираться.

— Да уж, нахапали больше, чем можем сейчас переварить, — согласился Олег. — Не так уж нам и нужны эти раскопки.

— А если там что-то летающее?

— Да я так, чисто побухтеть, — заметил он. — Сам я никогда не отказывался от выполнения подписанного договора. А тут еще чисто теоретически можно найти что-то очень ценное.

Время что он сидел за рулем я решил использовать для поиска нужных модулей. Но ничего из того, чего у меня не было, не нашлось. Зато я вспомнил, что Олег хотел себе парикмахерский контейнер, зашел на тот сайт и сделал заказ. У них, кстати, ассортимент пока не поменялся. Наверное, новое вывалят чуть позже. Нужно будет не пропустить, а для этого забросить на карту денег, потому что конкретно на этом сайте опция «оплатить при получении наличкой» отсутствует как класс.

«Странно, что все это за столько лет не разрушилось. Я уверен, что ничего из наших приборов не переживет и сотню лет».

«У вас артефактов столь тонкой работы и нет, — заметил Песец. — Когда появятся, научитесь и защищать. На самом деле они тоже легко разрушаются, но нужно знать как».

«Как думаешь, что-то полезное на невскрытой части найдется?»

«Если контейнеры с оружием не ушли из этого магазина до твоего появления там, то они должны быть в невскрытой части. Потому что на военном складе оружие быть обязано».

«Как и сухпайки?»

«А на фига их в дорогущие контейнеры? — удивился Песец. — Дешевле списать что-то с истекшим сроком годности, чем хранить. Так что это точно все давно превратилось в пыль».

Вскоре за руль сел уже я, дав Олегу возможность отдохнуть, но не перестав беседовать с Песцом. Приехали мы, когда уже совсем стемнело. Даже разгружать машину не стали. Я так чуть про модуль не забыл, ради которого и ездил. Спасибо, Песец напомнил.

Когда я встал утром, желания бежать и соблазнять кого бы то ни было у меня не появилось, что я и сказал Песцу.

«Ты реально думал, что это так сработает? — он противно захихикал. — Включится при необходимости. В пассивной форме — только противодействие чужим попыткам на тебя влиять. Тоже мне, герой-любовник нашелся».

Это было обидно, но справедливо.

«А как сделать активным?»

«Когда понадобится, тогда и включится. Я тебе вообще не для этого предлагал, а для противодействия».

Может, оно и так, но большая часть знаний, которая мне досталась, была именно о физической части соблазнения, а вовсе не о пассивном преодолении чужого. Во время изучения полученного мне даже показалось, что блок на либидо начал чувствовать себя не на своем месте и стремиться меня покинуть. Но видно, ставил его настоящий специалист, поэтому блок устоял. Но желание использовать полученные знания никуда не делось.

«Я правильно понимаю, что прокачка идет только при использовании активных навыков?»

«Пассивные при срабатывании тоже дают прирост. Мелкий, конечно, но стабильный. А что, решил срочно качать? — он опять захихикал. — Дело хорошее. При полностью прокачанном соблазнении практически любую можно в себя влюбить, хотя бы на время. А еще получаешь устойчивость к любому ментальному влиянию такого плана и любому зелью. Так что одобряю. Кого влюблять-то собрался? Выбор широкий».

Песец смотрел с интересом, а я понял, что ответить-то ему нечего. Потому что ради прокачки в данном случае придется портить кому-то жизнь. Разве что Дарина, с ее готовностью на все, чтобы заслужить одобрение Живетьевых, возможно, не вызвала бы у меня жалости. Но именно возможно…

«Эх, Илья, не о том ты думаешь. Тебя тащат за шкирку в зону большой политики, а ты переживаешь, не сломаешь ли зубик у мелкой акулы? Да она, иносказательно говоря, при возможности тебе с радостью оттяпает любую часть тела и сожрет. Все, вечером берем модуль Разума. Чувствуется, он тебе жизненно необходим».

«Почему Разума, а не Ментала?»

«Ментал до двадцати лет не рекомендуют брать. Лучше даже до двадцати пяти подождать. Иначе уродуется собственная психика, — пояснил Песец. — Те же модули Соблазнения я именно поэтому не хотел брать, но сейчас тебе без них никак».

Песец мог кого угодно убедить в чем угодно, поэтому я решил разговор с ним прекратить и отправиться на тренировку. Кстати, я же обещал сегодня появиться на тренировке в академии. Придется подойти к тренеру раньше и обрисовать ситуацию. Или найти Сергея и передать с ним. А еще Зырянову нужно будет сообщить что поход переносится, если не успеем до воскресенья. Но это терпит.

Коробки с контейнерами я оттащил на третий этаж. В пару нос сунул, убедился, что полные, но разбираться с ними буду потом, сейчас не до этого.

«Кстати, в алхимии в контейнере может быть что-то для допроса?»

«Смотреть надо. Хочешь Живетьева поспрашивать под запись?»

«Да, потому что сомневаюсь, кого мне считать отцом. Что если мы ошибаемся и Шелагин действительно мне не отец? И не говори, что я это пойму на третьем уровне целительства, потому что до него я неизвестно когда дойду, а знать хочу сейчас».

«Смотреть надо, — повторил Песец. — Проблема в том, Илья, что сейчас ты можешь наследить. При твоей нынешней силе это опасно в первую очередь для тебя, во вторую — для твоего дяди».

Подумать было о чем, так что я за завтраком даже на дядины подначки вяло реагировал. Так что он в конце концов решил, что я морально готовлюсь к новому дню с новыми знаниями, и отстал от меня, всего лишь раз десять выразительно хмыкнув и поиграв бровями. Выдвигались мы по отдельности, поскольку у него сегодня была вторая пара, на которой он читал лекцию по общей археологии. На него еще пытались повесить часы по истории, но тут уж он бился как лев, утверждая о занятости и необходимости вести научную работу.

Я чуть было не вышел с территории, но в последний момент спохватился и вызвал карту. Как я и опасался, Фурсова караулила меня невдалеке. Рассчитывала, наверное, перехватить на выходе и войти в академию под ручку. Но тут уж ей не повезло: я набросил на себя Невидимость, в таком виде покинул Строительный туман, прошелся почти до проходной, и только перед ней скинул. Судя по Метке, Фурсова продолжала меня ждать. Терпение и выдержка — вот они, качества настоящего охотника. Но Скрытность или Невидимость, похоже, придется использовать чаще, чем хотелось бы, потому что в академии меня ждут еще две озабоченные девы. Если, конечно, родственники им не заявили, что один рецепт — хилое приобретение, если в комплекте иду я.