– Давай, Игорь, еще… чуть… чуть… – проходя мимо одной из дверей, я слышу срывающийся шепот знакомым голосом. – О-ох…

Игорь? Так зовут моего мужа, поэтому и реагирую. Замираю на секунду. Мне очень неловко, что я услышала парочку. Надо потихоньку уйти. Иначе может выйти неловко. Там Ксения с каким-то Игорем. Голос сестры я узнала сразу. А с кем она? На свадьбе много гостей, я и половины не знаю.

Делаю шаг, но раздается голос ее спутника. И я буквально столбенею. Ноги прирастают к кафельному полу.

– Ксю, ну ты выдумщица. Нашла же место!

Сердце сначала останавливается, пропуская удар, а потом начинает гулко и болезненно биться. С трудом прокачивая через себя кровь. Будто рывками.

А Игорь… Мой Игорь! Мой муж! Продолжает с волнением:

– А если нас застукают?

– Не застукают, – беспечно хихикает Ксю. – В этот глухой угол никто не заходит.

«Кроме заблудившейся меня», – вспыхивает у меня обжигающая мысль.

– Зато адреналин, – продолжает она. – Это так возбуждает!

Я вся обращаюсь в слух. Затаиваю дыхание, боясь пропустить хоть слово. Щеки обжигает жаром стыда. И я прикладываю к ним резко похолодевшие пальцы. Колени подгибаются от шока. Там мой муж и моя сестра… Они… Они… К горлу подкатывает тошнота. Нужно двинуться, что-то сделать, но…

Но я стою у двери какой-то кладовки и слушаю. Через маленькую щель неплотно закрытой двери я слушаю, как мой муж изменяет мне с моей сестрой.

– Меня возбуждаешь ты, – игриво рычит мой муж. – Да где заканчивается это чертово платье? – спрашивает нетерпеливо. – Столько ткани, не добраться до сладкого.

– Тише, мой тигр, – смеется Ксю. – Порвешь. А нам еще на свадьбу возвращаться. Фу, как не хочется.

Шепот прерывается и я слышу поцелуи и стоны. А еще красноречивые звуки того, что они там не в шахматы играют. Ужасно пошло. Впиваюсь ногтями в свои ладони, чтобы не зарыдать, чтобы никак не выдать своего присутствия.

– Какой же ты огонь, – выдыхает мой муж после протяжного стона.

– Да уж не твоя жена, – игриво хихикает Ксю. – Фу, любого мужика заморозит. Но я же тебя отогрела, да? – продолжает кокетничать.

– Да, детка, – отвечает хриплым голосом мой муж. – Ты меня вообще чуть не спалила.

Оба смеются. Зло. Обидно. Гадко обсуждают меня.

– Твоя клуша даже не догадывается, какой ты, – мурлыкает Ксю. – Сидит там сейчас. Слушает эти дурацкие тосты. Не свадьба, а колхоз. Платье безвкусное у Ленки.

– Я только ради тебя сюда притащился, – слушаю откровение Игоря. – Это ваша с Женькой племянница, а мне она никто. И если бы не ты, я бы не пришел. Отговорился бы работой.

– Ми-илый, – игриво тянет Ксю, – без тебя здесь было совсем невыносимо. Я-то прийти была обязана. Поцелуй меня еще раз лучше.

И Игорь выполняет просьбу. Снова стоны.

– А ты пррротив? – опять изображает из себя тигра мой муж.

– Я очень за, – продолжает глупо хихикать Ксю. – А могла бы так каждую ночь. И каждый день. Когда ты ее уже бросишь? Мне надое-ело, – капризничает. – Я ревную. Она имеет на тебя право. Зачем этой рыбине вообще мужик? Особенно такой, как ты.

– Позже, – глухо произносит мой муж. Стонет. В кладовке что-то падает.

Процесс явно проходит интенсивно. А мне… Мне нужно уходить. Я не хочу испортить свадьбу племяннице. Лена мне почти как родная дочь. У нее сегодня такой счастливый день. Ее глаза просто сияют, как звезды. Нет, испортить всё безобразным скандалом я не могу.

Еще один протяжный стон в два голоса и я осознаю – надо уходить. Иначе отвратительной сцены не избежать.

На цыпочках выхожу из этого закутка. Я просто свернула не туда.

– Это служебный коридор, – по пути мне встречается официант.

– Извините, – выдавливаю из себя. – Я заблудилась. Дамская комната в какой стороне?

– Вам сюда, – стараясь говорить вежливо, указывает мне направление. Но в его голосе проскальзывает раздражение. – Не входите в двери с табличкой «Для персонала».

– Спасибо, – я спешу уйти. – Извините еще раз.

Очень быстро иду в туалет. Влетаю туда и выдыхаю, потому что мне повезло. Никого нет. Мне нужно как-то успокоиться. Ведь надо возвращаться в зал.

Поворачиваюсь к зеркалу. Мои щеки просто пунцовые, а глаза лихорадочно горят от подступивших слез. Для одних сегодня день создания семьи, а для меня… день, когда мой счастливый, как я думала, брак рухнул.

За дверью слышу женские голоса, и быстро шмыгаю в кабинку. Пять минут. Мне нужно еще пять минут, чтобы как-то собрать силы и выдержать этот вечер до конца. До боли прикусываю губу.

Не испортить свадьбу!

Я сейчас цепляюсь за эту мысль. Только она помогает мне не разрыдаться. Торжество скоро закончится, продержаться нужно еще буквально час. Может, полтора.

– Да кто там засел, – ручку кабинки, в которой я прячусь, дергают.

Молчу. Выхожу, только когда остаюсь одна. Подхожу к зеркалу. Достаю из сумочки помаду и пудру. Мне бы умыться холодной водой, но макияж я делала в салоне. И если все смою – будут вопросы.

– Выдыхай, Женя, – шепчу в отчаянии. – Терпи. Ради Ленки. Она тебя так любит. Всё потом, всё дома…

Дома… Это слово болью прошивает мое сердце. Но гораздо хуже становится, когда дверь снова открывается и в отражении зеркала я вижу свою сестру.

Ксения встречается со мной взглядом. На мгновение замирает. В ее глазах проскальзывает испуг. Но он сменяется чувством превосходства буквально через секунду.

Она – яркая блондинка с голубыми глазами. Невысокая, но с фигурой песочные часы.

– Ну и жара в зале, – говорит с улыбкой. – Весь макияж поплыл.

Хорошая актриса. Ее ничего не смущает. Ей все равно, что пару минут назад в какой-то подсобке была с моим мужем. Моим!

– И платье тоже от жары помялось? – не удерживаю язвительного вопроса.

Ткань платья помята так, будто ее комкали в руках. Хотя… ведь так оно и есть.

– Ужасная ткань, – Ксю подходит к зеркалу и становится рядом со мной.

На меня сразу же накатывает тошнота от запаха ее приторно-сладких духов. Ксения ставит на мраморную столешницу свою маленькую белую сумочку. Брендовую. Золотой логотип известной марки. Я себе такие сумки не покупала, считая, что неоправданно дорого переплачивать за бренд. А у Ксении целая коллекция.

И я никогда не задумывалась – откуда. Почему-то считала, что это качественные реплики. А если нет?..

А она открывает сумочку и достает тюбик помады. Выкручивает столбик сочного красного цвета.

Смотрит на меня через зеркало взглядом, полным превосходства.

– Не советую покупать платья из этой ткани, – говорит медленно. – В них можно только стоять. Малейшее движение и сразу складка.

И прикасается помадой к своим губам. Медленно обводит, тщательно накладывая слой. Потом проводит указательным пальцем вдоль нижней губы. Маникюр у нее тоже ярко-красный. Каждый ее жест сейчас дразнящий, вызывающий.

Не знай я, что произошло чуть раньше, внимания бы не обратила. Но сейчас… сейчас я остро чувствую, что она, даже поправляя макияж, делает это с превосходством надо мной.

Закидывает тюбик в сумочку и достает пудреницу.

– Пф, – сдувает лишнее с мягкого спонжа.

Поднимается легкое облачко, от которого мне хочется чихнуть.

Ксения легкими жестами, будто красуется, прикасается к лицу.

– Ты бы тоже припудрилась, – нахально советует мне. – Жара и яркий свет не делают лицо привлекательным. Ты сейчас кажешься старше своих лет.

Втыкает в меня словесную шпильку. Да, у нас с ней пять лет разница. Но в мои тридцать три меня рано записывать в старухи.

Закончив прихорашиваться, убирает пудру. Защелкивает сумочку. И я четко осознаю – не реплика. Это сумочка стоит огромных денег. Которых у Ксюши быть просто не может.

А она поворачивается к зеркалу то одним боком, то другим. Проводит руками по бедрам, поправляя платье. Поправляет вырез нескромного декольте.