— О, «Моэт» недостаточно хорош для тебя? — спрашивает Хоуп. — И, знаешь, мне обидно, что ты пьешь этот дерьмовый виски. Что не так с виски «МакГрат», засранец?

— Это по твоей вине, — подмигивает он, откручивает крышку бутылки и делает глоток.

В дверь стучат. Брэндон стонет и бормочет несколько ругательств себе под нос, ставит бутылку на пол и идет открыть пришедшим. Киан, Финн и Хейвен сгрудились в дверном проеме. Брэндон протягивает руку, жестом приглашая их войти. Хейвен протискивается и всучивает Брэндону в руки бутылку виски розовое нечто.

— Что за…

— От мамы с папой.

— Да, — смеется Киан. — Ларс сказал, что нет лучшего подарка, чем виски и лысая киска, — он снова хихикает. Хейвен пихает его в бок, а Финн лишь качает головой.

— Чертов кот? — вопрошает Брэндон. Он поворачивается, держа в руках лысого и розовокожего котенка с крохотным пучком рыжей шерсти на голове. Его большие желтые глаза испуганно бегают по комнате. Он самое уродливое существо, которое я когда-либо видела.

— Что… — появляется Хоуп, тыча пальцем в котенка, — это такое?

— Это кот без шерсти, — отвечает Киан.

Она бросает невозмутимый взгляд на него.

— Похоже, он подрался с газонокосилкой.

— Да, ну, мадам Морщинка спуталась с одним из бродячих котов в глухом переулке, — он пожимает плечами. — Бедный маленький ублюдок похож на волосато-лысую помесь.

Брэндон качает головой.

— Я не держу котов, — он опускает котенка на пол, и тот прижимается к его ногам.

— Ой, он такой милый с этим маленьким хохолком, — Хоуп приседает на корточки и подзывает его к себе. Котёнок неосторожно приближается к ней, и она хватает его, поднимая на руки и поворачиваясь ко мне. — Как ты собираешься его назвать?

— У него нет имени, — говорит Брэндон, хватая со стола бутылку с виски.

Она придерживает котенка, прикасаясь носом к его мордочке.

— Тот, кого нельзя называть. Ах, благослови этого малыша.

Финн похлопывает Брэндона по спине, проходя мимо него, вытаскивая из кармана вейп, и садится на край дивана.

— Хорошо, теперь все здесь, включая новичка Волан-де-Морта, — Хоуп прижимает котенка к щеке.

— О, прекрасно, — заключает Брэндон, хлопая в ладоши. — Она к нему уже привязалась, она может забрать его домой.

— Выпей, мы сыграем в игру, — усмехается Хоуп, игнорируя его.

Брэндон откидывает голову на диванные подушки.

— Нам лучше иметь дома побольше гребаного виски.

— Брэндон, у тебя есть две бутылки… — замечаю я.

— Спасибо, черт возьми.

— Ну, он, как всегда, просто великолепен, — Хоуп пристально смотрит на Брэндона, доставая из сумочки длинную черную коробку.

Я подхожу к дивану и сажусь на колени Брэндону.

— Будь милым, — провожу пальцами по щетине на его подбородке и целую его в щеку, а затем шепчу: — Я сделаю это стоящим чуть позже.

Он хмурится на меня.

— Хорошо. Но котов мы не держим.

— Знаешь, — говорит Хейвен, — люди платят около двух тысяч за этих лысых кошек. Мы продали других котят по восемьсот фунтов за каждого, а они даже не чистокровные.

— Ну, черт возьми. Кто-нибудь, передайте этому маленькому ублюдку яйца и заставьте его заняться этим, — бормочет Брэндон.

— Игра, ты сказала? Я закончил болтовню о коте.

Хоуп открывает коробку.

— Карты против человечества, — она смотрит на Брэндона и улыбается. — Это игра для ужасных людей. Прямо для тебя, бедолага.

— Ну, ты и бездушная, рыжая… И посмела притащить эту для развлечения.

— Ты же понимаешь, что простая констатация фактов не является оскорблением, придурок.

— Вы двое собираетесь свести меня с ума, — бормочу я. — Мы можем просто начать игру и заставить вас двоих заткнуться? — Я иду на кухню и открываю холодильник, пока Хоуп объясняет правила. Ставлю в духовку несколько пицц, наливаю себе еще один бокал шампанского, и, когда возвращаюсь в гостиную, все уже смеются.

— Хорошо. — Брэндон с улыбкой поднимает карту. — А награда Академии за стрельбу из винтовки в воздух, когда яйца глубоко в визжащей свинье, достается Мистеру Я-в-Завязке, — он бросает карты на стол. Этот человек должен стать победителем.

— Спасибо, — благодарит Киан, изображая поклон.

Брэндон похлопывает Финна по плечу.

— Финн, фраза «Быть ​​гребаным колдуном с герпесом во рту» была на втором месте.

— Что это за игра, Иисусе?

Брэндон поднимает взгляд и улыбается, держа Волан-де-Морта на коленях.

— Игра для ужасных людей, господа.

Глава

30

Поппи

“This Town” — Niall Horan

— Увидимся завтра, Дорис, — я машу ей рукой и натягиваю пальто.

Дорис бросает взгляд поверх папки с информацией о пациенте, ее взгляд скользит по мистеру Брайтону в другом конце комнаты.

— Я провожу его до выхода, не волнуйся.

— Мистер Ворчун.

— Он не так уж и плох, — шепчу я, хлопая ее по плечу.

— Но не для тебя. Тебе нравятся грубые и неуклюжие парни. Трахаешься с бойцом, лучшие подружки с этой ирландской девчонкой, — она хихикает.

Мистер Брайтон подходит к двери и придерживает ее открытой для меня.

— После тебя, милая, — говорит он с улыбкой и смотрит на Дорис. — Хороших выходных, старая лебедка.

— Тебе того же, придурок.

Он смеется, и мы направляемся к главному входу.

— Есть какие-нибудь грандиозные планы на выходные? — спрашивает он.

— Не особо.

— Ой, да ладно. У любимого нет на тебя планов?

Я пожимаю плечами.

— Он все еще дерется? — Я поворачиваюсь в тот момент, когда мистер Брайтон вытаскивает сигарету из кармана пальто и подносит ее к губам. Сжав руку, он щелкает зажигалкой и делает глубокую затяжку. — Значит, так оно и есть, — заключает он, и из его рта вырывается струйка дыма.

Мистер Брайтон — единственный человек за пределами нашей группы друзей, которому я рассказала правду о Брэндоне. И я не уверена, почему, может быть, по той причине, что они во многом похожи, а, возможно, потому что я хотела, чтобы кто-то, прошедший через подобный опыт, сказал мне, что с Брэндоном все будет в порядке.

— Он говорит, что это единственное, в чем он хорош.

Мистер Брайтон понимающе кивает и затягивается сигаретой.

— Знаешь, Поппи, Голливуд… — дым медленно идет из его рта, — это полная чушь, они рисуют шаблонную картинку войны, где все в черно-белых тонах… но реальность далека от этого. Война пронизана миллионом оттенков серого, — еще одно быстрая затяжка. — Я не встречал многих среди солдат, кто действительно имел бы желание убивать.

Он больше не смотрит на меня, скорее, сквозь. Тот же затуманенный взгляд, который бывает у Брэндона, когда он говорит о войне. Будто эти воспоминания затаскивают их обратно в пустыню, держа заложниками в их собственной голове. И хотя между нами тишина, я просто стою и жду, когда мистер Брайтон вернется.

Зажмурив глаза, он подносит сигарету к губам, его рука слегка дрожит, когда он делает затяжку.

— Убийство человека равносильно тому, чтобы снести собственную голову. Все не так, как в кино, Поппи. Большинство из нас не выбегают оттуда с боевым кличем и поднятыми пистолетами под летящие пули. Нет. Большинство из нас, хотим мы того или нет, напуганы до смерти. И те ужасы, которые мы проживаем изо дня в день, никогда не исчезают. Они преследуют тебя. Они шепчут тебе во сне, — он колеблется на мгновение. — Иногда я думаю, что погибшим парням повезло больше, потому что они пребывают в мире и покое, и это чертовски лучше, чем я могу сказать о себе.

Меня окружает шум машин на дороге, и я чувствую, что должна что-то сказать, но я в растерянности.

— Как ты думаешь, почему драки так вредны для него? — спрашивает он.

— Он просто такой, какой он есть. Он впадает в ярость. Ему нравится, когда его бьют, а потом он просто… — я качаю головой и пожимаю плечами. — Просто расстроен. Абсолютно разбит. И я не знаю эту его сторону.

— Ну, я скажу тебе, что думаю об этом. Бои не имеют большого значения, потому что не являются основной причиной, понимаешь? Он может прекратить этим заниматься, но все те ужасы, что он пережил, — он постукивает указательным пальцем по своей голове, — они все равно остаются здесь. Пока он не научится игнорировать призраков войны, цепляющихся за его спину…