– Не, не успеем, – покачала головой я. – Мне к пяти на месте уже надо быть, – я показательно подняла левую руку, показывая смарт-часы, послушно вспыхнувшие и показавшие на циферблате 16:18. – Либо домой поедешь на автобусе.
– Я до Мишки прогуляюсь, как раз он освободится, – кивнула подруга и почапала к кассам.
Я в последний раз взглянула на себя в зеркало, оценивая, насколько хорошо выгляжу, но придраться было абсолютно не к чему – я выглядела просто идеально. Шикарно сидящий на мне красный брючный костюм безо всякой блузки, дополнила чёрным длинным пальто, волосы собрала в высокий хвост, на губах алая помада, на глазах стрелки, а на ногах ботинки на невысоком каблуке. В качестве небольшой издёвки над некоторыми психологами, на шее чёрный кожаный чокер, а на запястьях одинаковые стальные браслеты. Короче, и для разговора с отцом, и для посещения психолога я выглядела одинаково эффектно и нельзя было этого не признать.
– Да красотка, красотка, – закатила глаза Леська. – Пошли уже.
Попрощавшись с дорогой подружкой, я выхожу из торгового центра с пакетом из магазина нижнего белья. Конечно, те комплекты, которые я могла себе позволить, уступали испорченным в качестве, но заодно и в цене, а красивое бельё нужно было позарез, особенно, в свете намечающегося прогресса в личной жизни. Поэтому гардероб пополнился классическим чёрным кружевным комплектом с поясом для чулков и безумным винным переплетением верёвочек, невольно ассоциирующихся с шибари. Выбор костюма, кстати, был обусловлен тем же обстоятельством – у меня не было "официальных" вещей, под которые можно было бы надеть спортивный топ и это осталось бы незамеченным, а пиджак не подразумевал под собой наличия бюстика. Ну и да, ещё один способ щёлкнуть мать по носу, раз уж она похекала почти всё моё бельё.
Оставив с носом какой-то понтовый Лексус, я воткнула свой Марк ровно напротив входа в ресторан и заглушила мотор. Часы на приборке подсказали, что прибыла я вовремя, у меня как раз оставалось ещё восемь минут, чтобы сдать пальто в гардероб и сделать заказ. Ненавижу опаздывать и заставлять себя ждать. Вышла из машины, захлопнула дверь, поставила машину на сигналку и гордо поднятым средним пальцем ответила на комментарии водителя Лексуса, вставшего через две машины от меня. И чего нервничать? Припарковался же.
– Добрый вечер, – любезно улыбается мне девочка-хостес. – Как вас зовут?
– Мелхиева Ксения, – представилась я, вежливо улыбнувшись в ответ. – Меня ждут.
– Да, вы правы, – кивает она. – Пожалуйста, раздевайтесь и я вас провожу.
Отдаю пальто гардеробщице и иду вслед за девушкой в форменной одежде, напоминающей школьную форму. Я не первый раз в этом ресторане, это любимый ресторан отца, чаще всего мы встречаемся именно здесь. Меня провожают в отдельный кабинет, куда официанты не смеют входить, если не нажать внутри комнаты на кнопку вызова, да и в этом случае предварительно постучатся. Принципиально не сажусь в этих комнатах на диваны – даже прикидывать не хочу, скольких эскортниц драли прямо здесь, не доходя до туалета. В одном из кресел, где я устраиваю свои девяносто, конечно, шанс тоже есть, и будь моя воля, я бы вообще осталась стоять, но увы.
Крупный мужчина с заметной проседью в чёрных волосах не отреагировал на моё появление абсолютно никак – как рассматривал снующих на улице людишек с высоты второго этажа, так и рассматривал, даже густой бровью не повёл. Самый настоящий дагестанец, какими их представляет обыватель, только вместо национального костюма – дорогущий костюм-двойка, вместо кинжала на поясе – трость в правой руке, а вместо гнедого тонконогого жеребца между ног – комфортабельная тачка, ценой превосходящая мою примерно раз в десять. Пятнадцать лет назад он был классическим новым русским, а сейчас обрусел, получил образование, практически избавился от акцента и научился смотреть на людей как на грязь под ногами, а не на врагов.
– Латте с ложкой сахара и тирамису, – улыбнулась я официанту и поудобнее устроилась в кресле напротив отца.
– Твоя любовь к сахару сведёт тебя в могилу, – скучающе заявил Самад.
– Пока что на этом поприще больше всех преуспела мать, – я забросила ногу на ногу и откинулась в кресле, невзначай бросая взгляд в ту же сторону, куда смотрел отец. Смотрел он, что странно, на того самого владельца Лексуса. Парень лет двадцати пяти стоял ко входу спиной и курил, но объективного ответа на вопрос, почему отец им заинтересовался, я не нашла. – Ты её знаешь, она и в сахарной коме меня достанет.
– Твоя правда, – согласился мужчина. – Скажи, пожалуйста, ты замуж собираешься? Ты знаешь, я не имею привычки лезть в твою жизнь, твоя мать с этим прекрасно справляется за двоих, но это бы решило многие твои проблемы, в том числе и вопрос переезда.
– Я уже говорила, что хочу замуж за человека, а не за квартиру, – теперь уже мой тон стал скучающим. – А достойного найти, да такого, которого я под каблук не загоню… Сам понимаешь.
– Я мог бы представить тебя в нужных кругах, – тонко намекнул отец и наконец посмотрел на меня. Я вскинула брови – подобное я слышала от него впервые, обычно он не афишировал наличие у него внебрачных детей, поскольку сам давно и прочно состоял в браке, и даже имел от него дочь, бывшую старше меня на пару лет.
– В лесу сдохло что-то большое и вонючее? – насмешливо изогнула бровь я. – Допустим, я соглашусь. Кого я там подцеплю? Старика, который из-за пуза собственный стояк видел лет двадцать назад или его инфантильного сынка, который убеждён, что НДФЛ – это венерическая болезнь?
– Ты отвратительно грубая и пошлая, – поморщился мой визави.
– Я предпочитаю термин "прямолинейная", – я пожала плечами. – Формулировка не меняет истинности высказывания.
– Почему ты не обращаешься ко мне за помощью с переездом? – вдруг полюбопытствовал отец. Да что с ним такое? Какой-то небывалый интерес к моим делам.
– Потому что ты её не предлагаешь, – я посмотрела в точно такие же чёрные как мои глаза. – Хотел бы помочь – давно помог, а раз не делаешь этого, значит и просить бессмысленно. Ты в моей жизни что-то вроде булгаковского Воланда. Сам всё предложишь и сам всё дашь.
Отец расхохотался, запрокинув голову, а я обернулась на распахнувшуюся безо всякого стука дверь. А вот и ответ на вопрос, почему отец заинтересовался водителем Лексуса – именно он стоял в дверях. Высокий, хорошо сложенный, под дорогим костюмом даже наверняка спортивный, с заметными следами кавказской крови – такой же чернявый и смуглый, как отец, а меня от этой дружной компании отличала только доставшаяся мне от матери довольно бледная кожа. У меня даже мелькнула мысль о нашем родстве, мужчина был неуловимо чем-то похож и на отца, и на меня.
– Добрый вечер, – не стал обозначать наше заочное знакомство мужчина. Следом за ним шмыгнул официант, которому я одобрительно кивнула, завидев парнишку за спиной нашего гостя, выставил передо мной десерт в красивой пиале и кофе в белоснежной чашке, и поспешил скрыться.
– Добрый, – вежливо отозвалась я и безмятежно улыбнулась, как будто пятнадцать минут назад не указывала ему дорогу в дали дальние одним пальцем, а он не уточнял, у кого именно я насосала на права.
– Вадим, познакомься, Ксения, – я издевательски протянула руку ладонью вниз по балетному изогнув пальчики. – Между собой вы единокровные брат и сестра.
– Ого, – не сдержалась я. – Даже так.
– Неожиданно, – также хмыкнул Вадим, но коротко прижаться губами к руке всё же не обломился, после чего уселся по правую руку от меня в кресло. – И что стало мотивацией для такого неожиданного знакомства?
– Ну, во-первых, я не так давно овдовел, – я вдруг обратила внимание, что отец полностью одет в чёрное. Траур. – Скрывать ваше существование больше нет никакого смысла. Во-вторых, моя официальная дочь недавно окончательно убедила меня в полном отсутствии у неё мозгов. В-третьих, по прогнозам врачей, жить мне осталось не более двух лет.
– Тебе кто-нибудь говорил, что с такими новостями надо предупреждать приезжать не за рулём? – спустя паузу выдохнула я. – Если нет, то ты на будущее просто имей ввиду, ладно?
