Последней каплей в океане моего терпения стали «приключения» Нади в душе. Я как раз обдумывал очередной «коварный» план, как бы затянуть Зайку сегодня в свою постель, а потому наматывал круги рядом в коридоре, кода услышал ее вскрик и грохот.

В ванную я влетел на скорости и сам чуть не грохнулся — лужи воды на полу не способствовали хорошему сцеплению с поверхностью. Зато существенно удлинили мой тормозной путь. В самой же ванной сидела Надя, с перепуганными глазами, а вокруг нее по дну плавали баночки-скляночки с девчачьи гелями, кремами и прочей дребеденью.

— Цела? — спросил, хватая банное полотенце и укутывая в него.

Не упустил конечно возможности на абсолютно законных правах осмотреть ее всю.

На локте уже проступал синяк. На ребре — небольшая ссадина. Все остальное ‚любимое тельце вроде бы было без повреждений.

Надя возможно и стала бы возражать против такого наглого осмотра и даже бесцеремонного облапывания. Но как тут можно возмущаться, если едва на ногах держишься, потому что они разъезжаются в мыльной воде и, по сути, висишь на плече мужчины, который тебя вот так и осматривает.

— Да, больше испугалась. — тихо ответила Надя и так мило зарумянилась.

Вот как ей до сих пор удается меня смущаться, после всего что между нами было —

загадка. Чмокнул быстро в губы, запаковал в полотенце и подхватив на руки, отнес в комнату. В свою, конечно. Усадил свою «добычу» на свою кровать, точно зная, что сегодня ее уже никуда не отпущу.

— Куда ты? — дернулась было Надя за мной, когда я почти вышел.

— Сиди тут. Нужно тебя еще раз тщательно осмотреть. — быстро придумал причину оставить ее у себя. Мог бы — замок на дверь повесил, чтобы не сбежала в свою спальню.

— А мне тут надо с одним шкодным домовенком потолковать.

В комнату Яси вошел без стука. Как и предполагал «шкодный домовенок» не спал.

Забралась на кровать с ногами, совсем как Надя и только уставилась на меня большими, виноватыми глазами, хотя и очень тщательно пыталась изобразить невинность на лице.

— Ну! — шумно выдохнув, я сложил руки на груди. — Я жду пояснений.

— Это не я... пискнула мелкая.

— Яся! Ты знаешь, как я не люблю, когда мне врут? — сдвинул брови и придавил тяжелым взглядом.

Малая такой мой взгляд никогда не выдерживала и всегда сдавала себя «с потрохами».

Этот раз исключением не стал.

— Я не хотела, чтобы Надя пострадала. — пробубнила себе под нос через минуту-две упрямого молчания.

- Да неужели? А что это за организатор несчастных случаев именно для Нади тогда завелся в нашем доме?

Яся надула губы и недовольно засопела. Упрямица! Ну да... Все они, гены пресловутые. Но ведь и я тут не няшный барашек, да еще и первоисточник тех самых генов.

— Я жду! чуть добавил рыка в голос.

Не сдаст позиции — придется наказывать. И я понятие не имел как. Да и не хотелось.

Осознать, что неправа — должна, да. И больше не заниматься подобным.

Но уж точно не обидеться и не обозлиться на нас с Надей

— Что ж... Раз ты молчишь, придется применять к тебе санкции. — нарочито тяжело вздохнул, всем видом показывая, что шанс упущен и я собираюсь уходить. — Какие именно — узнаешь потом. — вернул специально, вычитав где-то, что ожидание наказания, порой хуже самого наказания.

— Подожди! — не выдержала моя маленькая упрямица. — Я скажу! — пискнула она и я по голосу уже понял, что скоро может начаться истерика и слезы.

Ничего не сказал, только бровью повел, мол, «Давай, говори».

Яся шумно вздохнула, совсем как я недавно. Поморщила носик, нахмурилась, но все же призналась:

— Кода в доме что-то происходит — вы с Надей исправляете это вместе. А еще не ругаетесь в это время. А если не ругаетесь, то она... она... - Яся шмыгнула носом.

— Она больше не уйдет.

Вот... Все, шлюзы открылись. Малая ткнулась в коленки и разрыдалась.

И как ругать ребенка, да еще и наказывать, когда он так плачет? Может кто-то бы из родителей и смо.г Но не я. Присел рядом на кровать. Так хотелось погладить ее по голове, успокоить. Но ведь натворила же дел. Не педагогично.

— Ты понимаешь, что такое делать нельзя? — ответом мне было глухо «угу» в коленки. —

А если бы Надя поранилась? Или, не дай бог сломала себе что-то. Она вон недавно в ванной упала. И это опасно для жизни.

— Я не хотела, чтобы она что-то ломала себе. — еще больше разрыдалась Яся и сжалась в маленький комочек.

Не выдержал, сгреб ее к себе на руки.

— Яся, с людьми нужно разговаривать. — Сказал, а сам подумал: «Вот чья бы корова мычала, сам выяснять отношения не умею». — Ты бы поговорила с Надей. Сказала, чего боишься и чего не хочешь.

— Я говорила. — мелкая судорожно вздохнула, проглатывая очередное всхлипывание. —

И ты говорил. А Надя только молчала в ответ или говорила, что все сложно.

Черт... Да, было такое. Я не воспринимал это серьезно и просто продолжал обхаживать

Надю. А ребенок вон воспринял как реальную угрозу остаться без нее.

— Давай договоримся, ты прекращаешь все свои шкоды. А я объясню все Наде.

Яся согласно кивнула и еще больше вжалась в меня.

— доча, ты же понимаешь, что при любых обстоятельствах, Надя тебя никогда не бросит?

— Да, понимаю. — Яся вытерла щеки ладошкой. — Но мне этого мало.

Ого, заявочки!

— Я хочу, чтобы вы были вместе. — выдала вслух Яся правду, которая разве что обухом мне по голове не прилетела. — Маму я уже потеряла. Хочу, чтобы вы оба были рядом со мной. всегда.

46.

Разобравшись и успокоив одну свою девочку, отправился к другой. Надя к счастью не удрала из моей комнаты. Хоть иногда слушается — уже хорошо.

— Что там? — спросила, хмуро глянув на меня и обнимая колени.

Усмехнулся про себя. Где-то я такое уже видел. Буквально пять минут назад.

— Яся боится, что ты уйдешь.

Вздохнул шумно, прилег рядом, начиная поглаживать изящные ступни. На душе ‘было на удивление спокойно. Почему-то и тени сомнения не было, что у Яси не будет больше повода бояться потерять Надю. А потому... Потому мои мысли поплыли в другом, совсем не невинном направлении.

— Не поняла... Как это связано с ее шкодами? — Надя подтянула ногу ближе к себе, но я подполз еще ближе.

— Ну._ Мы ссоримся, и ты уходишь. А если мы не ссоримся, ты остаешься. — со ступни я медленно перешел на лодыжку и дальше вверх по ноге.

— Яснее не стало. — Надя шлепнула меня по ладони и попятилась назад. Только далеко отодвинуться ей не удалось — уперлась спиной в изголовье моей кровати.

— Что туг не понятно? Если что-то случается доме или с тобой, прибегаю я, нейтрализовать последствия или спасать тебя. Мы не ругаемся в такие минуты, действуем как одна команда. Моя смышленая дочь это просекла, провела параллели и разработала план диверсии.

Пока отвлекал Надю словами, дернул за щиколотку и подгреб ее под себя.

— Слишком смышленая, выдохнула Надя уже подо мной. — Вся в папочку. И такая же хитрая.

Попыталась увернуться от моего поцелуя и непроизвольно подставила под мои тубы совсем беззащитную шею.

— Ну так… моя кровь. — провел носом по бьющейся венке. — Еще и быстро все схватывает на лету. — прижался губами, кайфуя от того, как зачастил пульс Нади. —Да и умненькая. Стратегический план вон какой разработала. — вдвинул колено между стройных ножек и наконец-то вжался так, как мечтал весь вечер.

Надя тихо охнула, но вырываться не стала. На ее невербальном языке это означало «зеленый свет». И я тихо ликовал. Сегодня ночью моя Зайка останется в моей постели.

Мир в доме восстановлен. «Домовенок» нейтрализован. Хотя бы на время. Что еще нужно для счастья? Ну разве что самую малость. Довести начатое сейчас — до финала.

Яркого, сладкого, с тихими вздохами и чувственными стонами.

И в этот раз так удачно мало что было на желанном тельце — Надя так и не оделась, дожидаясь меня. За что я ей потом отдельное «спасибо» скажу.