Дождь неожиданно заканчивается.

Солнца, правда, из-за туч невидно, но температура воздуха без небесной влаги быстро растёт до приятных плюс двадцати. Трава и скамейки в парке тут же высыхают, давая возможность, приятно устроиться под пальмами и, любуясь чудесным видом, спокойненько поработать с гаджетами по регистрации мест во вчера купленных авиабилетах на завтрашние, ровно за двадцать четыре часа, рейсы.

Чуть после…

…зарегистрировав билеты,

гуляем в нижнем мы саду,

где петухи поют куплеты

и пеликан сидит в углу,

и обалденные платаны,

мимозы с розами… в ходу,

поспели мелкие бананы,

и листья плавают в пруду.

Здесь, в Дендрарии у нас свой маршрут: вначале, спускаясь с горы, мы забираемся вправо, в его дикую часть, где растут всевозможные столетние субтропические кусты и деревья, течёт лесной горный ручей, впадающий в небольшой пруд с черепахами. Есть свой попугайник, вольер страусов. Тут же по тенистым дорожкам гуляют павлины, скачут белки, поднимаются густые заросли бамбука, где вполне бы могли поселиться настоящие панды.

Затем мы переходим в центральную часть парка к небольшой усадьбе позапрошлого века его создателя, с великолепными скульптурными экспозициями и фонтанами.

Далее, пройдя подземным переходом под Курортным проспектом, переходим в наиболее любимую нами нижнюю часть парка, где в прудах плавают грациозные белые и чёрные лебеди, гуси, утки, а по берегам бродят цветастые разно породистые куры, вечно дерущие и орущие петухи, отрыв клюв стоит огромный пеликан, прыгают кролики. Но главная достопримечательность тут – это, словно наши могучие северные дубы, величественные сакральные платаны, которые осенью окрашивают свои кленовые листья во все цвета радуги. Это очень красиво и удивительно, тем более что у нас, в Питере, в это время поздней осени уже давно все листья с веток дубов и клёнов облетели. Здесь, под одним из таких клёнодубом – платаном, то есть! – мы всегда с удовольствием отдыхаем после трехчасовой прогулки по Дендрарию. Под ними совсем не ощущается дождь, который, вновь незаметно зарядил свою осеннюю песню.

Завершив передышку, раскрываем зонты и неспешно движемся на выход к остановке автобуса, чтобы скоренько отправиться в нашу замечательную гостиницу в десяти минутах хода от аэропорта, где уже давно пора начинать…

…купаться напоследок,

в бассейн, забравшись на ветру,

пусть шквальный бриз срывает с веток

холодной осени росу,

и дождь подстать ему припустит

стучать по плитке и воде,

в них столько радости… и грусти,

такого больше нет нигде.

Обычно здесь, на юге, дождь даже зимой идёт недолго по меркам Питера. Вот и теперь, отстучав положенных ему пару часов, пока мы возвращались в отель, а затем наматывали круги в пустынном двадцати метровом бассейне, он почти до самой ночи затихает, уступив место упругому западному ветру. От нашего двора в гостинице до моря довольно-таки не близко – метров триста-четыреста, но удары волн сейчас о бетонные молы пляжа очень хорошо слышны. Они зовут и манят… к себе! В результате, не выдержав, бросаем своё прощальное купание и, по-быстрому переодевшись, идём к ним.

На море шторм, волна ликуя,

Идёт на берег, что стена,

Ревёт, как тигр, торжествуя,

И плачет, будто бы дитя…

Зрелище бесподобное: длинная морская волна медленно раз за разом выходит огромными трёхметровыми гигантами на сушу к прибрежным бутикам метров на сто от среза воды, куда, казалось бы, они никак не должны добраться. Мы же устраиваемся тут же под навесом у дальней барной стойки ларька с разливным сочинским пивом, забравшись на высокие деревянные лавки, чтобы просто послушать этот неподражаемый рёв моря – музыку воли.

В какой-то момент, неожиданно замечаем нашего вчерашнего весёлого знакомца – пса, прозванного нами Солёным, удобно устроившегося у нас под ногами. Он, похоже, тоже пришёл полюбоваться морем. И тут вдруг он, как и вчера, срывается с места и несётся, играя, навстречу волне, то и дело, оборачиваясь, словно приглашая присутствующих присоединиться к нему, покидать в море камни.

Нет-нет, никто не рискует этого делать – не дай Бог ему ринуться в эту бездну. Впрочем, пёс и сам, лишь намочив лапы, почти сразу возвращается и снова усаживается на своё, видимо, привычное здесь место под навесом.

Темнеет быстро, почти сразу.

Мы в сумерках возвращаемся в отель, по пути покупая на лотках местные фрукты, помидоры и гранатовый сок. Больше ничего ненужно, всё есть.

Далее…

…на ужин шведский стол обычный,

затем прогулка, вновь бассейн,

дождь приутих, а с ним прилично

вдруг потеплело тут везде…

Но мы идём уже по номерам: завтра после завтрака, прощального похода к морю уезжаем, нужно ещё собрать нашу нехитрую поклажу – ручную кладь, как не крути, но что-то – чай, специи, сувенирчики! – мы всё-таки успели подкупить здесь, надо теперь как-то устроить это всё в рамках допустимых размеров и килограммов. Впрочем, завтра, хоть и с пересадкой в Москве, но мы летим Аэрофлотом, а у них, с этими пустяками – килограммы и размеры клади! – к нам ещё никто ни разу не приставал…

«…Личность – это уже не совсем несущий всякую чушь упрямый конь Юлий, или, пусть даже молчаливый всё понимающий, осёл Моисей. Она, хотя и производная от них, но всё-таки, другая более глубокая субстанция, наделённая правом выбирать. Впрочем, выбирать трудно и неизвестно кому (непослушнику или праведнику) доступнее. Но "…разве упавший не может подняться?", чтоб однажды взлететь над собой…»

…Итак, четвёртый завершающий день, правильней сказать, ранее утро – около семи! – нашего путешествия и этого «Удивления…» соответственно начинает свой новый неторопливый разбег:

Всю ночь лил ливень – нам в дорогу! –

но это, право, ничего –

дождь, говорят, в пути подмога,

пусть льёт несильно и ещё

грустит о нас, что уезжаем,

и мы немного погрустим,

когда вернёмся вновь – не знаем,

но, знаю точно, прилетим…

Обязательно прилетим – даст Бог! – через годик также осенью, когда здесь спадёт изнуряющая южная жара и поспеет виноград, хурма, мандарины, опустеют вечно переполненные летом пляжи, в общем, тогда, когда…

…Сочи плачет, словно Питер,

но нас по-прежнему зовёт,

мы прилетим, ни дождь, ни ветер

нам не помеха, раз нас ждёт,

наполним быстро чемоданы,

точнее сумку и рюкзак,

и полетим туда, где рады

увидеть нас… не в первый раз!

Весной и осенью мы обычно летаем лишь с ручно кладью, это очень удобно, когда в пути лишь нет тяжёлых чемоданов – не надо долго собирать их в дорогу, а, затем, возиться с ними везде и всюду: в такси, аэропортах, гостиницах. Взял с собой самое необходимое – аптечку, туалетные принадлежности, купальнику, да сменное бельё! – и всё, ты свободен. По первости это кажется невозможным – как можно обойтись без сменного гардероба на все случаи жизни с собой? – но если попробуешь это однажды, то уже не мыслишь по-другому. Оказывается, если несильно привередничать, весной и осенью на себе можно привезти ровно столько – каждому по потребностям! – сколько понадобится в течение недели на курорте. В крайнем случае, недостающий предмет одежды на сэкономленные на багаже средства всегда можно подкупить на месте, что даже выгодно.

Сегодня наш небольшой рюкзачок и походная сумка, которые мы, если честно, за эти три дня путешествия и не разгружали-то особо, всегда готовы к походу, поэтому теперь после завтрака нет необходимости заниматься долгими сборами и можно сходить попрощаться с морем. Вчера вечером там было очень уютно: тёплый упругий ветер гнал длинные морские волны перпендикулярно молам, от удара о которые солёные белые брызги летели на высоту до пяти метров, падая затем на гладкую гальку к самым нашим ногам в метрах ста от среза воды. Это очень впечатляет… притягивает.