– Витя, скажи, что ты пошутил. – Его выражение лица остается неприступно холодным. – Это же шутка? – спрашиваю с умирающей надеждой.

– Давай только без ругани, слез и истерик. Ну, что вы еще делаете, бабы? Можешь дома разбить посуду, это уже твое дело. Я не собираюсь делить с тобой посуду. Заберу только мебель и технику. Все остальное, по мелочи, можешь забрать себе.

– Витя…

У меня к мужу столько вопросов, но эта путаница в голове окончательно сбила меня с толку, и я могла лишь только шептать:

– Витя…

– Люда, иди в дом. – Приказал муж с раздражением в голосе. – Только не устраивай, пожалуйста, сцену ревности на глазах соседей.

Я растерянно оглядываюсь по сторонам. В метрах двадцати, на другом конце двора, шла пожилая пара с собачкой, а рядом, на скамейке, продолжала сидеть молодая девушка. Она внимательно слушала наш с мужем разговор.

– Витя, пошли домой. Давай там спокойно обо всем поговорим. – Полушепотом предложила я, повернувшись к девушке спиной.

Снова это неудобство с легким чувством стыда.

Что-то слишком много на сегодня потрясений. Начинает казаться, что это просто сон, от приятных до кошмарных. Сейчас я проснусь и вздохну с облегчением.

– Нам не о чем больше с тобой разговаривать. – Муж делает шаг в сторону, я резко останавливаю его за руку. – Люд, не позорься лучше. – С угрозой в голосе произносит он, предусмотрительно оглядываясь по сторонам: – Сейчас же отпусти меня, иначе…

– Иначе? – пожелала я услышать продолжение.

– Иначе я не посмотрю, что рядом ходят люди.

Отпускаю его руку, но не потому, что испугалась его угрозы, а потому что мне уже самой не хотелось его удерживать.

Запоздало, но я все же начала потихоньку осознавать происходящее.

– Хорошо, иди. – Уверенным, твердым голосом произношу я.

Витя на секунду замер, будто ожидал от меня совершенно другой реакции.

– Я не буду спрашивать, что именно сподвигло тебя принять такое решение…– Продолжила я, но он не дал мне договорить.

– Женщина, ради которой я тебя бросаю, беременна. И она сейчас сидит позади тебя.

Я поморщилась. Закрыв глаза, сделала вздох и обернулась.

Кроме молоденькой девушки на скамье никого не было. Это значит…

– Беременна? – прошептала я еле слышно, желая поскорее проснуться.

– Ладно, нам пора уезжать. – Громко произнес пока еще мой муж, и девушка тут же вскочила со скамьи. – Машеньке сегодня на учет вставать. Пока, Люд. – Бросил через плечо Витя и даже не обернулся.

Взяв девушку под руку, он усадил ее в не новый, две тысячи девятого года выпуска Фольксваген Джетту, а я просто стояла и наблюдала, как наш семейный автомобиль скрывается за домом.

Не помню, как поднялась на свой этаж, не помню, как открыла дверь квартиры. Я была словно в густом тумане, словно в трансе, а в ушах по-прежнему звучал голос Вити: «Я ухожу от тебя к другой женщине. Она беременна».

Не разуваясь, я прошла в зал, упала на диван и не вставала с него до самого вечера.

Рыдала в голос так, будто пытался выйти демон внутри меня. Потом стала душить обида, и я начала задыхаться. Внутри все сжалось, причиняя нестерпимую душевную боль. Косметика с лица смыта горькими слезами. Мне больше ничего не хотелось, как только малодушно помышлять о смерти.

И вот, когда уже не осталось сил слезам, душевная боль резко перешла в физическую: ужасно, до тошноты начала раскалываться голова. В висках стучало так, будто кувалдой били по голове. И ко всему прочему разболелся живот.

И тут я испугалась не на шутку.

Я слышала от многих, да и в фильмах часто показывают о том, когда на раннем сроке беременности может случиться выкидыш, причиной которого в большей степени является стресс.

– Так, Люда, успокойся. Все хорошо. Не нужно впадать в панику. – Принимаюсь за самоуспокоение. – Виктор не тот, кто нам нужен. – Поглаживая свой живот, обращаюсь к ребенку. – Может, даже хорошо, что он сейчас показал свое истинное лицо. Иначе, каким бы он был отцом?

Встаю с дивана, делаю глубокий вдох, потом выдох. Выпрямилась в полный рост, и в этот самый момент резко начинает болеть живот. Просто адская нестерпимая боль. Я присела на пол, не в силах нормально вздохнуть и первое, о чем подумала в этот чудовищный момент: нужно звонить Свете.

На четвереньках поползла в прихожую, где оставила свою сумочку. Мобильный лежал именно там. Вываливаю из сумки все на пол, нахожу свой телефон и быстро набираю номер Светы:

– Алло, – прозвучал в трубке уставший голос подруги.

– Света! Я теряю ребенка! Что мне делать? – в панике кричу я словно ненормальная, совершенно потеряв рассудок от боли и страха. – У меня болит живот! Очень сильно! Свет, что это значит? Я что, теперь потеряю его?

– Люда, о чем ты говоришь? Где ты? Что с тобой? Какой ребенок? – Света еще громче меня стала орать в трубку.

– Свет, мне больно. – Заревела я.

– Без паники. – Строгим голосом произнесла она. – Где ты сейчас?

– Дома.

– Где Витя?

– Ушел.

– Ладно, сейчас я вызову к тебе скорую. Жди. – Не говоря больше ни слова, она кладет трубку, а я продолжаю паниковать.

Может, выпить обезболивающее? А если это навредит ребенку?

Черт, что же делать? Сейчас я как-никогда прежде чувствуя себя беспомощной и одинокой.

Возвращаюсь к дивану. Прилегла, свернувшись калачиком, и пытаюсь снова заняться самоуспокоением.

Глубокий вдох… Выдох… Думаем только о хорошем.

Спустя десять минут в дверь постучали.

К этому времени мне все же немного удалось успокоиться, и даже боль живота немного прошла. Медленно, без резких движений отправляюсь открывать дверь.

– Люда, что произошло? Скорая уже была у тебя? – влетает Светка, на ходу сбрасывая обувь.

– Нет, ты приехала раньше них. – Не спеша возвращаюсь в зал.

– Что с тобой? Где у тебя болит? Почему ты белая, как моль? И где твой муж? Сегодня же выходной день!

– Садись, – указала ей на место подле себя на диване.

У меня было ровно две минуты, чтобы обо всем рассказать Светке. Потом приехала скорая, и мы отложили наш разговор на потом.

После тщательного осмотра врача, мне сделали укол с безвредным для ребенка успокоительным, и, порекомендовав мне полный покой, скорая уехала, оставив меня с моей немного офигевшей от всего происходящего подругой.

И все же, самый главный наш враг – это наши собственные мысли. На нервной почве и оттого, что я сегодня еще не ела, у меня просто разболелся живот. А надумала все самое плохое, и сделала себе еще только хуже. Все болячки появляются от наших собственных плохих мыслей.

Постараюсь отныне мыслить только позитивно, чтобы впредь не навредить себе и своему малышу.

Подруга подготовила мне постель в комнате, уложила, как маленькое дитя, и, заварив чай со свежей мятой, заставила выпить две чашки.

– Я хочу прямо сейчас свернуть Вите шею, но перед этим кастрировать. – Злобно прошипела подруга, сжав руки в кулак. – Как он мог бросить тебя в таком положении?

– Он не знает, что я беременна. Я не успела сообщить ему об этом. – Объясняю я, широко зевнув.

Кажется, успокоительное врача начало действовать, а также чай Светы.

– Правда? – удивилась подруга. – Это даже хорошо… – Задумчиво проговорила она, начиная расхаживать по комнате туда и обратно. – Мы не расскажем Вите о ребенке. Пусть лучше у малыша не будет вообще отца, чем такой урод и мерзавец.

Я заметила, как с каждым шагом, с каждым словом Светка вскипала, как чайник на медленно огне. Еще немного и у нее из ушей пойдет пар.

Вдруг на ее лице появилась улыбка, глаза забегали – ну, точно в голове созревает какая-то бредовая идея.

– Мы найдем тебе другого мужа! – радостно воскликнула она, озвучив ту самую бредовую идею. Как чувствовала.

– Мужа? – горько усмехнулась я. – Думаю, я еще не скоро смогу с кем-либо встречаться. Мужчины мне опротивели. – Сморщилась я, будто попробовала лимон на вкус. – Я никогда и никому больше не поверю!