— Я говорил про танцы вообще, а не про эти балетные издевательства, которые ты мне устроила. Просто говорю, что в целом мне нравится танцевать. Пить шампанское, развлекаться на свадьбе. Это чёртовски круто.

Он прав. Нет ничего лучше хорошей свадьбы. И завораживающего ритма. И ощущения больших рук Шейна, скользящих по моему телу. Правда, в его прикосновении нет ничего сексуального. Просто приятно.

— Не могу дождаться, когда у меня будет такое. — Признаётся он.

Я моргаю. — Свадьба?

— Да.

— Ну, хорошо. Угу.

— Я серьёзно. — Его глаза светятся искренностью.

— Ты хочешь свадьбу, — говорю я скептически.

— Большую, — подтверждает Шейн. — Чем больше, тем лучше. — Он подмигивает. — Так я слышал, по крайней мере.

Я даю ему лёгкий пинок, но он снова тянет меня к себе. Мне не мешает медленный танец. Мне даже не мешает его мускулистое тело, прижимающееся ко мне.

— И когда ты планируешь эту свадьбу? — спрашиваю я.

— Честно говоря, чем раньше, тем лучше. Я всегда хотел пожениться молодым. Не прочь быть молодым папой тоже.

Мои брови поднимаются. — Правда?

— Конечно. Пока это не мешает хоккею, почему бы и нет.

— Ты наивен, если думаешь, что это не помешает хоккею. То, что ты говоришь, — жена, дети. Это должно быть на первом месте, понимаешь? Как ты собираешься совмещать это с карьерой в НХЛ?

Он хмурится. — Многие игроки НХЛ имеют жён и семьи и всё равно играют.

— Они бы вышли из игры, если бы их жене была нужна помощь? — вызываю я его.

— Это наводящее на размышления вопрос. Зависит от того, что ей нужно.

— Она рожает.

Шейн пожимает плечами. — Рассел Дули пропустил рождение своего первого ребёнка из-за игры в плей-офф. Его жена была согласна — она сама сказала ему закончить серию.

— Справедливо. Значит, тебе нужно найти кого-то, кто согласен на такие жертвы. Не многие женщины пойдут на это.

Он бросает на меня любопытный взгляд. — А ты?

— Не знаю, — честно отвечаю я. Потом пожимаю плечами. — Но это не имеет значения, потому что я не планирую иметь детей до тридцати. Знаешь, сколько работы это требует?

Шейн хихикает. Через минуту нас прерывает Беккет, который хватает Шейна и уводит его, чтобы выпить праздничные шоты с мужской хоккейной командой.

Меня вдруг вспоминается свадьба, на которую я ходила с Перси в прошлом году. Как бы я ни ненавидела даже его имя, потому что оно вызывает у меня тревогу, воспоминание всё ещё остаётся. Я пришла на свадьбу друга из школы с Перси в качестве плюс-один. Он почти не говорил ни с кем и держал мою руку мёртвой хваткой или обнимал меня, когда кто-то с членом пытался со мной поговорить. Я рассталась с ним вскоре после этого. Я начала замечать такое поведение слишком часто для моего комфорта.

В отличие от Перси, Шейн не заботится о том, с кем я разговариваю или танцую. В течение следующего часа все дикие на танцполе. Парни из хоккейной команды слегка выпили, хотя я предполагаю, что они будут в полном восторге, когда больше старшего поколения начнёт уходить, и только мы, молодёжь, будем закрывать клуб.

Но сейчас уже почти полночь, и толпа всё ещё не разошлась. На самом деле, старшие гости пьяны не меньше молодых. Я потеряла счёт тому, сколько шампанского я выпила, и часть меня удивляется, не ослышалась ли я, когда наткнулась на Шейна и Гаррета у бара, обсуждающих Fling or Forever. Но это не секрет, что папа Джиджи — фанат шоу.

— Он такой скользкий, — говорит Гаррет.

— Да, но он не заслуживал, чтобы его так обманули.

Я вздыхаю и сердито смотрю на двух мужчин. — Только потому, что Донован британец, не означает, что вы тоже! Перестаньте использовать британский сленг. Это смущает.

Шейн упрямо отвечает. — Так что тебе нормально, что Донован флиртует с Кай?

— О боже, я не защищаю Донована! Лени — национальное сокровище. Я просто говорю, прекратите быть странными!

Шейн поднимает бровь на Гаррета. — И она считает себя суперфанаткой.

— Я ухожу, — говорю я и отправляюсь искать кого-то нормального для разговора. Я сканирую гостей, которые смешиваются на ухоженном газоне, и замечаю Райдера стоящего на краю танцпола.

Я подхожу к нему, следуя за его взглядом на Джиджи, танцующую с друзьями. Она абсолютно лучится. Сияет. Её платье для приёма — длинное сатиновое, которое облегает её тело, как вторая кожа. Её волосы распущены, тёмные волны струятся по её плечам.

Я похлопываю Райдер по руке. — Нужна ли тебе целая речь или это и так понятно?

Он взглядывает на меня с иронией. — Что, если я причиню ей боль, ты меня убьешь?

— Окей, значит, ты это знаешь уже.

— Поверь мне, я уже слышал это от каждого дяди, тёти, кузена. От её папы, конечно же...

— Конечно.

— И даже Ханна произнесла речь, хоть и с объятьями, так что не знаю, стоит ли это принимать всерьёз.

— О, стоит. Она порежет кого угодно.

Райдер хмыкает.

Перед тем, как вернуться на танцпол, я пью воду, иду в туалет и возвращаюсь в толпу. Пока Шейн танцует с Мией, я танцую с Беккетом, потом с Уиллом, затем с братом Джиджи-близнецом, который бросает на меня свой сексуальный взгляд.

— Привет, красавица, — говорит он легко, обняв меня за талию. Его тёмно-зелёные глаза сужаются в оценке, скользя по моему платью.

У Уайатта глаза для секса. Он всегда выглядит соблазнительно, даже когда не флиртует.

— Привет, красавчик, — отвечаю я, опираясь обеими руками на его широкие плечи.

Жаль, что у Джиджи есть строгие правила не трогать в отношении её брата. Когда я встретила её на первом курсе, она сразу дала понять, что её слова были такими: Если ты не видишь себя его женой, ты не будешь проводить с ним ночь.

Я могла бы проверить это правило с течением времени, но несмотря на очевидную химию между нами, Уайатт и я не пошли на это. Потому что, хотя я могу развлечься с ним на ночь, я абсолютно не вижу себя замужем за ним. Он слишком расслабленный. Не то чтобы я съела его заживо, но я подозреваю, что его настрой по течению в конечном итоге свёл бы меня с ума.

Уайатт и я танцуем всего минуту, прежде чем Шейн вмешивается.

— Ты собираешься пометить меня, чтобы обозначить свою территорию? — шучу я, обвив руками его шею.