Она уже мотала головой. 

— О. Нет, нет. Всегда пожалуйста. Это было странно. Мэддокс здесь, а тебя нет. Тебя не хватало. Раз уж ты здесь, оставайся на ужин.

Мэддокс издал недовольный звук себе под нос, и я ухмыльнулась еще сильнее. 

— О, я бы с удовольствием. Спасибо, Саванна.

Он впился в меня взглядом.

Я подмигнула.

Он не мог выгнать меня сейчас.

Ужин был неловким, и это мягко сказано. Бьянка, казалось, испугалась моего присутствия. Она избегала смотреть мне в глаза и редко говорила. Лицо Мэддокса было холодным и каменным, и он упорно молчал. Саванна и Брэд пытались разрядить обстановку небольшими разговорами, то здесь, то там, но эти разговоры заканчивались так же сухо.

Как только наши тарелки были убраны, подали десерты. У меня была только одна ложка двухслойного заварного крема и шоколадного мусса, когда Мэддокс оттолкнул свой стул, деревянные ножки заскрипели, и он встал. Его лицо оставалось бесстрастным, и его взгляд встретился с моим. Голубые глаза горели со свирепостью, от которой у меня перехватило дыхание. Его челюсть напряглась, а глаза вспыхнули чем-то...

Не говоря ни слова, он развернулся и ушел. Я наблюдала за ним, пока он не исчез наверху. Я медленно облизала ложку, наслаждаясь своим первым… и последним кусочком шоколадного мусса. 

— Извините, пожалуйста, — сказала я, вставая и тоже отталкиваясь от стола. — Пожалуйста, скажите своему повару, что это был лучший заварной крем, который я когда-либо ела.

С легкой улыбкой я последовала за Мэддоксом. Потому что я знала, что это то, чего он хотел.

Я нашла его в его старой спальне. Дверь была приоткрыта, молчаливое приглашение. Я вошла внутрь, и вот он стоит посреди тускло освещенной комнаты. Он стоял ко мне спиной и стоял так неподвижно. Даже легкого дерганья. Еле дыша. Если бы я не знала лучше, я бы подумала, что он статуя.

Я закрыла за собой дверь и сделала шаг вперед, дальше в его комнату. Больше в его пространство. Он знал, что я здесь. Мог чувствовать меня. Я знала, потому что его руки сжались в кулаки.

Делить одно пространство с Мэддоксом было ошеломляюще. Мое тело остро осознавало его присутствие, его близость. Его запах. В комнате пахло им. Тяжелый мускусный запах и его одеколон. Я скучала по его запаху. Он успокаивал меня холодными ночами и заставлял вздыхать теплыми.

— Мэддокс, — выдохнула я.

В ответ он обернулся. Его лицо было темным и холодным. Но его глаза…

— Ты меня ненавидишь? — В его глазах было маниакальное выражение, какое-то отчаяние, которого я никогда раньше не видела. Бурный. Злой. Сумасшедший. Страдающий.

Я покачала головой, мои губы дрожали. 

— Я не ненавижу тебя… потому что я не могу тебя ненавидеть.

Его грудь содрогнулась от резкого дыхания. 

— Уходи, Гарсия.

— Почему?

— Потому что я тебя ненавижу. — Губы его произносили жестокие слова, сверкающие голубые глаза кричали что-то еще.

— Ложь, — прошептала я. — Ложь стала обычным явлением в наших отношениях, не так ли?

Он сделал шаг вперед, словно не мог удержаться от желания быть ближе ко мне. Мэддокс остановился, и его грудь загрохотала от рычания. 

— Никаких отношений. Нас больше нет.

— Ты ужасный лжец, Коултер. — Я назвала его лжецом и улыбнулась, потому что знала, что была права.

— Уходи. Лила.

Я упрямо вздернула подбородок. 

— Заставь меня.

Мэддокс шагнул вперед; его лицо исказилось от ярости. Он схватил меня за руку и вытащил из своей комнаты, вытолкнув меня за дверь. Его хватка крепче на мне, и его голова опустилась, наши глаза встретились. 

— Это ты убивала меня медленно... без всякой жалости, Лила. Раньше ты была моим лекарством. Теперь ты - чума. И я умираю. Ты убиваешь меня, Лила. Твои обманчивые глаза. Твоя злая улыбка. Твой предательский голос. Так что убирайся и избавь меня от этой сладкой, мучительной смерти.

Один взгляд.

Одна секунда.

Один вдох.

Наше сердце разбилось в унисон.

Он захлопнул дверь перед моим носом, и это было все. Он оставил меня со своими жестокими словами, вырвав мое сердце из груди и небрежно бросив его к моим ногам.

ГЛАВА 24

Лила

Одна неделя спустя

Я взяла трубку, не глядя на номер, практически тыкая в зеленую кнопку. Я уже знала, кто это был. Я ждала ее звонка часами, осторожно сидя на своей кровати и стараясь не сломаться от того, что все обдумывала.

Раздался хриплый голос Райли. 

— Ты была права, — взвизгнула она. — Иисусе Христе, ты была так права!

Шок пробежал по всему моему телу, и я забыла, как дышать. Хаотические чувства охватили центр моей груди. 

— Ты получила это?

— Ага. Я собираюсь отправить его тебе по электронной почте, прямо сейчас. — На заднем плане послышался какой-то шорох, прежде чем Райли снова ответила на звонок. — Готово.

Я открыла письмо на своем ноутбуке, и вот оно. Все, что мне было нужно. Все доказательства.

— Ты сделал это. — Твою мать. — Есть что-нибудь, что ты не можешь сделать, детка?

Она хихикнула. 

— Ну, у меня много контактов.

— Ты гений.

Райли издала счастливый визг, и смех вырвался из моей груди. 

— Подожди, ты все еще бросаешь учебу в этом семестре?

Оставался всего один семестр. Мой последний. Еще четыре месяца, и я закончу. У меня в руках диплом Гарварда, доказательство того, что я добилась того, что намеревалась сделать.

Четыре года назад Гарвард был моей мечтой.

А сейчас?

Мэддокс был местом назначения, которого я жаждала. 

— Я нужна ему здесь, — сказала я.

Неделю назад Мэддокс практически выбросил меня из своей жизни. Конечно, да, я ушла первой. Но сейчас? Что ж, я пришла в себя.

Я покончила со всей ложью. И секретами. Я устала прятаться и уходить от человека, от которого обещала никогда не отказываться. Пришло время положить этому конец.

Мэддокс молча боролся за меня… и я делала то же самое. Вот только мы были слишком упрямы, чтобы признать это. Слишком горды.

Все это время он защищал меня.

А я думала, что защищаю его.

Но мы оба облажались…

— Райли, ты всегда спрашиваешь меня, почему я ушла от Мэддокса. Причина, по которой я была так непреклонна в том, чтобы держаться от него подальше…

Она вздохнула. 

— Да?

— В тот день я увидела это в его глазах, — тихо призналась я, крепче сжимая телефон. — Этот взгляд. Мэддокс никогда не думал о детях. Я знала, что он всегда думал, что будет плохим отцом. Он собирался уйти от Бьянки и ребенка. Я узнала, что он собирался расплатиться с Бьянкой. Он не хотел иметь ничего общего ни с беременностью, ни с ребенком. Он не думал, что может стать отцом, а мне нужно было, чтобы он понял, что способен им стать. Сам по себе. Не завися от меня, чтобы я указывала ему путь, учила его, как это делать.

У Мэддокса Коултера было так много любви, и я не хотела быть эгоистом, чтобы забрать всю эту любовь себе.

— Знаешь, что заставило меня уйти? Я не хотела, чтобы Мэддокс предпочел меня ребенку. Я всегда была его номером один. Его единственный выбор. Несмотря ни на что, я всегда буду его единственной. Я видела это в его глазах, Райли. Итак, я сделала выбор за него. Я осмелилась сделать его отцом, которым не мог быть его отец.

Я знала Мэддокса лучше, чем он знал себя. Он боялся потерять меня, боялся, что между нами встанет Бьянка. Он запаниковал… и поэтому он собирался выбрать легкий путь.

Я не хотела быть причиной того, что у этого ребенка не было отца.

Чем больше я отталкивала его, тем ближе он становился к Бьянке.

Райли долго молчала. Она резко выдохнула, ее язык издал кудахтающий звук. 

— Я не знаю, что сказать, Лила. У тебя сумбурный способ мышления.

Я издала безрадостный смех.