Теперь французы и англичане устроили в Северной Америке настоящую гонку за географическое и численное господство. В начале XVII века у французов было преимущество: в 1604 году картограф Самюэль де Шамплен пересек залив Святого Лаврентия, где основал поселение, известное как Порт-Ройал. В ответ на это в декабре 1606 года Виргинская компания отправила в Виргинию 105 английских переселенцев на трех кораблях – «Сьюзан Констант», «Годспит» и «Дискавери». Все пассажиры этих судов были мужчинами и хотели поскорее сколотить состояние. Берег Виргинии они увидели в конце апреля 1607 года. На протяжении многих лет Виргинская компания делала все возможное, чтобы заманить в Виргинию тысячи английских искателей счастья, солдат и авантюристов. Любой переселенец с момента прибытия имел право на получение от компании headright[11] площадью 100 гектаров, которые облагались налогом по минимальной ставке. С 1619 года местное правительство представляло собой палату бюргеров из 22 депутатов.

Сочетание частной собственности на землю с местным самоуправлением заложило основу современного американского общества, но это вовсе не означает, что колонизация проходила как по маслу. Условия были сложными, многие переселенцы отказывались работать всерьез, суровые зимы приводили к голоду и даже каннибализму. Не облегчали жизнь и набеги враждебно настроенных местных племен. Ситуация усугублялась тем, что Джеймстаун, поселение первых колонистов, было построено на краю болота, из-за чего жители массово погибали от малярии. За первые три года в Виргинию прибыли около девятисот переселенцев; к 1610 году выжили полторы сотни.

Колония уцелела буквально чудом – благодаря помощи группы алгонкинов из 132 племен. Их вождь Вахунсанакок, также известный как Поухатан, предпочел торговлю с колонистами войне против них. Его решение ознаменовало поворотный момент для колонии. Капитан Джон Смит, основатель Джеймстауна, с облегчением писал: «По воле Божьей индейцы принесли кукурузу, чтобы помочь нам, а мы думали, что они пришли, чтобы убить нас». Из этого, впрочем, не следует, что индейцы могли рассчитывать на настоящую симпатию: поскольку колонисты в корне пресекали попытки жить в мире и отбирали у коренных народов их земли, превращая в табачные плантации. Тот же капитан Джон Смит позже хвастался: «Войны в Европе, Азии и Африке научили меня, что мы должны подчинить себе виргинских дикарей»; подобные записи во множестве свидетельствуют о систематическом завоевании индейских земель и истреблении коренного населения Северной Америки. Со временем Nicotiana tabacum, табак обыкновенный, вошел в моду в Англии и существенно усилил экономические позиции Виргинии. Но несмотря на то что ежегодный объем табачного экспорта составлял до полумиллиона фунтов, условия жизни колонистов по-прежнему оставляли желать лучшего.

От половины до двух третей переселенцев, отправлявшихся в Виргинию в поисках удачи, подписывали договор, согласно условиям которого приобретали статус indentured servant[12]. По прибытии на место назначения они были обязаны возместить работодателю стоимость заранее оплаченного тем проезда, а эта сумма была немаленькой. Такие контракты подписывали гувернеры и гувернантки, лакеи и ремесленники, работники плантаций, дворецкие и горничные. Все они без исключения соглашались работать на одного хозяина за кров и еду в течение определенного срока – от двух до семи лет.

Каторжные условия труда лишали колонистов надежды разбогатеть в некий прекрасный день. Ричард Фреторн, один из многих тысяч наемных слуг, переехавших в Виргинию, писал своим родителям в 1623 году: «Из-за местных условий я сильно болею: у меня цинга, понос и многие другие недуги, поразившие мое тело. […] С тех пор как я сошел с корабля, я питаюсь только репой и овсянкой». Он умер всего два года спустя. Тысячи других наемных слуг постигла такая же трагическая судьба.

Наемные слуги дорого обходились своим хозяевам, поэтому хозяева относились к ним практически как к собственности. Таких слуг хозяин мог перепродать или сдать в аренду, лишь бы те приносили доход. В конце XVII века чернокожие рабы, насильно вывезенные из Африки, и белые наемные слуги-переселенцы нередко трудились наравне, жили практически в одинаковых условиях, и это было в порядке вещей. Единственная разница заключалась в том, что договор наемного слуги был временным, раб же был обречен работать в нечеловеческих условиях всю жизнь. Поскольку рабы обходились намного дешевле наемных слуг, ввоз африканских рабов в колонии стал постепенно расти.

Английская колониальная экспансия началась существенно позже испанской. Из-за этого британцам в Западном полушарии пришлось ограничиться малонаселенными землями Северной Америки, довольно бедными месторождениями драгоценных металлов и камней. Как следствие, британская корона мало ценила свои западные колонии и отказалась от создания затратного административного аппарата в Новом Свете. Она придерживалась политики невмешательства в колониальную жизнь.

Таким образом, британские частные инвесторы вошли на американский рынок как настоящие иностранные предприниматели, получили практически полную свободу действий и управляли колониями на свое усмотрение. Из-за чрезвычайно высокой смертности на Американском континенте дела у них не всегда шли успешно. В частности, из нескольких тысяч эмигрантов, прибывших в Виргинию между 1618 и 1622 годами, пережить эпидемии и нападения индейцев смогла лишь четверть. В мае 1624 года руководство Виргинской компании подало в отставку, а колония стала королевской и получила предписание считать основным видом деятельности торговлю табаком.

Тем не менее на северное побережье прибывали все новые и новые переселенцы, а значит, возникали и новые колонии. В 1623 году Джордж Калверт, лорд Балтимор, получил королевское дозволение основать в Новой Шотландии католическую колонию. Несколько позже из-за чрезвычайно сурового климата колонисты были вынуждены перебраться южнее, в более теплые районы, и в 1634 году основали колонию Мэриленд, названную в честь королевы Марии, католички.

В первые годы своего существования Мэриленд, как и Виргиния, имел статус proprietary colony[13] – дарованной колонии. Управлявший ею Lord Proprietor[14] Джордж Калверт считал ее своего рода аристократическим семейным предприятием и хотел, чтобы Мэриленд стал убежищем для верующих католиков, мечтающих покинуть протестантскую Англию. Из этого почти ничего не вышло. Католики предпочитали оставаться на родине, а не бросаться очертя голову в рискованное путешествие в один конец. К 1640 году в Мэриленде поселились всего 500 человек, причем подавляющее большинство составляли мужчины, то есть мало кто мог жениться и завести семью. Из-за высокой смертности лишь треть браков длилась более десяти лет, а пятая часть всех детей, родившихся в Мэриленде, оставалась сиротами, не достигнув двенадцатилетнего возраста. На протяжении XVII и XVIII веков доля католиков так почти и не выросла ни в Мэриленде, ни в других британских колониях: основную часть переселенцев составляли протестанты. В 1781 году из четырех миллионов белых американцев менее 18 тысяч исповедовали католическую веру.

Американский континент стал прибежищем для многих европейских религиозных сект: все, кто в Европе ощущал себя в опасности или подвергался гонениям за веру и убеждения, переселялись в колонии либо по собственной инициативе, либо под давлением. Если в середине XVIII века в пределах Англии существовало 30 различных религиозных сект, то в Северной Америке в это же время их насчитывалось около сотни. Одной из этих сект были пуритане, или pilgrims[15], сыгравшие решающую роль в формировании современных Соединенных Штатов.