В истории человеческой цивилизации немного таких величайших явлений как он – философ-энциклопедист, ученый экспериментатор, теоретик медицины и практикующий врач-целитель, поэт и музыкант, великий визирь, автор сочинений, охвативший, почти все отрасли знаний своей эпохи. Наиболее ярко талант Ибн Сины раскрылся в области философии и медицины. Его труды оставили неизгладимый след в истории науки. Тем не менее, многие его идеи и мысли всё ещё остаются лишь методологическим фундаментом, а не плодоносящим полем научных изысканий и их популяризаторских толкований.
Мы задались целью повысить интерес общества к великому его наследию. Нами выбран стиль художественно-философского сочинения. Если рациональный философ сначала формулирует мысль, аргументирует ее, а потом излагает на бумаге, то литературный философ облегает предложения в слова, постепенно и образно просвечивая какую-то мысль. То есть философ старается передать читателю какое-то чувство, на основании которого у читателя постепенно формулируется соответствующая мысль. Именно этим объясняется широкое использование художественных образов, метафор, сравнений и прочих литературно-художественных приемов.
В целом, в качестве нарратива или «бриколажа» нами использована метафоричная история одного клонирования, обобщенные в форме научно-фантастического романа. Считаем, что схема «нарратив – философская импликация» важна для эффективной популяризации знаний, когда человеку прививается вначале метафорическое мышление, а затем уже логическое, соблюдая диалектический принцип: от простого к сложному; от единичного к общему, через особенное.
Можно лишь представит, какие трудности были с изданием книг тысячелетия тому назад, скажем в эпоху Абу Али Ибн Сино. А ведь по данным иранского учёного Саида Нафиси, известны 479 сочинений Ибн Сино. Разумеется, были у него многочисленные переписчики и переводчики его книг. Честь и хвала им, так как благодаря им, Ибн Сино удавалось плодотворно готовить и издавать свои многочисленные произведения. И вот еще что. Как известно, Ибн Сино много лет скитался по всей Центральной Азии и Среднему Востоку и, надо полагать, были у него хранители, переносчики и распространители его книг. Данная моя книга посвящается именно таким вот, вероятным, но безымянным помощникам Ибн Сино, благодаря которых и состоялась своеобразная «перекличка веков» в мировой научной сфере.
Подтекст романа заключается в следующем: Локон волос, найденный между страницами одной из рукописей Ибн Сино, послужил исходным материалом для его клонирования. Однако, как это потом выяснилось, этот материал принадлежал его современнику – Хиссо Хошм – дервишу, который по воле судьбы долгие годы выполнял поручения Ибн Сино в качестве переносчика его книг. Это удалось выяснить путем «прочтения» генетической памяти этой личности, то есть воссоздания в его памяти былых событий с помощью уникального метода «нейровстряски», основанного на принципах оптогенетики. Разумеется, такая технология, как «задумано» в романе – маловероятно. Но… интересен путь к ней, поиск идей и технологий, связанных с воскрешением памяти. В сюжете книги Хиссо Хошм оказался очевидцем жизни и деятельности Ибн Сино. Восемь его встреч с Ибн Сино оказались судьбоносными для обеих.
В данной книге автор приводит выдуманную историю одного клонирования, которая может составить некоторый свод завуалированных намеков на такие постулаты, как «нет гарантий от опасных или нежелательных последствий». Фабула романа – драма трех ученых – Айман (генетик), Садыр (биолог), Раим (психоневролог), которые намеривались клонировать Великого Абу Али Ибн Сино, а клонировали совсем другого человека. А если клонировали бы тирана, палача, маньяка? Однако, назвать их попытку фатально неудачным не приходится, так как, таким образом, была «воссоздана» новое имя в биографии Ибн Сино.
В романе, диалоги ученых, это не столько фабульные элементы романа, сколько своеобразная технология «продвижения» в умах и сердцах проблемы клонирования человека, переноса его сознания. Можно ли клонировать великих личностей? Каковы последствия клонирования? Вот так клонирование Хиссо Хошм и воспроизведение генетической его памяти станет предметом философского эксперимента. «Давайте рассуждать вместе и искать ответы на вопрос», – говорим мы.
Все события, персонажи, имена – вымышлены, а любые совпадения – случайны. Допускаю, что сюжет книги получился «разрисованным», но, однозначно, в нем нет бытовой приземленности. Такой подход оправдан во имя раскрутки интересной научной проблемы, связанной с кардинально новой технологией, а именно клонированием человека. Вызывает удивление зигзаги истории, парадоксы встречи тысячелетий, удивительные проявления судьбы людей.
«С жизнью и творчеством Ибн-Сины мы знакомимся по надежным, хотя и недостаточно полным, сведениям средневековых авторов. Это ученые-историки аль-Байхаки, аль-Кыфти, Ибн-Аби-Усайбиа, Ибн Халликан, аль-Каши, для которых, как известно, основным источником служило жизнеописание мыслителя, составленное его верным спутником и учеником Абу-Убайдом аль-Джузджани. Причем, частью со слов учителя, частью же от собственного имени», – начала Айман. – «Между тем, оказывается были и другие источники…».
Никто из них – Айман, Садыр, Раим не жалели о том, что по иронии судьбы они, во-первых, клонировали не того, кого хотели бы – Ибн Сино, а, во-вторых, сумели извлечь самую достоверную информацию о нем от клона, которого они вырастили. Никто не оспорит их в том, что Хиссо Хошм – это очевидец жизни и творчества великого Ибн Сино. Они все были горды тем, что смогли поучаствовать вот в такой перекличке веков. Вот так продолжается судьба знаменитого ученого-энциклопедиста мира. Так что важнее? Воскрешение тела или памяти? Давайте искать ответы вместе.
Вообще, о значении экспериментальной философии следует чаще говорить и демонстрировать. В особенности, когда речь идет о разрешении различных дилемм. Что меня всегда смущало – это то, что в мире было много гениальных философов, которыми были выдвинуты огромное количество оригинальных философских идей, гипотез, высказаны выдающиеся философские мысли, сформированы целые системы, концепции и теории, многие из которых, к сожалению, до сих пор не поняты, а потому не приняты. А между тем, в мире до сих пор в дефиците достоверные, концептуальные и фундаментальные знания о многом. В чем дело? По каким фатальным причинам философская наука продвигается медленно? Почему выдающейся философские мысли и идеи так трудно и медленно вживаются в реальность? Почем философские мысли недостаточно активно дискутируются в разрешении дилемм.
Невольно приходишь к выводу о том, что в философских науках: во-первых, или недостаточно изучалось то, что надлежало изучить и знать в реальности; во-вторых, или философские исследования были изначально бессистемными, бессодержательными; в-третьих, или столетиями без конца нагромождались философские рассуждения, а реальное и достоверное знание вещей отставало. Отсюда можно резюмировать о том, что, возможно, причиной всему этому является функциональная недостаточность самого метода философствования. Все знают, что философские тексты классиков философии – Платона, Аристотеля, Кузанского, Бруно, Бэкона, Декарта, Гегеля, Фейербаха, Канта – очень часто сложны и непонятны.
По Э.В.Ильенкову, причиной непонимания классической философской мысли в действительности является не что иное, как низкий уровень знания и мировоззрения, а также небогатый внутренний мир людей. «Если же твой мир – богаче, то есть если он включает в себя, как свою «часть», мир иноязычного человека, – пишет автор, – то ты легко поймешь его, иногда даже лучше, чем он сам себя понимал, поскольку увидишь его мир как «абстрактное» (то есть неполное, частичное, одностороннее) изображение твоего собственного – «конкретного» (то есть более полного, целостного и всестороннего) мира».
Один из выдающихся философов современности М К.Мамардашвили в статье «Как я понимаю философию» заключает, что «всякая философия должна строиться таким образом, чтобы она оставляла место для неизвестной философии. Этому требованию и должна отвечать любая подлинно философская работа». Автор отмечает, что «философия должна пребывать в глубоком погружении в первоисточники, которые каждый трактует по-своему, в том-то и суть философии». Возможно потому и современные философы по ошибочной аналогии пытаются перещеголять своих «коллег» хотя бы в непонятности и оторванности своих философских текстов от реальной жизни.
