Иван Иванович открыл увесистую папку с личным делом Гарина и достал оттуда фотографию формата А4. Четкую, даже можно сказать детальную.

Юра сразу узнал их логово. Тайную базу. Секретный штаб. Укромную берлогу. Неважно, как это место называлось. Оно все равно будет его домом, единственным и настоящим. Самым любимым домом во всем мире, галактике, вселенной, мироздании. Шкафы, забитые бумагами и книгами, старые телевизоры и видеомагнитофоны, игровые приставки, горы кассет и дисков. В их логове был хлам, который копился годами. Но все это было его родное. Каждая деталь на фотографии.

– Ваша организация использовала для своих собраний гараж кооператива «Снежинки»? – Иван Иванович положил фотографию перед Гариным.

– Да.

– А какая была цель у этого помещения? – поинтересовалась Василиса Васильевна.

– Ну, штаб-квартира… Можно, наверное, и так сказать.

– Кто владелец данного гаража? – Иван Иванович говорил слишком спокойно. Юра сразу подумал, что это, вероятно, особая техника допроса. Уж слишком все спокойно.

– Отец Зигзага.

– То есть старший Лосев использовал эту территорию для своих грязных делишек? – уточнила Василиса Васильевна, немного прищурив глаза.

– Откуда мне это знать? – Юра пожал плечами и улыбнулся ей своей фирменной роскошной улыбкой. – Его же убили в 1995 году. А Никита привел нас туда только в 1996-м.

– Он что-нибудь рассказывал об отце и его бизнесе? – поинтересовался Иван Иванович.

– Нет.

– А об его убийстве? – Иван Иванович продолжал говорить спокойно и размеренно, даже слишком.

– Нет-нет! – покачал головой Юра (он же Квага, он же подозреваемый в массовом убийстве). – Поймите. Тогда буквально весь город и так знал, что его застрелил снайпер. И подробности убийства знали абсолютно все. Даже те, кто не хотел этого знать.

– Вы обещали быть предельно откровенным, – напомнила Василиса Васильевна.

– Я и так откровенен с вами.

 Женщина наклонилась вперед и ткнула своим ярко накрашенным красным ноготком в фотографию.

– Тогда объясните нам, как подростки, практически еще дети, без каких либо проблем в девяностые обзавелись собственным гаражом с кучей опасного оборудования, и ровным счетом никто во всем городе не знал про это почти двадцать лет?

 На самом деле Юра и остальные все понимали: вероятно, отец Зигзага использовал этот гараж как место встреч для проворачивания темных дел. Для человека его масштаба, конечно, задрипанный гараж был уж очень мелким. А для его рядовых бандосов самое то. Хотя большой вопрос, кто жил в гараже или прятался и что здесь раньше происходило. Но ребятам не было это важно. Главное, теперь это место будут обживать они и только они.

3.

Кирпичное одноэтажное здание гаража ничем не отличалось от сотни других однотипных коробок по соседству. Целый городок гаражного кооператива «Снежинки» – с унылыми улицами и скучными безлюдными перекрестками – раскинулся на юго-западной окраине Воронежа. Гетто ржавеющего хлама, или санаторий для побега от семейных проблем.

 Кирпичные стены были выкрашены в когда-то белый, а теперь уже грязно-бурый цвет. Железные массивные ворота, наоборот, для контраста были густо выкрашены черным. Разводы краски сочными засохшими каплями свисали с металла. Гарины и Кравчук первый раз были в таком месте. Вокруг – тишина и странное подсознательное чувство, что за тобой наблюдают. Возможно, в каждой такой коробке что-то происходило, и юная фантазия не рисовала в таких тихих местах ничего хорошего. Хотя всю дорогу в «Снежинках» им не встретился ни один человек. Более того, ни одной машины.

 Зигзаг достал из своей кожаной потрепанной панковской куртки связку ключей. Брелок в виде Эйфелевой башни – привет из прошлого – нервно покачивался, пока Никита отпирал массивную дверь, встроенную в гаражные ворота.

Зайдя внутрь, все четверо поежились от холода и пронзительного запаха сырости. Такая атмосфера бывает в склепе. Зигзаг включил свет. В гараже стало чуточку уютнее. Такую чуточку, что можно еле заметить.

– А снаружи он казался меньше… – удивился Конан, вглядываясь в мрачное пространство гаража.

– Еще бы! – улыбнулся Зигзаг. – Это на самом деле два гаража, соединенные в один. Шестьдесят квадратных метров.

– Ого! Побольше, чем моя хата, – присвистнул Конан.

– Данное место предлагаю назначить нашим штабом, – торжественно провозгласил Зигзаг. – Оборудуем здесь все по последнему слову техники. Потом, когда права получим, купим тачку, тут и поставим. Устроим здесь райскую берлогу.

– Ну, не знаю… – промямлила Юля, она же Гаечка. – Зачем нам всем это? Можем и дома сидеть! Не вижу смысла.

 Юная девушка с милыми веснушками и коротко подстриженными русыми волосами выглядела здесь совершенно чужой. Хрупкая, элегантная, одетая в потертую джинсовую куртку. Но именно такая девушка украсила бы любое место – даже заброшенный гараж.

– Гаечка, расслабься! Так во всех фильмах делают. У нас должна быть своя база! – Никита Лосев улыбнулся, осматриваясь по сторонам. – Здесь мы будем хранить снаряжение и прочие штуки!

– Какое снаряжение? – изумилась Юля. Она уже пожалела, что согласилась на участие в этой бессмысленной тусовке.

– Еще не знаю, какое. – Зигзаг неопределенно махнул рукой. – Но обязательно, Гаечка, узнаю!

 Юля скептически осмотрела помещение. Да, гараж был просторным. Даже слишком просторным для четверых подростков. Но ей было не по себе. Она знала, что про отца Зигзага по городу ходили разные слухи. От откровенно зверских до анекдотичных. И, кто знает, может, он здесь пытал конкурентов по бизнесу и вставлял паяльники в задницы своим должникам? После его убийства прошел всего год. Но память о нем все еще сильна.

– Уборки тут лет на сто… – Кравчук пнул пустые алюминиевые банки, где на ухмыляющийся на этикетке череп был надет цилиндр. Таких банок с напитком Black Death валялось в гараже великое множество. – И, мне кажется, я только что видел крысу. Вон там, в углу…

– Уберемся! Подметем! – не унимался светящийся позитивом Зигзаг. – Кота заведем. Голодного и злого. Томом назовем. А крысу – Джерри. Ну, чего скажете?

 При этом Зигзаг вопросительно уставился именно на Юру, все это время молчавшего и не решавшегося переступить через порог. Впился взглядом, словно ожидая от него самого важного решения.

– Не попробуешь, не узнаешь… – все, что смог выдавить из себя Гарин, и, с трудом улыбнувшись, все же зашел в помещение, словно наконец решился броситься в омут с головой. Вся эта идея – с поиском непознанного и мистического, помощь людям – казалась бредом. Но одновременно с этим Юра также понимал одну простую истину. Ни он, ни другие не могли отказаться.

 Около двух недель ушло на то, чтобы только разобрать хлам в гараже и привести его в более-менее приличный вид. Мусора было действительно много. Юля опасалась, что найдет в этой помойке человеческие кости или что похуже. Но в основном это были бытовые отходы. Здесь явно жили люди, причем долгое время. Самые древние газеты, найденные в куче хлама, были за 1989 год. Все отметили это стремное совпадение.

 На полноценный ремонт, само собой, денег не было. Поэтому все нововведения были больше косметическими. Лосев практически каждый день каким-то чудом находил небольшие суммы на необходимые покупки. Поставщиком мебели выступила школа, находившаяся недалеко от гаражного кооператива. Завхоз списывал старье, вот и решил подсобить ушлым подросткам. Железные стеллажи, столы, шкаф, парочка парт и стульев были обменены на шесть бутылок водки. Потрепанный диван и четыре кресла в неплохом состоянии, стоявшие ранее в кабинете директрисы, были выкуплены уже за двенадцать бутылок. Водка была идеальной валютой.

 Зигзаг решил сразу выделить целую стену под актуальные дела и новости. Все, как в его любимых фильмах. Конечно, первым делом туда отправилось все, что касалось происшествия в 89-м. На стену перекочевали его рисунки, в основном детские. Они криво-косо, но весьма атмосферно передавали то, как выглядели пришельцы, которые приземлились в парке Воронежа. Уродливые, немного примитивные, но все же детальные рисунки как вечное напоминание всем четверым: это не было кошмаром, это было реальностью. Уродливая реальность, в которой они так и остались жить.