– Закрой рот, козёл, – бросил в его сторону один из четвёрки.

«Походу в этой странной серой компании, что сюда наведалась, этот тип – старший… Или нет? Да хрен их там поймёт, кто из них старший, а кто младший. Все они на одну рожу как китайцы. Ну вот, опять что-то переклинило в мозгу. Какие ещё к чёрту китайцы? Откуда пришло в мою бесшабашную голову это слово? И что оно может означать, хорошее или плохое?» – подумал Алекс, поглядывая то на мага, то на приближающихся и окружающих их мужиков

– Что мы теперь будем делать, колдун? – тихо спросил он у мага и посмотрел по сторонам, ища выход из сложившейся ситуации.

– Выход у нас только один, молодой человек, бежать отсюда и как можно быстрее, – так же тихо ответил ему Оливиус, и внимательным взглядом посмотрел на четвёрку, что приближалась к ним. А потом приступил к изучению остальных присутствовавших в зале таверны. И этот его взгляд как-то сразу не понравился Алексу.

– Тогда бежим, Оливиус, и как можно быстрее, – крикнул Алекс и попытался схватить старика за руку.

Оказалось, не так-то просто это было сделать: их окружали со всех сторон, отрезая путь к выходу. При этом четвёрка в сером одеянии, сохраняя невозмутимый вид, молча продолжала надвигаться на них. А вход в таверну «Обжора» был один, и тот был перекрыт поднявшимися мужиками.

– Что будем делать? – повернувшись к магу, спросил Алекс и поперхнулся, замерев в изумлении.

Лицо и весь облик мага Оливиуса менялись на глазах. Ужас застыл в глазах Алекса и он, на мгновение, потеряв сознание, упал на пол. А дальше всё происходило, словно в жутком кошмарном сне. В то время, пока он лежал на полу, а четвёрка в серых одеждах надвигалась на них, тело мага начало деформироваться и принимать новые очертания. Алексу казалось, что он спит и видит страшный сон. Его единственное и правильное на это время решение было одно – не показывать виду, что он пришёл в себя и ни за что не открывать глаза. Внутренне содрогнувшись, он повторял про себя, что еще спит, а это просто страшный сон и больше ничего. Но страшный сон не хотел заканчиваться, а всё продолжался и продолжался до бесконечности. Кто-то очень громко закричал, но Алекс его уже плохо слышал. В глазах потемнело, и сознание полностью отключилось. И уже через секунду он безжизненной куклой лежал на полу таверны.

Глава 7

До рассвета в мёртвых землях, по которым путешествовал небольшой отряд искателей уникальных сокровищ и бессмертных артефактов, оставалось ещё несколько часов.

Сны, преследующие Артура в последнее время, были до такой степени реальны, что и после пробуждения он никак не мог понять, сон это был или явь. Еще очень долго после таких ужасных снов он не мог прийти в норму и сосредоточиться на происходящем вокруг себя. Сегодняшнее ночное пробуждение не было исключением из всего того кошмара, что сопровождал его в этом походе. Всё его молодое и здоровое тело крепкого и сильного мужчины ломало, как у старика после тяжёлой и продолжительной болезни. Суставы выкручивало так, что хотелось выть от бессилия и в бешенстве кричать от непереносимой жуткой боли.

От резкого толчка, Артур ещё долго никак не мог понять, где он находится в настоящее время и как здесь очутился. Кто-то аккуратно, но очень настойчиво тряс его за плечи, пытаясь разбудить и привести в нормальное состояние. Кошмарный сон, который снился ему уже несколько ночей подряд, никак не хотел отпускать его из своих сетей. Непереносимая боль в теле постепенно начала утихать, и сквозь полудрёму он стал разбирать чьи-то приглушённые временем и пространством голоса, которые доносились до него словно из небытия. Будто в какой-то пустоте гулко и невнятно перекатывались они в его голове, то удалялись куда-то в сторону и затихали вдали, то опять приближались к нему и разбивались о его полусонное сознание.

Разобрать он их мог, но смысл до него пока полностью не доходил. Да и человеческие ли это были голоса, или какой-то звериный рёв, проникавший в его голову словно через густой туман, он не мог понять. А если это были чьи-то голоса, то кому они могли принадлежать в этом странном и таком причудливом мире? И кому они были предназначены? Невнятные бессвязные голоса, доносящиеся словно из пустоты. Собственные мысли, путающие сон с явью или кошмарный, повторяющийся каждую ночь, сон. Всё перемешалось в голове у Артура.

Были это его собственные мысли или чьи-то чужие, навязанные ему кем-то со стороны, он никак не мог понять. Перепутавшиеся в голове мысли, словно змеи, вгрызались в его полусонный мозг и не давали покоя. Сознание раздвоилось на две равные половины. Одна требовал покоя и умиротворения, другая уводила его в какую-то неведомую безымянную даль с продолжением кошмарного сна. Словно кто-то чужой, вклинившийся в его голову, внушал ему свои собственные мысли и направлял их невидимой рукой в нужное только ему русло, указывая Артуру дорогу то в одну, то в другую сторону, путая направления и дорогу, по которой он должен пойти. Беспокойный сон никак не хотел уходить из его головы. Словно щупальцами он удерживал его между двух миров. Сном и явью. Днём и ночью. Небом и землёй. А путаные мысли, блуждающие по закоулкам его подсознания, никак не хотели приходить в порядок. И от этого было ещё больней на душе у Артура.

– Да просыпайся же ты, чёрт тебя возьми, – услышал он чей-то грубый назойливый голос, сквозь пелену, которая застилала его разум.

И опять его кто-то не сильно затряс за плечо, пытаясь разбудить и привести в порядок. Отмахнувшись рукой, как от надоедливой мухи, он постарался повернуться на другой бок и продолжить свой сон, но попытки разбудить его не прекращались, ни на одну секунду. Пронзающая острая боль в груди, заставившая замереть сердце, вырвала Артура из объятий ночного кошмара.

Сознание понемногу стало приходить в порядок, возвращаясь к нему, и он стал постепенно ощущать окружающий вокруг себя реальный мир, различать раздававшиеся вокруг него голоса и теплоту летней ночи, что окружала его. А беспокойный сон постепенно стал уходить куда-то в сторону, оставляя в его памяти неизгладимый глубокий след.

– Артур. Да проснись ты, чёрт тебя побери, – опять раздался у него в ушах чей-то назойливый до тошноты голос. – Вставай, хватит спать, соня, а то проспишь всё на свете.

Кто-то практически кричал ему прямо в ухо и снова тряс, стараясь разбудить и привести в чувство.

– Да врежь ему посильней, Ричард, может тогда он проснётся и соизволит открыть глаза, – услышал он уже другой голос, доносившейся откуда-то со стороны.

– Лежит, как бревно, даже страшно становится. Жив он или отдал богу душу, – произнёс прежний голос.

– Я сейчас кому-то так врежу, мало не покажется, – заворчал Артур и, открыв глаза, оскалился, словно дикий зверь. – Что, давно у меня в зубы не получали, сволочи и дармоеды? Я могу это вам устроить в лучшем виде. Подходите, кровососы долбанные, не стесняйтесь.

– Гы-гы-гы, га-га-га, ха-ха-ха, гы-гы-гы, – разнёсся вокруг Артура громкий хохот.

– Лучше бы занялись каким-нибудь полезным делом, бездельники, – после минутной паузы уже тихим спокойным голосом продолжил Артур. – А не трогали уставшего от дальней дороги человека.

– Видишь, Ричард, а ты боялся, наш соня очнулся, – произнёс тот же голос и вновь заржал словно жеребец, разбрызгивая слюни в разные стороны. – Посмотри, даже соизволит огрызаться и шутить. Значит, точно пришёл в норму и чувствует себя хорошо после отдыха.

– А ну-ка, быстро и по одному, не перебивая друг друга, как на базаре, объясните мне понятным человеческим языком: что здесь происходит. И перестаньте ржать! – поудобней усевшись, зарычал на братьев Артур. – И прошу вас, перестаньте меня трясти, а то я уже стал побаиваться, что мой ужин выйдет нечаянно наружу. И я забрызгаю вас всех с ног до головы вечерней пресной и безвкусной похлёбкой, которой вы соизволили меня накормить.