Единственно, что я знал про Изнанку совершенно точно – с ее помощью очень удобно делать неожиданные для людей вещи. Например, забирать что-то буквально у них из рук.
Я посмотрел на рукоять меча в своей ладони… И выяснил, что знаю про Изнанку кое-что еще. Теперь уже знаю.
Обломок меча светился.
Множество разноцветных сияющих нитей, свечение которых невероятным образом будто пробивалось через материал рукояти – вот что было источником. Они брали свое начало в тыльнике рукояти, в самом центре металлической заглушки, тянулись через всю рукоять, через гарду, и уходили в клинок, следуя его едва заметному изгибу и постоянно находясь точно посередине неширокого полотна. Разные нити, разных цветов, всех цветов радуги, и двух еще – белого и черного. Весь спектр цветов маны, короче говоря.
И только там, где клинок заканчивался неровным сломом, нити маны теряли свою стройность и прямоту. Они должны были продолжать линию лезвия, но из-за того, что лезвия как раз и не было, оборванные, они висели, как поникшие жгутики больного анемона. И только крошечные огоньки маны соответствующих цветов на конце каждой нити давали понять, что какая-то «жизнь» в них еще теплится.
Мне уже было холодно, но я не мог удержаться от небольшого эксперимента с обломком. Это был всего лишь второй предмет, который я забрал с собой в Изнанку, а тут такие интересности!
Первой была батарея от маномата Нокса, но я как-то особо не всматривался в нее, мне было важнее поскорее поменять ее местами с моей пустой, а потом поставить в маномат и выстрелить. Да и даже если бы я посмотрел на нее – что бы я увидел? Батареи работают на чистой мане, прозрачной, так что я вряд ли что-то увидел бы. А тут…
Для сравнения я сгустил в другой руке собственный нож, и посмотрел на него. Нож, даром что однозначно являлся сильнейшим артефактом даже в его нынешнем виде, не собирался светиться вложенной в него маной. Он оставался все тем же ножом и на вид, и на ощупь.
Да уж, все чудесатее и чудесатее.
Я убрал нож обратно, а сам вернул взгляд к обломку меча и осторожно повел его вверх, а потом сразу вниз.
Безвольно висящий пучок нитей маны медленно и нехотя потянулся следом за обломком клинка, как щупальца дохлого осьминога, влекомые течением. Они и правда вели себя так, будто дело происходило под водой, а они были настоящими нитями – изгибались медленно и вальяжно, не спеша, оставляя за собой быстро тающие разноцветные следы истекающей в пространство маны.
Похоже, в этом все и дело.
Меч превратили в артефакт, напитав его огромным количеством маны – вон какие нити яркие, практически слепят, и это при условии того, что уже несколько часов мана свободно изливается в пространство!
Потом меч оказался сломан. Замкнутые потоки, лишившись точки закрепления, оборвались, и мана стала просачиваться в пространство. Словно мышцы в ампутированной конечности, которые с одной стороны больше ни к чему не прикреплены и от того не способны сокращаться. Это объясняет, почему я не могу видеть мановые потоки в собственном ноже, поскольку там они остаются замкнутыми, даже в отсутствие камня…
Но не объясняет, почему вообще в Изнанке разомкнутые потоки какого-то артефакта так интересно выглядят.
Мало того – она показывает их только для тех предметов, которые и сами находятся в Изнанке, то есть, ее нельзя использовать даже как «проявочную комнату» для того, чтобы смотреть на какие-то вещи и понимать, артефакт это или нет, и что он делает.
По сути, пока что получается, что особенность с маной интересная, но бесполезная. Красивая разве что.
Я несколько секунд еще поводил обломком меча по воздуху, выписывая различные разноцветные фигуры, которые быстро таяли в воздухе, ничего нового не добился и решил завязывать с этим развлечением – пальцы уже начинали отказывать.
Я подошел к кровати и задумался, куда теперь спрятать улику. Можно было просто закинуть под кровать, благо свисающая с нее простыня, превратившаяся стараниями Изнанки в каменный монолит, не касалась пола, но там Нокс мог все же увидеть.
Тогда я снова достал нож, снова вспорол пространство над кроватью, дальновидно захватив всю ее длину, просунул в разрыв руку и вытащил в Изнанку подушку. Положил на ее место обломок, приладил подушку на место, а потом примерился к горизонтальному разрыву, висящему над кроватью и чуть сбоку, выдохнул…
И прыгнул вперед и вбок, в полете вытягиваясь солдатиком параллельно полу!
Перед глазами мелькнули светящиеся фиолетовым края вспоротого пространства, а в следующую секунду я уже упал с небольшой высоты на свою кровать – почти в том же положении, в котором находился в тот момент, когда Нокс полез в шкаф.
Кожа от резко накатившего тепла покрылась мурашками, мышцы самопроизвольно сократились, по телу прокатилась волна дрожи, и Нокс это заметил:
– Ты чего дергаешься?
– Потягиваюсь, – ответил я первое, что пришло в голову, поворачиваясь к нему.
– Ага. А что упало? – Он побегал глазами по полу в поисках пропажи.
– Ничего не упало. – Я сделал максимально удивленное лицо. – С чего ты взял?
– Я же слышал. – Нокс нахмурился. – Точно что-то упало. С твоего пиджака.
– Пуговица? – Я хихикнул. – Ну в самом деле, что там могло упасть?
– Не знаю. – Нокс поднял пиджак перед собой и внимательно осмотрел. – Нет, пуговицы все на месте. Да и звук не такой был.
– Слушай, ты не пил случайно, пока все гуляли? – поинтересовался я. – Ты обещал, что больше ни-ни.
– Да не пил я! – оскорбился Нокс. – Может, и правда, показалось!
– Вот и я думаю, что показалось. Тем более, что я ничего не слышал.
– Ну ладно. А пиджак все равно надо нормально повесить.
И Нокс принялся прилаживать пиджак в шкаф так, как видел это правильным. Потом разделся сам, вопреки собственным же словам, покидал все на пол одной кучей и плюхнулся в кровать.
Я не стал комментировать его действия, иначе это снова вылилось бы в разговор, каждая минута которого отдаляла бы момент, когда Нокс заснет.
Мне же спать сегодня не светило, по крайней мере, до того момента, пока я не разберусь с мечом.
Наконец дыхание Нокса стало ровным и глубоким, и можно было приступать к задуманному. Так как я лежал в одежде, то не пришлось даже одеваться – я просто тихо и аккуратно встал и вытащил из-под подушки обломок меча.
По-хорошему было бы выйти из комнаты и вообще из здания, но в прошлый раз Нокс чуть было не спалил мое отсутствие, наверняка не в последнюю очередь именно из-за звука закрывающейся двери.
Во второй раз убедить его, что ему приснилось, будет уже сложнее, поэтому я решил закрыться в туалете – это место уж точно не вызовет у него никаких вопросов. На крайний случай скажу, что живот прихватило, потому и сидел так долго.
Опустившись задницей на унитаз, я положил обломок меча перед собой на две ладони и переключился на второй слой магического зрения, осматривая артефакт.
Что ж, увиденное совершенно не походило на то, что я видел в Изнанке. Она игнорировала наложенные на меч плетения и показывала только его… мановую наполненность, что ли?
Короче говоря, то, что я видел тогда, и то, что видел сейчас, выглядело совершенно по-разному. Сейчас я видел каждую отдельную нить маны, видел их переплетения и даже вычленял в этой сложной вязи знакомые мне элементы.
Ситуация немного осложнялась тем, что плетение было «обернуто» вокруг рукояти и остатка клинка, будто из меча пытались сделать магическую шаурму – судя по всему, неведомый маг пошел на это из-за того, что итоговое плетение занимало слишком большую площадь для того, чтобы его можно было поместить на клинок или на рукоять.
В итоге плетение было выполнено в форме цилиндра, «надето» на обломок и закреплено, так что приходилось крутить его в руках, чтобы в подробностях все рассмотреть.
А еще часть плетения была оборвана на том месте, где находился слом клинка, но оно мне и не было нужно. Бегло осмотрев заклинание, я уже предположил, что оно делает и для чего предназначено, а когда присмотрелся внимательнее ко всем знакомым элементам, только уверился в своей мысли.
