Согласны с тем, что хирург, в силу своих знаний, умений, иногда на свой страх и риск принимает решение на основе множества допустимых. Хотя в идеале его решение должно быть, как никогда оптимальным, математически точным, с ясным прогнозом. Получается, что мы до сих пор не можем четко разграничить применимость новых технологий робототехнических операций. То есть, недооцениваем либо переоцениваем возможности техники в нашем деле. Со-гласны, что время требует точной оценки соизмеримости эффекта и последствий новых технологий оперирования с адекватной выверкой методологических их последствий. Как быть с технической интервенцией в хирургию? Насколько целесообразен наш технический либерализм? А не взбунтуется ли техника?
Наверняка, многие из моих коллег подумают: «Это же неслыханно хирургию не доверять хирургам!». Я часто чувствовал некоторую растерянность не только среди своих коллег, но и философов, в глазах которых читалось: не слишком ли категоричное заявление? А есть ли тому философско-методологическое основание? Понятно, что за технологический прорыв приходится расплачиваться, что негативные последствия технологического прорыва неотделимы от позитивных. В чем заключается феномен дезадаптации хирургов? Каковы ее проявления? Что означает термин «латентное недомогание» хирургии? На самом деле, считал я, сами хирурги в первую очередь должны знать и понимать, чем же больна хирургия? Чем больно хирургическое общество? Какая микросоциальная «болезнь» затронула каждого хирурга?
А болезнь эта, названная мною «латентным недомоганием» такова: во-первых, рост количества спекулятивно-прагматических хирургов; во-вторых, диктат равноправия традиций в хирургических технологиях; в-третьих, несостоятельность нравственно-цивилизованных рамок хирургической деятельности в целом; в-четвертых, ниспровержение этических норм и правил. Самый главный акцент мною сделан на то, что современные технологические интервенции, в конце концов, приведут к замене хирургов автоматами. Уверен, что умеренный технократизм в душе у каждого хирурга, о чем мыслилось мне – это все же утопия. Хирурги будут сопротивляться технике, но техника, в конце концов, отвоюет свое место под солнцем. И тогда хирургу грозит неминуемая деперсонализация.
Такой вывод основывался на том, что в новых условиях технологизации хирургии, почти закономерна переоценка личности и возможностей технологии при узкой специализации со стандартизацией и унификацией взаимоотношения хирурга и пациента. Они понимали, что существует необходимость в оптимальной стратегии использования специалистов и новых технологий, необходимость прививания адекватного восприятия новых технико-технологических нововведений. Речь идет, в том числе и, возможно, в первую очередь, о вероятном развитии киберхирургии. Но, чтобы дошло до деперсонализации хирургов. «Хирург будет отодвинут роботом? Это неслыханно!» – твердили прошлые хирурги, тогда как нынешние хирурги не так категоричны в своих суждениях в отношении возможностей роботохирургии. Но все же правота прошлых хирургов совсем не очевидна, так как хирургия уже ближайшего завтра сделает резкий скачок в сторону роботизированной хирургии. Более того, на основе интуитивной, молекулярной, компьютерной, биоинженерной технологий робот отвоюет свою автономность. Что тогда будет?
Как ученый-исследователь данной проблемы, который верит и хочет заставить верить других в самые невероятные технологии в хирургии будущего, знаю, что мои коллеги-современники так или иначе заблуждаются насчет категоричной правильности хирургии насто-ящего. А ведь рассказчиков от хирургии много. Посмотрите сколько вокруг различных монографий и учебников, составленных по чужим мыслям и суждениям. Когда много рассказывают, прибавляя либо убавляя, без конца меняя ход мыслей – конечный итог – пута-ница и противоречия. А как быть? Считаю, что прав хирург-практик, кто однажды, осмыслив значение и роль новой техники и техноло-гии, в частности роботохирургии, сказал: «Не мечтайте о будущем – он уже наступил». А что это означает? «Успех достигается объединением человеческого разума с аккуратностью и точностью робота. Робот может предотвратить негативное влияние таких физиологических ограничений хирурга, как недостаточное зрение или дрожание рук».
По словам профессора Пауль Ульриха (2018) использование робота во время операции позволяет существенно снизить погрешности человеческого фактора и гарантировать точность манипуляций. Сейчас уже не режет слух такие понятия, как роботизированная хирургия, искусственное осязание, теч-технология, хептика. Причем, интервенция таких технологий осуществляется с неимоверной быстротой. И куда? Как ни странно, в хирургию, сутью которой яв-ляется рукоделие. А куда денется сам хирург? Неужели наступит все же деперсонализация его, как специфического специалиста? На мой взгляд, основное преимущество робота – это отсутствие дрожания, присущего рукам живого человека, и, как следствие, высокая точность выполнения операции.
При роботассистируемой хирургии те самые джойстики в руках хирурга имеют обратную связь, давая ему почувствовать реальное сопротивление материала и понимать ситуацию в точке проведения операции. В будущем, такой хирург все больше убеждается в том, что есть смысл довериться все-таки машинам в этом смысле, потому что они же точнее, сильнее, где нужно, слабее, где нужно… Между тем, это горант вируозной хирургии – разрез, вскрытие, рассечение… – все это теперь задача технически самостоятельного агрегата. После деперсонализации хирурга, теперь роботохирургический агрегат работает уверенно, спокойно, так как его конкурент – живой хирург, отстранен от скальпеля. А пока агрегат работает, операции продолжаются – разрез, мобилизация, анастомоз и снова разрез, мобилизация, швы…
Вообще, о значении экспериментальной философии следует чаще говорить и демонстрировать. В особенности, когда речь идет о разрешении различных дилемм. Что меня всегда смущало – это то, что в мире было много гениальных философов, которыми были выдвинуты огромное количество оригинальных философских идей, гипотез, высказаны выдающиеся философские мысли, сформированы целые системы, концепции и теории, многие из которых, к сожалению, до сих пор не поняты, а потому не приняты. А между тем, в мире до сих пор в дефиците достоверные, концептуальные и фундаментальные знания о многом. В чем дело? По каким фатальным причинам философская наука продвигается медленно? Почему выдающейся философские мысли и идеи так трудно и медленно вживаются в реальность? Почем философские мысли недостаточно активно дискутируются в разрешении дилемм.
Невольно приходишь к выводу о том, что в философских науках: во-первых, или недостаточно изучалось то, что надлежало изучить и знать в реальности; во-вторых, или философские исследования были изначально бессистемными, бессодержательными; в-третьих, или столетиями без конца нагромождались философские рассуждения, а реальное и достоверное знание вещей отставало. Отсюда можно резюмировать о том, что, возможно, причиной всему этому является функциональная недостаточность самого метода философствования. Все знают, что философские тексты классиков философии – Платона, Аристотеля, Кузанского, Бруно, Бэкона, Декарта, Гегеля, Фейербаха, Канта – очень часто сложны и непонятны.
По Э.В.Ильенкову, причиной непонимания классической философской мысли в действительности является не что иное, как низкий уровень знания и мировоззрения, а также небогатый внутренний мир людей. «Если же твой мир – богаче, то есть если он включает в себя, как свою «часть», мир иноязычного человека, – пишет автор, – то ты легко поймешь его, иногда даже лучше, чем он сам себя понимал, поскольку увидишь его мир как «абстрактное» (то есть неполное, частичное, одностороннее) изображение твоего собственного – «конкретного» (то есть более полного, целостного и всестороннего) мира».
Один из выдающихся философов современности М К.Мамардашвили в статье «Как я понимаю философию» заключает, что «всякая философия должна строиться таким образом, чтобы она оставляла место для неизвестной философии. Этому требованию и должна отвечать любая подлинно философская работа». Автор отмечает, что «философия должна пребывать в глубоком погружении в первоисточники, которые каждый трактует по-своему, в том-то и суть философии». Возможно потому и современные философы по ошибочной аналогии пытаются перещеголять своих «коллег» хотя бы в непонятности и оторванности своих философских текстов от реальной жизни.
