Жил на белом свете двенадцатилетний мальчик с отцом матерью в сказочной стране Раздольная и селе Вера в сказку. Существовали они не богато – не бедно, но на еду и добрую одежду денег всегда хватало. Все работали – и поле, и на огороде, и в саду, и скотину выращивали. Все излишки на рынке продавали. Так что, всего в доме в достатке имелось. Одним словом, ни в чём себе нужном не отказывали.

Да разве же человек будет на жизнь жаловаться, если трудиться он добросовестно, и время у него даже и на отдых остаётся. Причём, с избытком.

Хоть мальчику Грише всего-то двенадцать лет было, а смекалистым и смышленым рос. Умел не только быстро читать, и грамотно писать, и в уме большие цифры не только вычитать и прибавлять, но делить и умножать.

Таких ребят пока и в реальном мире – раз-два и обчёлся. Одним словом, хоть и жаль очень, а до Гриши им трудно будет дотянуться. А надо бы.

Часто юный Григорий советы людям и зверям давал дельные, и не напрасно. Тех, кто его слушали, никогда удача не покидала. Успевал он во многих сказках не только побывать, но и к лучшему их изменить. Старался любому помощь оказать. Потому Гриша в поле не работал вместе с батюшкой и матушкой.

Ему за добрые советы часто и платили хорошо, и подарки всякие дарили. Но тут ничего не скажешь, паренёк это заслужил своими стараниями и разумом. Немалую он пользу приносил и царству-государству Раздольное, и селу родному Вера в сказку.

Не только царь батюшка Данил Мартьянович Овсянников, но и министры его, решили правильно. Чем больше будет в государстве подрастать таких вот разумных малышей, тем лучше для всего народа. Ведь если развит и силён малый и средний бизнес в стране, то и людям живётся хорошо. А это для любого государства очень важно.

Между прочим, столица их царства Раздольное всего-то в десяти верстах находилась от села Вера в сказку. А назывался главный город страны, где царь Овсянников и его министры важными делами занимались, очень даже обычно, но красиво – Тыква.

Сами понимаете, что названия просто так не даются, тем более столицам. В этом городе росли самые большие в мире тыквы. Даже попадались во время сбора урожая и такого размера отдельные экземпляры, что некоторые из них дома себе делали.

В принципе, ничего сложного. Всю мякоть выгребали из такой вот тыквы, увозили на машинах на консервный завод. А потом за особой ненадобностью такого продукта вся готовая продукция перевозилось на свалку. Одним словом, организовано всё шло.

А таким вот огромным тыквам, по сути, домам подводились трубы с горячей и холодной водой, электричество и газ. А кому надо, то и интернетом проблемы не существовало. Так что, славился на весь свет славный столичный город Тыква.

Вот, как-то, однажды, проснулся Гриша рано утром на полатях и плачи да причитания из соседнего дома услышал. Матери с отцом в доме не было. На рынок они уехали – помидоры продать с тыквой, да и заодно купить там для семьи чего-нибудь полезного. Да и бабушка с ними тоже в город отправилась.

А почему бы и ни поехать, когда у них своя собственная настоящая коляска имелась добротная, да в неё тройка лошадей всегда запрягалась. А для зимы имелись шикарные сани-розвальни с верхом закрытым.

Чего уж там говорить, без нужды они жили. Ни в чём особенно себе не отказывали, но и не шиковали по-глупому и напрасно. Чего людей-то смешить и себя неумными выставлять? Так бы вот всем существовать, как они – и тогда, и сейчас.

Недолго раздумывал Гриша. Быстро зубы почистил зубным порошком, умылся, оделся, но завтракать не стал. Торопился. Заспешил на помощь к соседям. Мало ли что там произошло, если из дома перекошенного, где старики Сизовы проживают, крики слышаться и причитания.

Вбежал он в их избушку и начал интересоваться, что за шум и почему они в слёзы ударились. Не сразу всё и понял. Еле-еле успокоил плачущую бабушку Анюту и деда Матвея.

Да тут рядом с ними курочка Ряба сидела понурая. Если полным именем его назвать, то она – Калиса Анатольевна Рябова. Да и мышка Норушка понурая. Вид у неё совсем растерянный и виноватый, у маленькой и хвостатой Натальи Ефремовны Норкиной.

Они все четверо и рассказали Грише, что произошло.

А началось всё с того, что снесла курочка Рябова яичко. Если, конечно, правильно и грамотно говорить, то не «яичко», а именно – «яйцо». Григорий попросил на эту неграмотность обратить особое внимание и деда, и бабку, и всех остальных.

Ведь с малых лет потакать своей и чужой неграмотности – это себя не уважать и окружающих. Если бы они жили за океаном, в какой-нибудь дикой стране, тогда – другое дело. Даже, к примеру, обезьяну могли в цари выбрать и всякие безобразия и гадости добрым делом называть.

Но тут совсем другое дело. Нормальная страна и во всем сказочном мире уважаемая. В Раздольной, например, даже подозрительных людей и зверей в клетках не держат. Надо сначала ведь разобраться, кто и в чём виноват. А в Заокеании могут запросто любому ногу или там лапу оторвать, только потому, что у него на счету в банке очень мало денег.

Всякое ведь случается. У кого-то чего-то много, а у кого-то – и совсем нет. Но, в любом случае, в Раздольной таких государственных безобразий никто бы и не понял, и не принял, даже кот на завалинке. Дикость – она и на Марсе дикость.

Смышлёный мальчик внимательно слушал, и с каждой минутой к нему приходило понимание всего происходящего.

– Успокоится, ясное дело, всем нам просто необходимо. Всё верно, Гриша. Но как тут не говори, а беда, всё равно, случилась, – дед Матвей побарабанил пальцами по своему затылку.– Мы со старухой яйца золотого лишились.

– Можно было яичницу пожарить, а то вот оно – на полу расплескалось,– вздохнула бабушка Анюта.– Получается, ни с чем мы остались.

Конечно, Григорий задумался, решал, как тут горю помочь.

– Не плачь, дед! Не плачь, бабка! – заверила их курочка Рябова, Калиса Анатольевна. – Я снесу вам другое яйцо не золотое, а простое.

– Это я во всём виновата,– призналась мышка Наталья Ефремовна Норкина, – Бежала – хвостиком махнула. Вот яичко, то есть яйцо, и разбилось.

Мальчик Гриша широко улыбнулся.

Он присел рядом с хозяевами избушки на лавку.

– Очень хорошо, что именно так всё и произошло, – уверенно сказал Григорий.– А простые яйца нести и не обязательно.

– Мы же с самого утра ничего не ели,– возразил дед.– Теперь надо ждать, когда курочка снесёт слёдующее, самое обычное нормальное яйцо.

– Как же быть теперь-то? – загрустила бабушка.– С пустым желудком сидеть не очень-то и приятно. А ты ещё, Гриша, говоришь, что очень хорошо, что с нами такая вот беда приключилась.

– Если мыслить по-хозяйски, уважаемые Матвей Петрович и Анна Сидоровна,– заметил Гриша,– то следует золотую скорлупу от разбитого яйца собрать и…

– И в мусорное ведро бросить, – продолжила по-своему Гришину фразу Рябова.– А там уж и думать будем, как жить дальше.

Мальчик Гриша пожал плечами. Он никак не ожидал, что очень мудрые птицы куры иногда могут мыслить так не дальновидно.

Он взял со стола железную коробочку из-под леденцов и стал в неё собирать золотую яичную скорлупу. Потом подмигнул Матвею Петровичу и со словами «сейчас вернусь» выбежал за порог избы.