Глава 1

Ковалева Софья Михайловна. Планета Земля

Сухонькая, интеллигентного вида старушка лежала на продавленной от времени скрипучей кровати местного хирургического отделения и стойко пыталась выдавить из себя улыбку.

- Все хорошо, Павел Андреевич, - тихим, но тем не менее твердым голосом произнесла она, глядя в нахмурившееся лицо своего лечащего врача. Молодого, только закончившего интернатуру, но амбициозного и жадного до знаний.

- Нужен повторный рентген, Софья Михайловна, и я выпишу вам новые препараты. Надеюсь, к Новому году мы сможем вас прооперировать, а там уж и до возвращения домой останется совсем немного.

Старушка улыбнулась позитивно настроенному доктору и глубоко вздохнула. Никуда она отсюда не уйдет, уж своими ногами так точно. Чувствует, что не долго осталось ей жить в этом мире, да и не хочет она уже. Родные и близкие умерли, оставив ее одну. Так и доживала в одиночестве свои дни на казенной кровати.

Любимый муж умер двадцать лет назад. Прилег на диванчике после ночной смены, да так и не проснулся. То время она плохо помнила, знала только, что сын и невестка смогли вытащить ее из окутавшего женщину горя и подарить надежду на светлое будущее.

Сын. Как много в этом слове. Любовь, гордость, надежда. Вот и Софья Михайловна всю свою нерастраченную любовь и заботу направила на молодую семью. Помогала им чем могла, но не лезла с советами и нравоучениями, как любят это делать многие женщины, за что ее очень любила невестка и всячески выказывала свое уважение.

Пятнадцать лет после смерти мужа прошло как одно мгновение. Заботы о родившемся внуке не давали пожилой женщине чувствовать себя ненужной. Невестка с сыном работали с утра до ночи, а она занималась воспитанием своей кровиночки. Но и тут очередное горе не заставило себя ждать. Пять лет назад сын с семьей летел из отпуска. Их самолет упал, не сумев набрать положенную высоту. Выживших в той страшной авиакатастрофе не было. С того самого дня Софья Михайловна не живет, a доживает. Из бойкой, жизнерадостной старушки, она превратилась в свою тень. И молила бога лишь об одном - чтобы забрал ее поскорее к себе.

Павел Андреевич, осмотрев и поговорив с каждым вверенным ему пациентом, попрощался, пожелав всем скорейшего выздоровления. Сегодня его последняя смена перед непродолжительным отпуском. А причина этому хорошая – у него вчера родилась дочурка, о чем сообщила еще с утра санитарка.

Софья Михайловна тихо вздохнула и отвернулась к стене, чтобы никто не видел ее слезы. Она привыкла плакать беззвучно, так, чтобы никто заподозрил ее в этой слабости. Несмотря на трудную жизнь и потерю любимых, почти никто и никогда не видел ее заплаканные глаза. Всегда прямая спина, высоко и с достоинством поднятая голова, на которой вместо платочка - кружевная черная косынка, длинные пальцы с утолщенными суставами украшает единственное золотое колечко, подарок от покойного мужа. Но не в этот раз.

Рожденная в годы Великой отечественной войны, Софья Михайловна сполна испытала на себе голод, холод и лишения. Даже будучи студенткой педагогического института, она редко ела досыта, не говоря уж о том, что приходилось жить в коммунальной комнате с пятью соседками, которые всегда норовили ее зацепить и уколоть.

Получив диплом с отличием, она устроилась в небольшую сельскую школу и проработала в ней семь лет, пока не встретила своего мужа. Свадьбу играть не стали, да и не некого было звать. Муж был круглым сиротой, а родители вычеркнули ее из своей жизни, когда она уехала учиться.

В Москве они прожили всю оставшуюся жизнь. Родили сына, смогли получить от государства двухкомнатную квартиру и купить дачу, на которой с удовольствием проводили все лето. А теперь кому это все нужно? Уж точно не ей.

Софья Михайловна всегда была бережливой женщиной. Все, что еще могло послужить в быту, аккуратно складировалось на даче. Вещи, ненужная утварь, хозяйственные инструменты и даже мебель. Вроде и выкинуть жалко, все же свое, родное, но и дома не оставишь.

Три месяца назад старушка решила прибраться в своей квартире. Давно надо было это сделать, но все как-то руки не поднимались освободить шкаф от вещей любимого мужа и сына. К работе подстегнуло и то, что дачный сезон давно уже был закрыт, нужно было проверить дом и закрыть его на зиму.

Вызвав такси и загрузив машину своими баулами, она с тяжелым сердцем направилась в пригород. Полчаса, и она уже на месте. Дом казался хмурым и заброшенным. Не было в нем больше веселья. Добротный деревянный сруб, крепкая крыша, да вот только ставни покосились, да и крыльцо подгнило. С любовью погладив собственноручно законопаченные стены, она осторожно вошла в дом.

Темнота и сырость встретили ее унынием. А ведь совсем недавно здесь все жило и радовало глаз. He отвлекаясь на горькие, приносящие слезы воспоминания, Софья Михайловна споро сгрузила привезенные пожитки на диван и принялась готовить дом к зиме.

Проделав за час работу, на которую раньше уходило от силы пять минут, она без сил опустилась на ступеньку крыльца и посмотрела на свой участок. За пять лет он основательно зарос травой. Даже кустарники смородины, крыжовника и малины словно сдались под ее натиском, измельчали. Вишня и яблоня без должного ухода обломали свои ветви, а кое-где в прошлую зиму кору успели погрызть зайцы. Тяжело вздохнув, уставшая старушка заперла калитку и поспешила на электричку.

Осенью темнеет рано. Как бы не старалась Софья Михайловна вернуться в город до темноты, у нее не вышло. Хорошо, что успела добраться до своего района, а то бы и вовсе замерзла, лежа на холодном асфальте.

Так получилось, что, завернув за угол одного из дома, она не увидела выезжающую со двора машину. Удар был не сильный, но для нее роковой. Водитель смылся с места ДТП, оставив ее лежать на краю проезжей части. Проходящие мимо люди не спешили помогать попавшему в беду пожилому человеку, лишь одна девушка сжалилась над ней и подошла, а затем и вовсе вызвала скорую.

И вот уже третий месяц Софья Михайловна лежит в переполненной палате с переломом шейки бедра. Прикованная к постели, одинокая и никому не нужная. Лишь молоденькая медсестра да лечащий врач пытаются приободрить старушку, сделать так, чтобы та пошла на поправку.

Софья Михайловна тяжело вздохнула. Не доживет она до Нового года, сердцем чувствует. Слишком тяжелым оказался для нее этот перелом. Опустила руки, не надеясь на чудо. Молодые и здоровые с трудом восстанавливаются, а уж ей-то с ee гипертонией даже операцию в который раз откладывают.

Скоро Новый год и ее день рождения. Восемьдесят лет. Осталось всего двадцать

дней до юбилея. Доживет - хорошо, а нет так еще лучше. Пожилая женщина понимала, что возвратиться домой она уже не сможет. Никому она не нужна, прикованная к постели. Придется отправляться на постой в дом престарелых. Только вот квартиры своей и сына было жалко, не хотелось, чтобы они достались государству.

Решение на их счет пришло к Софье Михайловне неожиданно. Она едва не подскочила с кровати, желая убедиться, что девчушку, поступившую к ним пять дней назад, еще не выписали. Нет. Лежит себе, уткнувшись в телефон.

- Машенька, - тихо позвала она девушку, не желая будить уснувших соседок.

- Что вам, Софья Михайловна? — нехотя отозвалась та, думая, что вновь придется вставать с кровати и идти искать санитарку.

- Подойди, пожалуйста, милая, поговорить с тобой хочу.

Девушка откинула одеяло и нацепив тапочки, присела на стульчик около кровати Софьи Михайловны.

- Ну, что у вас на этот раз? - раздраженно прошептала она, все так же уткнувшись в экран телефона.

Старушка с сожалением вздохнула, но начала разговор.

- Мне нужна твоя помощь, милая. Найди мне, пожалуйста, нотариуса, да толкового. Пусть придет на днях, хочу последнюю волю свою высказать.

- Батюшки! – всплеснула незабинтованной рукой девушка. - Никак помирать собрались? Тогда вам не нотариус нужен, а священник!

- Тю на тебя! - разозлилась старушка. - Нотариус нужен и срочно! Поможешь?