— А даты?

— Но, прошу вас…

Верд потерял терпение. Камерон встал и собрался уходить.

— Хорошо, у нас есть еще немного времени.

— Заберите с собой все это.

— Вы не хотите оставить фото?

Верд покачал головой.

— Вы теряете попусту время.

— Уверяю вас, это совсем не так.

Верд снова ухмыльнулся, когда Камерон вышел из кабинета.

На следующий день он снова явился. На этот раз вместо приветствия Верд как-то неопределенно улыбнулся.

— Послушайте, инспектор, вы начинаете действовать мне на нервы. Я деловой человек и занимаюсь своей работой. Я не могу постоянно обсуждать дела, которые…

— Вы уверены, что именно я действую вам на нервы? Может быть, кое-что другое?

— Ну, во всяком случае, вы ежедневно приходите ко мне и превращаете мой кабинет в комнату ужасов.

— Я только хочу, чтобы вы посмотрели на это извещение.

Верд бегло просмотрел несколько строчек.

— Это извещение о смерти, — нетерпеливо проговорил он. — К тому же, оно относится к женщине, которую я никогда в жизни не знал, с которой никогда не встречался…

— Но вы знали ее мужа. Посмотрите на фамилию.

— Верно. Я знал его. Но здесь говорится о ее смерти… Бог мой, инспектор, ведь многие люди умирают!

— Правильно. Но она была заражена. Об этом здесь написано.

— Вы можете это объяснить?

— К сожалению, не могу. А то можно было бы предотвратить последующее убийство.

— Вот видите, — сухо заметил Верд и вернул Камерону свидетельство. — Это все на сегодня.

— Это все зависит от вас.

— Хорошо. Если так, тогда все.

Верд уже больше не усмехался, когда Камерон закрывал за собой дверь.

Когда он ожидал у лифта, собираясь спуститься вниз, внезапно в конце коридора распахнулась стеклянная дверь. Секретарша Верда подбежала к нему.

— Мистер Верд просит вас вернуться, — задыхаясь проговорила она. — Скорей!

Верд как раз опорожнил бокал.

— Закройте дверь, — попросил он растерянно и бессильно упал в кресло. — Теперь вы, наконец, достигли своей цели, — укоризненно сказал он. — Насколько я понимаю, добились. У меня появился страх. Панический страх.

— Вы просто стали благоразумным, мистер Верд. Наконец стали благоразумным.

— Сколько времени у нас осталось?

— Достаточно.

Верд вытер рукой пот со лба.

— Бог мой, если только с ней что-нибудь случится…

— С ней ничего не случится, если вы доверитесь нам. Вы можете, наконец, проводить меня к ней?

— Конечно. Мы можем сейчас же пойти.

В дверях он снова остановился.

— Разве совершенно необходимо посвящать ее в тайну? Нужно ли ей все знать? Я всегда старался оградить ее от всех проблем, насколько это было возможно.

— Мы будем предельно тактичны, — сказал Камерон.

Это был скромный особняк. Уютный, ухоженный дом с фасадом из известняка и окнами верхнего этажа, занавешенными очень милыми гардинами и украшенными ящиками с цветами.

Им открыла дверь женщина на вид лет 50 с мягкими чертами лица. Очевидно, она была служанкой или компаньонкой, хотя ни по платью, ни по манере держаться этого нельзя было определить.

— Мистер Верд! — радостно воскликнула она. — Вот Мартина обрадуется!

— Это Камерон, мой друг, — представил его Верд, немного нервничая. — Миссис Бахман.

— Входите и раздевайтесь.

Она взяла у них пальто.

— Вы, вероятно, останетесь здесь обедать?

— Я еще не знаю… — неуверенно сказал Верд и вопросительно взглянул на Камерона.

— Подождите, я быстренько сбегаю наверх, чтобы сообщить ей.

— Нет, оставайтесь здесь, миссис Бахман. Я сам поднимусь туда. Я хочу застать ее врасплох.

— Хорошо, тогда я отдам распоряжение повару. Сейчас двенадцать, вы обязательно должны покушать.

Мужчины поднялись наверх по лестнице. Верд постучал в дверь.

— Войдите, — ответил нежный звонкий голос.

Когда Верд открыл дверь, Камерон застыл в изумлении.

Она сидела на подоконнике, освещенная яркими лучами солнца. Лицо ее было обращено к ним. Ее красота была изумительной. Не бросавшаяся в глаза экзотическая красота. Это была красота молодости и чистоты, особенно проявляющаяся в ее взгляде, это нежность и невинность вечной юности.

Оба мужчины стояли рядом. Но ее взор был обращен только на Верда.

— Ты хочешь что-то сообщить мне? — тихо сказала она.

Она была слепой.

Камерон обстоятельно докладывал шефу, какие меры уже были им приняты.

— Четверо людей находятся в ее доме. Они работают по двое в две смены, так что находятся там круглосуточно. Один работает как истопник. Все замки в доме заменены. Установлена электрическая сигнализация. Никто в дом не допускается, никто не может войти без моего личного разрешения, за исключением мистера Верда. Но и его посещения ограничены двумя разами в день.

Камерон ожидал похвал от шефа, но он только сказал:

— Это все?

— Не совсем. Со стороны улицы дом находится под наблюдением. Мы следим за всеми проезжающими мимо машинами. К сожалению, я не смог разместить своих людей в соседних домах, так как там не пускают жильцов. Все же я поставил двух человек на крыши противоположных домов. Оттуда они могут обозревать всю улицу. Они имеют радиопередатчики, так что в любое время могут связаться с нами.

— Мы взяли под контроль все покупаемые продукты и вещи. Вспомните случай с Гаррисоном. Также мы будем исследовать все почтовые отправления. Они могут содержать взрывчатые вещества.

— Близлежащая почта получила указание оставлять у себя все отправления до особого распоряжения. Повар на десять дней отстранен, хотя он служит у них уже много лет. Теперь там один наш человек и сам делает все покупки.

— А как обстоит дело с компаньонкой, этой миссис Бахман? Мисс Иенсен, видимо, очень к ней привязана, не так ли?

— Миссис «Б», как ее называет Мартина — единственная, которая оставлена в доме.

— Можете ли вы взять на себя ответственность в отношении нее?

— Я поручусь за нее целиком и полностью. Я поручил целому батальону людей проверить ее прошлое, прежние места ее работы, ее происхождение и родственников. Ее муж умер вскоре после их свадьбы в Сингапуре от желтой лихорадки. Она живет с ней с детства. Мы обсуждали это с мистером Вердом и пришли к общему выводу, что эта женщина является прежде всего фактором безопасности для мисс Иенсен. Они безумно любят друг друга и можно скорее положиться на нее, чем на кого-либо из наших людей, находящихся там.

— Хорошо. Теперь все?

— Да, это все, — закончил Камерон. — Дом этот, как крепость. Никто не сможет ворваться туда.

— Очень хорошо, — сказал шеф в заключение. — Но не забудьте, что крепости только тогда сохраняются, когда их защитники не спят.

И с этим напутствием он отпустил Камерона.

Утром Верд проснулся, как обычно, в восемь часов. Он еще не знал, что будет делать — решение пришло несколько позже.

Он побрился, принял душ и оделся.

Его завтрак был уже готов, жена сидела за столом. Утренняя газета, как всегда, лежала возле его тарелок. Он послал жене воздушный поцелуй и начал с ней пустой дружеский разговор. Их болтовня долго не продолжалась, они не надоедали друг другу.

Он встал, намериваясь отправиться в свое бюро, взял с собой газету в портфель.

— До свидания, Луиза! — крикнул он из передней.

Тогда он еще не знал, что больше ее не увидит.

Его машина стояла у дверей. Он сел на заднее сиденье, держа в руке газету, и шофер повез его в бюро.

Он посмотрел на число — осталось только шестнадцать дней. Завтра останется пятнадцать. Почему же он должен сидеть сложа руки, и ждать, что случится? Мир был достаточно велик, чтобы в нем найти убежище.

И вот тогда-то впервые ему стало ясно, что нужно делать.

Он постучал в стекло водителя и остановил машину. Потом он вышел.

— Спасибо, — сказал он, — можете не ждать меня.